Я бы поела, его замешательство позволило мне побороть собственный кодекс робости, гласивший вежливо отказывать незнакомцам. Говоришь, Лись послал тебя? Ты ассасин? Такой молодой.
Я ученик Лися, паренек вспыхнул еще ярче. Но через полгода я пройду финальное испытание и получу черную мантию.
Мои слова его явно задели наверное, не следовало заикаться о возрасте. Я примирительно улыбнулась.
Не сомневаюсь, что получишь. И как к тебе обращаться?
Диника, миледи.
Миледи, попробовав обращение на зуб, я едва не упала со смеху. Просто Кира, ладно? Ты приставлен ко мне на сегодня или на долгий срок?
До тех пор, пока вы не освоитесь, Кира.
Личный паж, жаждущий оказаться полезным, уютный номерок с видом на горы, лепнина и зеркала в коридорах я словно попала в королевский отель, оснащенный далеко не по последнему слову техники, зато весьма атмосферный. Теперь странные люди вокруг, полированная сталь их оружий и проскакивающие необычные словечки вовсе не казались устрашающими: разговор с королем вселил в меня уверенность, что в замке мне ничто и никто не может угрожать.
Замечательно. Проводишь меня туда, где можно пообедать?
Да, но снова засмущался Диника. Ваша одежда
Недостаточно праздничная? наугад закончила за него я и развела руками. У вас принято надевать платья для того, чтобы поесть?
Джинсы и впрямь выглядели потрепанными и обвисшими я специально надела самую старую пару, которую было не жалко испачкать в лесной грязи.
Нет, миледи то есть, Кира. Просто штаны обычно носят мещанки, а вы же гостья короля? полувопросительно закончил он, будто сам сомневался в своих словах. И тут же встряхнулся. Я добуду для вас подходящую одежду.
Он пулей выскочил за порог. Я вновь принялась перебирать в голове постепенно пополняющийся речевой этикет Трехлистного мира. Миледи надо же, миледи! В пару к мещанкам куда более органично вписалось бы обращение «сударыня». Присев на стул с обтянутым шершавой тканью сиденьем, я положила ноги на звериную шкуру. Она оказалась достаточно жесткой.
Что же подрастающий ассасин собирался мне принести? Пышное платье из романтических фильмов о замках и принцессах? Платье поскромнее, раз здесь своеобразное смешение стилей? Или какой-нибудь особый чудной костюм?
За окном проплывали перистые сизые облака, чересчур плоские, если сравнивать с теми, что маячили на горизонте. Небо, не перетянутое паутиной волоконно-оптических кабелей и не искрящееся дымовыми испарениями заводов, выглядело просторно пустым. Я ожидала Динику минут пятнадцать. Он снова постучал дважды перед тем, как войти.
Опра, дочь Сафея, младше вас, но у нее оказалась самая подходящая фигура.
Он бережно выложил на заправленную постель три юбки на выбор: длинную темно-лазурную, под стать его собственной мантии, строгую черную по колено, словно из магазина деловой одежды, и еще одну длинную, цвета чистого хлопка и с ручной вышивкой на подоле.
Что ж, я с облегчением поднесла к своей футболке каждую из них. По крайней мере, мне было известно, как их носить. Раз я приставлена к тебе на неопределенный срок, хорошо бы нам визуально сочетаться.
Диника рассеянно кивнул, наверняка даже не вникнув в значение произнесенной мною фразы. Я весело рассмеялась. Этот мальчик тоже был очень странным, был частью здешнего неизведанного и диковинного мира, но пока что он вызывал у меня лишь умиление. Я позволила ему провести меня в один из отдаленных залов правого крыла замка. В коридорах нижних этажей было мало окон там было темно, и там мне приходилось двигаться за ним вплотную. Иногда я путалась, где заканчивается его мантия и начинается моя юбка: две летящие струи синей ткани сплетались воедино и вновь рассыпались, когда он прибавлял шаг.
Диня, вы когда-нибудь снимаете плащи?
Снимаем, мгновенно отозвался он. Ночью. И по особым случаям.
По особым мне вспомнились его изумленные глаза на пороге, округленные, точно он увидел чудо. А чего ты так удивился, когда зашел в мою комнату?
Обычно, если ученикам дают задание позаботиться о важной персоне в замке, речь идет о пожилых людях или о раненых. Вышедших в отставку ассасинах, например, или
Он очень вежливо рассказывал мне то, что каждый обитатель Танатра наверняка знал с самого рождения. Я слушала, иногда с изумлением качая головой, а иногда удовлетворительно соглашаясь. Так, за разговорами, редко перебивающимися на короткие паузы, мы достигли нужного зала.
Приятного аппетита, миледи, Диника открыл передо мной двери и отодвинулся в сторону.
Я, надеявшаяся пообедать в одиночестве, незамедлительно приросла глазами к мраморному полу: помещение оказалось усеяно черными мантиями.
И кто научил тебя использовать рыцарские титулы, змееныш? одернул своего ученика Лись, неожиданно появившийся рядом.
Я обрадовалась его компании: среди незнакомых лиц и голосов он воспринимался почти как друг.
Разве я назвал титул? насупился Диника. Просто вежливое обращение.
Впервые слышу его от тебя. Обрадовался небось, что я не к Тунье тебя отправил, да?
Мальчик уклончиво пожал синим полотном, за которым скрывались крепкие плечи, и вышел обратно в коридор. Я переглянулась с Лисем, неловко улыбнулась и тотчас почувствовала, как сжимается от голода желудок. Однако попытки подойти к столу не сделала. Какое-то время мы молчали; в дальнем конце зала разбилась посуда, раздался короткий вопль негодования, а сразу за ним басистый хохот. Мимо проплыли две черные мантии, насытившиеся или решившие прогуляться, прежде чем прикладываться к обеду еще раз. Затем Лись заговорил, делая атмосферу еще более удушливой.
Так и кто же вы? Варго быстро помиловал вас, но пока не сделал официального заявления.
Вот и подожди его, ладно? изо всех сил стараясь не показаться грубой, ответила я. Мне очень хочется есть.
Если бы не любознательность Лися, я, наверное, так и не заставила бы себя приблизиться к другим ассасинам. Пока Олег Евгеньевич не придумал нам троим достоверную легенду, следовало избегать любых вопросов.
Убранство стола не отличалось от остального содержимого Трехлистного мира оно по традиции смешивало в себе обыкновенное и странное, оттеняющее стариной. Здесь румянились до боли знакомые куриные ножки и выпечка, томились гарниры и фрукты, однако принадлежали яства совершенно несуразным медным тарелкам, кубкам и прочим приборам, из которых и есть то было неудобно: их хотелось сдать как минимум в музей. Я взяла себе мягкую сдобную булку. Обычную теплую булку, запах которой заставлял голову кружиться, а рот наполняться жадной слюной. Поборов желание запихнуть ее в себя целиком, я принялась отщипывать от нее куски, тем самым растягивая трапезу, чтобы дождаться Егора и Свету. Вскоре от нее остались лишь крошки, и моя нескромная рука потянулась за второй. Чтобы отвлечься от подозрений, что все вокруг смотрят исключительно на меня, я стала считать ассасинов. Около двадцати черных плащей и с десяток синих. Все они обладали схожим телосложением, или же так просто казалось из-за штампованных мантий. Подсчет велся до скверности неточно, ведь ассасины приходили и уходили, вполне вероятно заставляя меня загибать пальцы по нескольку раз за одного и того же человека.
Через полчаса я заскучала и подозвала своего маленького помощника, вернувшегося в зал в компании другого ученика.
Диня, где мои друзья?
Вероятно, отказались от обеда.
Ладно, я постучала по узорчатому ободку пустой тарелки. Много вас, ассасинов, в Танатре?
Семнадцать взрослых и девять учеников, отрапортовал паренек, будто бы ждал именно этого вопроса.