Вернувшиеся из Университета дети вельмож с брезгливым недоумением взирали на своих бывших сограждан, не считая их людьми вовсе, и лишь заветный перстень Выпускника, блеснувший на руке собеседника, вызывал уважительную улыбку да, да, мы, только мы люди в ЭТОЙ стране, только мы можем, а все ОНИ обязаны.
Чудовищная магия Ордена забирала у Выпускников Университета что-то такое очень важное, без чего человек уже не был человеком, а лишь инструментом, говорящей куклой, наполненной смесью тщеславия и жажды богатства.
Остепенившиеся бывшие выпускники орденского Университета занимали все новые и новые должности, проталкивались наверх под прикрытием знатности своих родителей и покровителей. И тащили следом за собой еще нескольких таких же помоложе. А те других.
Потрясенно внимания откровениям Императора, Повелитель горцев не мог вымолвить ни слова. Затем все же собрался с духом и спросил:
И что, Владыка, неужели никто не избегнул действия Проклятия? Неужели ВСЕ
Многие, резко ответил Император. Очень и очень многие. Казнить-не переказнить. Да мне никто и не даст. Только начну, завтра же яд подложат. Никакие амулеты не спасут. Я смерти не боюсь. Страшно оставить Империю. Ты представь себе, мой друг, КТО ее тогда возглавит и ЧТО он сделает.
Так позволь мне
Нет, Император решительно стукнул кулаком по камню. Не время! Самых рьяных накажет судьба, мне тут сон вещий был. Кто на дуэли убит будет, кто косточкой подавится, а кто и с балкона упадет прямо на мостовую. А с остальными как-нибудь позже разберемся. Война у нас, ты не забыл?
Так я, с твоего позволения, Владыка, как раз об этом
Говори, обреченно махнул рукой Император.
Почти полчаса немногословный горец, не привыкший к долгим речам, все больше и больше накаляясь от гнева на нерадивых полководцев, пытался донести до Императора горькую картину положения дел на поле битвы. Император слушал, ни разу не перебив. Вот Повелитель горцев замолчал, стараясь унять полыхавшие эмоции, склонил голову, чтобы Император не видел яростного блеска его глаз это было бы проявлением неуважения.
Знаю, коротко ответил Император после минутной паузы, все знаю. Ты думаешь, мне нравится целый день улыбаться каким-то льстивым проходимцам на приемах и праздничных балах, пока мои солдаты гибнут в неравной схватке? Я вынужден так поступать!
Внимательно посмотрев в глаза горцу, Император нахмурился.
Не веришь А пятно в моем кабинете видел? Оно растет с каждым часом с момента начала войны. Зато теперь замерло и даже щупальца втянуло. Успокоилось. Пойми, мне не справиться с ним! Магия Дворца Императора улетучилась подобно воздуху из дырявого шара, как только Про́клятый Консул открыл первый раз Дверь, пустив Советников Ордена в свою свиту на закате эпохи Древней Империи. То, что осталось крохи. Едва хватает на защиту стен.
Так что же делать, Владыка?
Есть два выхода Всего два. Первый Меч Белого Огня, который до меня никто еще не посмел извлечь из хранилища Запретной Башни Ты ведь знаешь, Белый Огонь и сила, и проклятие. Выпустить его легко, загнать обратно почти невозможно. Он оставит от этого мира пепелище.
А второй, Владыка?
Просить Орден вернуть Тайную Дверь, с печальной улыбкой ответил Император. Только не так явно, как Первый Император. Такого позора никто кроме него не смог бы пережить, и я не смогу.
Повелитель горцев встал, низко поклонился и четко выговаривая слова, чтобы скрыть волнение, отчеканил:
Я твой преданный воин пойду за тобой до конца чтобы ты не решил, Владыка. Но прошу об одном лично для себя
Император заинтересованно приподнял брови. Горец никогда ничего не просил лично для себя, не такой он был человек.
Говори, все сделаю, что в моей власти!
Если выберешь второе, о Владыка, прошу, дай мне прежде умереть в бою. Эта жизнь лишь ступенька на пути к чертогам Всевышнего, я хочу дойти туда честным воином, достойным своих предков.
Горец еще раз поклонился.
А теперь позволь мне уйти, меня ждут мои воины, там скоро начнется битва.
Император лишь устало кивнул.
Иди!
Уже смеркалось. Вдали зажглись огни на башнях дворца, над прудом заклубился туман и потянуло холодом.
Хочешь его фельдмаршалом сделать, да?
Император даже не вздрогнул. Он ждал, что Призрак придет. Характерный акцент и пробежавшие по спине мурашки от холодного прикосновения потустороннего не оставляли места для сомнений призрак Великого Вождя все слышал и соизволил пообщаться. Это радовало, в последнее время он не являлся Императору, несмотря на все усилия.
Нет, -ответил Император. Армия не примет, народ не поймет
Ха! холодный ветер заставил поежиться Владыку снова зато теперь народ тебя понимает! Скоро совсем поймет. Что делать будешь?
Вот об этом и хотел спросить, Император развернулся лицом к Призраку, сделав над собой усилие, и поприветствовал почтительным поклоном, хотел попросить Вашего совета. Как поступить?
Хотел просить, проси! в голосе Призрака промелькнула явная издевка. -Все равно здесь никто не слышит, никто не скажет, что ты у кровавого тирана совет спрашивал.
Тяжело вздохнув, Император опустился на одно колено и почтительно склонил голову
Человек без лица
Инспектор Таможенной стражи по фамилии Монего ожидал на днях долгожданного повышения. Все было сделано, все подготовлено. Кому надо оказаны услуги, на что надо закрыты глаза, как положено, как принято у деловых людей. Пришлось, правда, еще записаться в Союз Поддержки, ну, так это все записываются, что поделаешь. Попробуй не запишись так и останешься мешки проверять на кордоне до глубокой старости.
Он был родом из небогатой семьи мелких торговцев, еще в Смутные времена переехавших на территорию нынешней Империи после развала Империи старой. Предки жили в небольшом прибрежном городке теперешнего Королевства шутов, как высокомерно прозвали историческую родину семьи инспектора новые имперцы.
Долгожданная свобода от имперского рабства в те времена пришла вместе с бандами грабителей, произволом чиновников и резким ростом цен, так что семья будущего инспектора, по вековой традиции проклиная имперцев на своем певучем наречии, собрала манатки и именно к ним и поехала в уцелевшем огрызке старой Империи жизнь была несколько получше, посытней и поспокойней.
Где-то в пути, на постоялом дворе или и вовсе в чистом поле, случилось нечто, в результате чего будущий таможенный инспектор через 9 месяцев появился на свет уже в Империи. Так что был он полноправным ее подданным по рождению, но иррациональные обиды своей родни таки унаследовал в полной мере.
Помогли в этой преемственности поколений периодические экзекуции грязным и мокрым кухонным полотенцем в исполнении сильно растолстевшей на имперских харчах мамаши. По щекам. Руки держать за спиной. Стой прямо, чертяка! Вот тебе Вот тебе еще!
Первый раз это случилось в шесть лет. Тогда он случайно забежал на кухню небольшой придорожной харчевни, которой владела уже несколько лет его мать, заметно поправившая свое материальное положение на торговле краденным со складов Армии Императора, уходящей на войну с очередными повстанцами.
Выгнав на улицу повара, бормоча на родном наречии ритуальные проклятия, мамаша, легко двигая своим необъятным задом случайно подвернувшиеся столы и стулья, смачно плевала в каждый стоящий на плите горшок.
Жрите, проклятые, чтоб вам всем!
Что ты делаешь, мама?! испуганно воскликнул маленький мальчик, который сам собирался отхлебнуть ароматного варева.
Вот тут и началось. В промежутках между ударами будущий чиновник Империи получал доходчивые и образные разъяснения о вековой тяжелой доле своего народа, о его подлинном величии и грязном происхождении имперцев, присвоивших себе чужую славу и чужое богатство.