Я никогда не умела так просто обзаводиться подругами по крайней мере среди реально популярных девочек. В моей прежней школе некоторые из них могли в течение одной недели дружелюбно относиться ко мне, а на следующей даже не замечать меня. Я никогда не понимала, почему так получается и по каким таким сложным правилам должна строиться дружба, но я каким-то образом ухитрялась нарушать эти правила, даже не зная о них. Лора была моей единственной настоящей подругой. Мы обе любили фотографировать, что было замечательно, но мы всегда оставались вне круга других девочек нашего класса девочек, которые считались крутыми.
С Розой-Мэй всё было иначе. Она была не просто самой великолепной из всех, кого я знала, но она, похоже, была так же рада видеть меня, как я её. Как только она заметила меня у входа, как слетела с моста, нимб из бабочек растворился в небе над нею. Мы промчались через поле в самый тенистый уголок, какой смогли найти, под очень высокими деревьями, и улеглись на траву. Земля была тёплой, воздух гудел от жужжания насекомых.
Ты давно меня ждёшь? Моя мама проспала, и я перед уходом хотела убедиться, что с ней всё в порядке, а потом меня задержала в магазине Джоан. Так что это за особая штука? Помнишь, ты вчера сказала, что хочешь показать мне что-то особенное?
Роза-Мэй пожала плечами, как будто это было не так уж важно:
Я покажу потом, честное слово. А пока расскажи мне про свою маму. Она заболела?
На самом деле нет, ответила я, слегка разочарованная, я так хотела поскорее узнать, в чём заключается сюрприз. Ну, она сказала, что у неё болит голова, но я думаю, она просто нервничает из-за своей новой работы. Она сидела допоздна, заканчивая срочный отчёт, а сегодня проспала будильник.
Роза-Мэй села и обхватила руками колени.
Не знаю, как кто-то может сидеть в кабинете, особенно в такой чудесный день. Я никогда не буду работать, и мне не нужно будет ходить на работу.
Не говори глупости, когда-нибудь тебе придётся. Я собираюсь стать фотографом дикой природы или, может быть, даже ветеринаром. Мне, в общем-то, всё равно, лишь бы работать с животными.
Но для этого нужно учиться много лет, сказала она, скорчив гримасу. Это же очень скучно. Может быть, я буду работать здесь, в Саду Бабочек, как мой папа. Тогда я смогу весь день проводить на воздухе, и мне вообще не придётся учиться.
Замечательная идея! Я знаю, давай сделаем вид, будто сегодня я впервые посещаю Сад, а ты будешь моим экскурсоводом.
Роза-Мэй хихикнула.
Ладно, заявила она, вскакивая на ноги. Потом заговорила важным, взрослым тоном: Добро пожаловать в Сад Бабочек, мадам. Чем я могу быть вам полезной в это прекрасное утро?
Э-э-э Я огляделась по сторонам, пытаясь придумать хороший вопрос. Изящная белая бабочка затрепетала между нами и опустилась на плечо Розы-Мэй.
Давай, спроси у меня что хочешь, сказала Роза-Мэй. Спроси, какие виды бабочек живут дольше всего, как бабочки используют маскировку, чтобы защититься от хищников, или я знаю спроси меня, как появились самые первые бабочки!
Ну ладно, засмеялась я. Как появились самые первые бабочки?
Но это легко! воскликнула она. Разве ты не слышала легенду папаго?
Я покачала головой, и Роза-Мэй начала рассказ:
Это легенда американских индейцев племени папаго. Голос её был неспешным и тягучим, словно она смотрела прямо в прошлое. Однажды, после того как Творец Земли придал форму этому миру, он сидел и смотрел, как играют дети. Он видел их радость и юную красоту, и ему стало грустно, когда он осознал: пройдёт время, эти дети состарятся и умрут. Их красота исчезнет, у них не будет больше сил, чтобы весь день бегать и играть на солнышке. Это была настолько ужасная мысль, что Творец Земли решил: он должен сделать что-то, что поможет им наслаждаться жизнью даже тогда, когда они станут слабыми и усталыми. Что-то, способное подбодрить их сердце и дух
Роза-Мэй на минуту прервалась.
Давай, что было дальше?
Это была хорошая идея. Он взял свой Мешок Творения и положил туда синеву неба и белизну свежесмолотой кукурузной муки. Он добавил коричневый цвет опавших листьев, несколько пятен солнечного света и зелень сосновых иголок. Он собрал красную, оранжевую и фиолетовую краску с цветов и положил это всё в свой волшебный мешок. Потом, когда он был готов, когда вся собранная им красота смешалась воедино, он созвал Детей Земли вокруг себя и открыл мешок. «Узрите моё новое творение! воскликнул он. Ангелов природы!» И из мешка вылетели сотни великолепных бабочек, одна красочнее другой.
Какая потрясающая история! выдохнула я, поворачиваясь лицом к ней. Ты веришь в неё?
Конечно! Как ты вообще можешь спрашивать? В этой легенде на самом деле говорится больше, но я расскажу тебе в следующий раз.
Остаток утра мы провели, бродя по лугам в поисках голубянки-аргуса. Мы гонялись за каждой голубой бабочкой, которую замечали, продираясь через высокую сухую траву и смещаясь из одной части Сада в другую. Роза-Мэй болтала без умолку, сообщая мне названия всех бабочек, которых мы видели. Она показала мне боярышницу и шафрановую желтушку, толстоголовку-тире и углокрыльницу С-белое. О каждой из них она рассказывала мне маленькую историю: их любимые цветы или как они получили свои названия, чтобы мне было проще запомнить. Должно быть, мы увидели бабочку каждого вида, встречающегося в Саду, кроме голубянки-аргуса.
Позже в тот день Роза-Мэй повела меня по узкой тропке, бегущей между рядами густого перепутанного кустарника. Тропа была настолько узкой, а кусты настолько разрослись, что пробраться было практически невозможно.
Закрой глаза на секунду, Бекки, велела Роза-Мэй, когда мы прошли совсем немного. Теперь не открывай их и не подглядывай.
Я ухватилась за её руку, проковыляв ещё несколько шагов, прежде чем она остановилась.
Вот, теперь можешь их открыть, но чтоб ни звука!
Я стояла, моргая от солнца, бьющего мне прямо в глаза. Тайная тропа привела нас на пыльную поляну с большим камнем посередине.
Вот сюда я и хотела тебя привести, прошептала Роза-Мэй, когда сказала вчера, что хочу показать тебе кое-что особенное. Вот это оно.
Я сделала шаг по направлению к камню. Это было самое прекрасное, что я когда-либо видела в жизни. Вся поверхность камня была покрыта разноцветным бархатистым ковром бабочек. Было совершенно невозможно увидеть под ними сам камень. Неожиданно я почувствовала странное замешательство, как будто тропа привела нас в другое время; другое, но знакомое. Откуда-то из глубины моей памяти всплыло название.
Это Скала Бабочек, выдохнула я.
Что?
Так он называется: Скала Бабочек.
Я повернулась к Розе-Мэй. Она смотрела на меня во все глаза, лицо её было бледным.
Откуда ты это знаешь? спросила она. Кто тебе сказал? Мой папа так назвал его для меня. Это его любимая часть Сада, но никто не знает, что она здесь есть. Никто.
Я покачала головой и пожала плечами:
Должно быть, я услышала, как кто-нибудь говорил об этом. Джоан в магазине или кто-нибудь в Саду. Честно говоря, я не знаю точно, это название просто само пришло мне в голову.
Однако с этим было связано что-то ещё, какой-то осколок далёкого прошлого. Роза-Мэй по-прежнему пристально смотрела на меня.
Может быть, ты сама упоминала об этом? продолжила я, пытаясь уверить её и себя в равной степени. Помнишь, в первый день, когда ты показывала мне здесь всё.
Она медленно кивнула, глядя мне в глаза.
Может быть, произнесла она, но на лице её всё ещё отражалось сомнение.
Я сделала около сотни фотографий, на цыпочках обходя камень, чтобы убедиться, что я запечатлела его со всех сторон. Бабочки время от времени взмахивали крыльями, но им явно было слишком уютно на камне, чтобы они захотели улететь прочь. Роза-Мэй следовала за мной, шёпотом произнося названия, виды и другие сведения, но за исключением этого она молчала, чем-то опечаленная, словно я испортила её важный сюрприз.