Глава 3
Со следующей недели у подруг опять началось раздельное существование. Каждая занималась своим делом. И в конце рабочего дня ни у одной из них не было сил на встречи и дружеские посиделки. Всё откладывалось до выходных. А в выходные находились новые неотложные дела. Особенно у Светы, только теперь она поняла, что собственный бизнес это не только любимое дело и прибыль, но и отсутствие возможности выкроить свободное время для отдыха.
Прошёл год, прежде чем Света смогла взять на работу в «Свет в окошке» столь необходимого ей сотрудника. Вернее, сотрудницу. Совсем молоденькую девушку, только что окончившую курсы и мечтавшую покорить мир.
Твоя планка, как я погляжу, рассмеялась Бакунина, намного выше той, что устанавливала для себя я в самом начале своего пути.
Для меня вообще планок нет, сморщила носик девушка.
Так что же, дерзай, я тебе крылья подрезать не собираюсь.
И девица принялась усердно трудиться, заметно облегчая труд Бакуниной. Первое, что она почувствовала после включения в работу новой сотрудницы, то, что заметно убавилось пустой беготни. Сама она могла полностью сосредоточиться на работе, которую называла творческой. Особенно ей нравилось сооружать причёски выпускницам и юным невестам из семей со средним достатком. Вот где был простор для фантазии! Света вспоминала себя в их возрасте, и ей становилось немного грустно. Девушке начинало казаться, что женское счастье обошло её стороной. Ей скоро тридцать лет, а у неё нет ни семьи, ни детей. Нет даже любимого человека.
Она вспомнила свою подругу Лену и подумала о том, что Гулькова родилась с серебряной ложкой во рту, и всё у неё всегда было. Ей не приходилось каждый день отстаивать своё место под солнцем. А результат тот же, что и у неё, ни детей, ни плетей, как говорила Светина мама.
У Светы был брат Максим, и девушка знала, что одно время он ходил влюбленным в Лену. Но ничего у них не получилось. Наверное, Лена решила, что Максим ей не пара. Бакунина ни с братом, ни с подругой никогда не заводила разговора об их не сложившихся отношениях. Хотя сама Света считала, что Ленке лучшего мужа, чем её братик, не найти.
Максим выучился на лётчика и летал на пассажирских самолётах. Он, как и сестра, отказался следовать примеру родителей и оплакивать прошлую жизнь на обломках великой империи. Тем более что и Света и Максим были у родителей поздними детьми, не помнили вкус настоящего советского сливочного масла и понятия не имели, каким свежим был воздух в городе, в котором почти не было машин.
Света хотела, чтобы брат женился, пусть не на Ленке, а на другой хорошей девушке. «У них бы тогда родились дети, мечтала Светлана, и у меня, раз нет детей, были хотя бы племянники». Но Максим не женился.
И вот однажды вечером она сидела в кофейне «Старая мельница», в минорном настроении от подобных мыслей. Многие любили это заведение за уютную атмосферу, неровный свет, скрывающий не только выражение лиц посетителей, но и сами лица. Официант зажигал на каждом столе цветную свечу. Кому-то она казалась знаком предостережения, кому-то символом надежды на лучшее будущее. Свете эта свеча просто грела душу. И сейчас она как никогда нуждалась в этом тепле. Тем более что ко всему прочему ещё и на улице стояла отвратительная погода. Хотя чему удивляться? На улице февраль. И хоть народная пословица утверждает, что «февраль коровий бок греет», в этом году он скорее сшибал коровий рог.
Из задумчивости её вывел неожиданно прозвучавший голос:
Здравствуйте, милая девушка.
Голос был молодым. «Сейчас клеится начнёт», подумала Светлана и ответила, не скрывая сарказма:
Здравствуйте, милый юноша.
Незнакомец явно приободрился, так как его голос прозвучал увереннее:
Не позволите ли вы присесть мне за ваш столик?
Почему именно за мой? спросила она сердито.
Потому что за всеми другими сидят парочки, а вы одна.
Может быть, мне нравится одиночество? проговорила она с вызовом.
Я не спорю, поторопился ответить он, конечно, люди бывают очень разные и кому-то нравится быть одному.
Я рада за вас! отрезала Света.
Рады за меня? переспросил он растерянно.
За то, что вы такой понятливый. Теперь вы, надеюсь, оставите меня в покое.
Оставлю, проговорил он самым унылым тоном, раз вы на этом настаиваете.
Настаиваю.
Простите, что потревожил. Просто я очень замёрз.
Замёрзли? почему-то удивилась она.
Да, как бездомная собака, и надеялся выпить чашку крепкого кофе.
Где же вы умудрились замёрзнуть? спросила она.
Как где? удивился он. На улице.
И что же вы там делали?
Шёл. Мне всегда казалось, что улицы для этого и предназначены.
Вы шли без машины? Она подняла голову и попыталась рассмотреть его лицо.
Без, признался он без всяких заметных следов огорчения.
У вас что, сломалась машина?
Нет, она в принципе не могла сломаться.
Это ещё почему? Света заподозрила парня в том, что он её дурачит.
Потому что у меня нет никакой машины.
Вы что, безработный? спросила она.
Почему сразу безработный, слегка обиделся он.
А кто же вы тогда?
Я педиатр.
Кто? округлила глаза Светлана.
Педиатр. В прошлом году окончил медицинский университет. Теперь работаю в детской поликлинике.
Вот это да! вырвалось у Светланы. А что вы делали на улице в столь поздний час?
Девушка, взмолился он, я вижу, что вы решили допросить меня с пристрастием, и я готов во всём сознаться. Только позвольте присесть и заказать чашку кофе.
Ладно, сжалилась она, можете присесть.
Спустя пару минут она уже смотрела, как он жадно пьёт обжигающий кофе. Выпив одну чашку, он тотчас заказал ещё одну и ватрушку с творогом.
Вы не ответили мне, с какой целью вы мёрзли сегодня вечером на улице. Может, у вас было назначено свидание?
Что вы, смутился он, разве я похож на злодея, который способен заморозить любимую девушку?
Вроде нет, ответила она, смягчившись, но, для того чтобы он не расслаблялся, добавила: Хотя говорят, что практически все злодеи выглядят обаятельными людьми.
Вам виднее, отозвался он.
Света чуть не поперхнулась своим кофе и невольно заметила про себя, что её случайный визави что-то уж очень расхрабрился.
С какой стати я должна быть осведомлена об этом лучше вас? спросила она сердито.
Вы так уверенно говорили, замялся он, вот я и подумал.
Подумал он, проворчала себе под нос Светлана. И вернулась к прежнему вопросу: Так что же заставило вас мёрзнуть на улице, если не любовь?
Вы не поверите, вздохнул он, но транспортное управление города.
Оно-то тут ещё при чём?
До моего дома можно добраться на троллейбусе или на трамвае. Так вот все эти рогатые труженики стоят.
Стоят?!
Точно. А вы разве не заметили?
Я не обратила внимания, на этот раз почему-то смутилась Светлана.
Вот я и решил зайти в кофейню, чтобы согреться. Тем более что предупредили раньше полутора часов ток не дадут.
Вот звери! вырвалось у Светланы.
И не говорите, охотно согласился он. И задал вполне естественный вопрос: Девушка, как вас зовут?
«Начинается», пронеслось в голове Светланы.
Он, наверное, прочёл её мысли, так как сказал:
Если не хотите, не говорите. Просто мы с вами уже долго разговариваем и всё ещё не познакомились. Меня, кстати, зовут Эрнест Анатольевич Тимьянов. Можно просто Эрнест.
Светлана, невольно отозвалась она.
В наше время девочек Светланами называют редко, заметил он.
А мальчиков Эрнестами сплошь и рядом, парировала, рассмеявшись, Светлана.
Точно! Вы любите миндальные пирожные?
Мне больше нравятся хрустящие трубочки.
Новый знакомый Светланы подозвал официанта и заказал целых четыре трубочки.
И вы всё это съедите? сделала она круглые глаза.
Нет, рассмеялся он, это на двоих. Мне хочется угостить вас за то, что вы приютили меня.