Пометка была сделана чёрными чернилами, которые почти выцвели.
Молодой человек перелистнул страницу и снова надпись, на этот раз она была сделана карандашом. Торопливым неровным почерком было написано: «Обязательно передать эту книгу моему зятю Джозефу Шварцману из Франбурга, если я не смогу сделать это лично».
А дальше сказка за сказкой. Тут и «Щелкунчик и мышиный король», и «Крошка Цахес по прозвищу Циннобер», и «Золотой горшок», и другие. Жёлтые шершавые страницы, кое-где закладки с надписями, но они, судя по всему, были сделаны уже рукой бабушки Дагмар Класильды Шнайдер.
Вернулась хозяйка дома с двумя чашками кофе.
Угощайся. Будешь штрудель?
Кто же не любит штрудель? Конечно, не откажусь.
Молодые люди выпили кофе, скушали по кусочку тёплого пирога, а потом продолжили разговор.
Видишь? Всё как я тебе говорила.
Ну что же, теперь я, выходит, владелец книги.
Получается, так.
Уж больно она древняя, такую читать никто не будет, её в руки боязно взять того и гляди превратится в пыль.
Пусть это будет реликвией, памятью о предках.
Ну, если только так
Эмиль машинально перелистывал страницу за страницей, пока не дошёл до самого конца. Последняя страница была сложена пополам.
А этого я не заметила, произнесла Дагмар, с любопытством вытягивая шею.
Молодой человек осторожно разогнул лист там была ещё одна приписка, снова карандашом и опять же торопливым неровным почерком.
«Джозеф, если нам не судьба встретиться вновь, найди его в Трубе и постарайся переслать по нужному адресу. Передаю книгу с Горстом. Если появится ювелир Джакоб Ланге из Бодена иди в полицию».
А твоя бабушка об этом знала?
Глава 6
12 мая 1933 года. Город Франбург, Германия.
Мать и дочь нагнал студент с пачкой листков.
Позвольте отрекомендоваться, я Герман Гессель, член Немецкого студенческого союза, я должен вручить вам список авторов, книги которых запрещены к прочтению.
Студент сунул Лоре Шнайдер несколько скреплённых между собой листков с такой яростью, как будто ударил наотмашь.
Сердце Лоры Шнайдер забилось сильнее. Маленькая Класильда выглянула из-за спины матери, её личико в тот момент было похоже на мордочку испуганного котёнка.
Да, спасибо, я обязательно ознакомлюсь.
Прошу вас внимательно прочитать список. Если у вас дома или у ваших знакомых есть книги писателей, входящих в него, то вы должны немедленно уничтожить их или принести нам.
Да, конечно, я обязательно сделаю это.
Не забудьте, фрау
Шнайдер, молодой человек.
Не забудьте, фрау Шнайдер, это ваш гражданский долг. Мы за народность, чистоту нации! Мы против морального разложения и засорения родного немецкого языка! Мы за уважение и почтительность к немецкому народному духу.
Да, конечно, Лора не знала, как отвязаться от назойливого студента, я полностью разделяю ваши взгляды.
Счастливо оставаться, фрау Шнайдер, не забудьте про ваш гражданский долг!
Конечно, конечно, Лора уже устала от этих двух слов, гражданский долг превыше всего.
Хайль Гитлер! студент вытянулся в струну, выстреливая правой рукой в нацистском приветствии, и стоял в ожидании ответа.
Лора растерялась, она не знала, как себя вести. По-хорошему, надо ответить на приветствие, но уж очень не хотелось этого делать, а студент всматривался в лицо Лоры с настойчивостью коршуна и ждал ответа.
Хайль виновато улыбнулась Лора. Гитлер?.. и подняла руку с открытой ладонью, при этом заливаясь краской.
До свидания, фрау Шнайдер!
Студент щёлкнул каблуками, развернулся на сто восемьдесят градусов и пошагал к своим товарищам.
Пойдём, Класильда! Быстрее идём отсюда!
Лора ухватила дочку за руку и потащила за собой. Класильда изо всех сил прижимала к себе книгу и чуть ли не бежала за матерью, подпрыгивая и спотыкаясь.
Мать и дочь забежали в свою квартирку на первом этаже, Лора торопливо заперла за собой двери и в изнеможении опустилась на табурет.
Такое впечатление, что они всю дорогу гнались за мной. Мне так страшно!
Мама, почему ты их боишься?
Эти молодчики гитлерюгенд, они мать родную не пожалеют во имя своих идей.
Обещаю тебе, мама, что я никогда не вступлю ни в какой союз немецких девушек, я буду читать сказки. А можно посмотреть список, который тебе дал этот молодой человек?
Лора протянула дочери «подарок» от студенческого союза.
Ого, как тут много фамилий, удивилась Класильда. Это всё писатели?
А кто туда вписан?
Класильда, сведя брови у переносицы, молча знакомилась со списком, при этом шевеля губами.
Эти фамилии сложнее читать, чем просто книги.
Постарайся.
Исаак Бабель
Это еврейский писатель. Сейчас на евреев объявили охоту, поэтому он в запрещённом списке.
Эрих Мария Ремарк
Это немецкий писатель. Он писал про первую мировую войну, но не всем это понравилось.
Джек Лондон.
Это американский писатель. Непонятно, почему он в числе запрещённых
Джек Лондон писал приключенческие романы, очень интересные.
Класильда долго теребила список в ручонках, а потом сказала:
Ты знаешь, мама, мне захотелось прочесть книги всех этих людей, я так и поступлю, несмотря ни на что. И эту книгу, которую сегодня чуть не сожгли на костре, я обязательно сохраню как истинное сокровище.
Глава 7
30 марта 1864 года. Город Франбург, Германия.
К Бартольду пришёл невысокий человек в сером, совсем не новом сюртуке, с редкими русыми волосами, зачёсанными назад, с заметной залысиной, бесцветными глазами и синим бантом, обвивавшим его худую шею. Человек молча протянул Бартольду свою визитную карточку, которую тот внимательно прочёл:
Джакоб Ланге, ювелир, г. Боден, Набережная, левая сторона. Очень приятно. Чем обязан такой честью?
Есть разговор, господин Мейнер, он касается нашей с вами профессии. Мы можем поговорить без посторонних?
Бартольд некоторое время всматривался в змеиные глаза Ланге, а потом произнёс:
Да, конечно, приглашаю вас подняться на второй этаж в мой кабинет, он же мастерская. Прошу вашу шляпу.
У меня нет шляпы, отрезал посетитель.
Ничего страшного, прошу вашу трость.
Если позволите, трость останется со мной.
Домашние вышли из зала, чтобы радушно поприветствовать гостя, но тот едва взглянул на них, сухо кивнул и проследовал за Бартольдом, уставившись себе под ноги.
Гость зашёл в кабинет, и за ним бесшумно закрылись двери.
Ланге цепким взглядом оглядел комнату и покачал головой.
Хорошая мастерская, всё на своём месте.
Бартольд предложил посетителю стул.
Прошу вас.
Ювелир из Бодена бесцеремонно уселся и продолжал осматривать кабинет.
Я проделал долгий путь, господин Мейнер, и надеюсь, что сделал это не зря.
Я вас внимательно слушаю.
Речь пойдёт о золоте, с которым вы работаете, оно весьма неплохо ценится на рынке. Я имею в виду, что ваши изделия имеют хороший спрос, и одна из причин качественный материал. Где вы его берёте?
У меня свой поставщик.
Мы можем его знать?
Вряд ли.
Но всё же!
Он русский.
Ланге задумался.
Да, среди наших поставщиков русских нет. Говорят, что в России неплохое золото, но до нас оно почему-то не доходит.
В России свои мастера, многие из них приехали из Европы, живут там и работают. Например, Густав Фаберже.
Это он основал ювелирную фирму в Санкт-Петербурге?
Он самый.
Столичный мастер поневоле будет процветать.
Что же мешает вашим изделиям иметь такой же успех? спросил Бартольд.
Вы, господин Мейнер, вы!!! посетитель вскочил со стула и даже замахнулся тростью. Или Бартольду так показалось. Ланге повернулся к двери. Я слышу шорох! Нас подслушивают?
Повышенные тона всегда вызывают интерес, заметил Бартольд. Прошу учесть, что с нами живёт мой зять сильный и смелый молодой человек. Он скромен и хорошо воспитан, но всегда придёт на помощь, если нужно. Я могу положиться на него как на самого себя, извольте заметить это.