Юрген приподнял брови.
Ты же рыжий.
О-ой, скажешь тоже. Сава скривился. Сам-то вон какой белобрысый! А превращаешься в чёрного пса.
Юрген был вынужден согласиться.
Но рыжий цвет поприметнее, развёл руками. Вдруг на тебе отразится? Ольжана была рыжей и перекидывалась в малиновку с рыжей грудкой. Ещё у нас есть Грынь, он немногим старше тебя и недавно впервые обратился в дятла с красным лбом. Юрген повертел в руках нож. Слушай, а если ты обернёшься красноголовым шакалом Это довольно близко. Как тебе?
Фу, обронил Сава. Не хочу в шакала.
Юрген спрятал улыбку в сгибе локтя. Конечно, мальчик бы не обратился в шакала в их землях они водились разве что в сказках, пришедших из южных господарств.
Воля твоя, сказал он примирительно. Дождись Йовара может, он сразу догадается, кем ты обернёшься. У него глаз намётан.
Сава лениво помахал веткой не расставался с ней с тех пор, как они с Юргеном вернулись из леса.
А если я превращусь в жабу? спросил он печально. Я не хочу быть жабой. Или в свинью? Что может быть хуже того, чтобы превращаться в свинью?
Справедливости ради дикий свин у нас тоже уже есть. Юрген указал на забор. Видишь? Его работа.
Терем окружал высокий частокол Юрген как раз решил заменить одни покосившиеся колья другими, крепкими. К задним воротам был прибит звериный череп.
Якоб добыл, кивнул Юрген.
Сава уже крутился у черепа, пока Юрген разбирал притащенную из леса вязанку. Разглядывал внимательно, подлезал с одной стороны и с другой но ни о чём не спрашивал. Сава привык к Юргену за пару дней и уже совершенно его не боялся но, видно, жизнь приучила его не задавать вопросов не к месту. Даже ребёнок бы понял, что этот череп принадлежал не простому животному.
Но раз Юрген заговорил сам, то грех не вызнать.
Сава сузил глаза.
Чей это череп? спросил он беспечно. Медвежий?
Если бы Якоб убил медведя, ты бы сейчас смотрел на череп Якоба. Юрген приподнял палец. Это ужасное оскорбление для колдуна причинить вред животному, в которое он перекидывается.
О духи, подумал Юрген отвлечённо. Как он говорит! Может, поэтому Бойя и считает его занудой?..
Это пущевик, продолжил рассказывать, снимая стружку с кола. Нечисть из чащ. У него змеиный язык и волчьи лапы, а челюсть как у медведя. Видишь, вон там? Были рожки, как у козла, только Якоб их обломал. В одно лето этот пущевик слишком расшалился, и
С неба спикировал ворон. Перекувыркнулся в воздухе и ударился оземь, расправив бархатные паслёновые крылья.
Зашелестела трава. Затянул лёгкий ветерок, уже пахнущий дождём.
Колдун шагнул, приземлившись точно на ноги в начищенных сапожках. Он вывернулся с изяществом существа, отдавшего полёту половину своей человеческой жизни. Оправил ворот рубахи, откинул с лица упавшую прядь. Волосы его были черны чуть вились у концов, обрезанные по край чёткой, будто из камня высеченной нижней челюсти.
Хранко сощурился. Смерил взглядом Саву изумлённо застывшего. Перевёл глаза на Юргена невозмутимо скребущего ножом.
О, обронил сухо. Нянчишься?
И скривил губы.
Сава подобрался и затих, как готовый к прыжку кот.
Вроде того, ответил Юрген простодушно. Знакомься, это Сава. Сава, это Хранко мы про него говорили.
Лицо у Хранко было такое, что молоко бы скисло.
Надо же. Хмыкнул. Ну и что ты про меня рассказывал?
Сава неуютно заёрзал на месте.
Что у тебя удивительный дар не нравиться людям с первого взгляда. Юрген легонько толкнул мальчишку в бок: Расслабься, он тебя не тронет.
Начал крапать дождь. Хранко подставил ладонь под первые капли помедлил, посмотрел на тучи.
Ты знаешь, когда вернётся Йовар?
Обещал к полнолунию. Юрген попробовал пальцем остроту кола. Значит, завтра.
Хранко ненавидел признаваться, что знает меньше, чем другие. Особенно о Йоваре. А сейчас он прилетел, чтобы спросить об этом Юргена, и выдал себя с головой: мол, да, учитель не посвятил меня в свои дела.
Поэтому Юрген насторожился.
Что случилось?
Хранко тряхнул головой и вмиг показался Юргену совсем растерянным ничего общего с колдуном, только что метавшим презрительные взгляды.
Не знаю, сказал так тихо, что Юрген едва разобрал. Птицы принесли странные вести с юга.
Юрген отложил кол. Дождь усилился, а вдалеке ухнул гром. Сава шмыгнул под резную крышу крыльца от греха подальше и подальше от недружелюбных колдунов.
Ну и чего ты там стоишь? Юрген насупил брови, поднялся. Иди сюда, а то промокнешь. Сава, будь добр, подвинься.
Мальчишка попятился назад, к стене. А Юрген, затащив Хранко под крышу, принялся расспрашивать что, мол, за вести? Хранко часто отпускал своих воронов летать над господарствами. Когда те возвращались, он выуживал картины происходящего со дна их глаз это было сложное, непонятное и не подходящее Юргену колдовство, вызывавшее у него одно лишь восхищение.
Хранко неодобрительно посмотрел на Саву. Скрестил руки на груди, а потом задумчиво провёл по губам костяшками пальцев.
Под Стоегостом объявилась какая-то тварь, сказал он наконец. Чудовище.
Юрген присвистнул.
У госпожи Кажимеры новый сосед?
Очень смешно.
Брось. Не нас уж пугать чудовищами. Юрген указал на лес. У самих такого добра навалом. Тем более та тварь далеко на юге.
Хранко ужалил его взглядом.
Я не чудовища боюсь, Юрген.
А чего тогда? Пожал плечами. Если чудище завелось под носом госпожи Кажимеры, она быстро с ним справится.
Раздался невесёлый вороний смешок.
Ну пока вот не справилась.
Что ж, Юрген опёрся о перила, если госпожа Кажимера окажется бессильна, то так и быть, пусть просит помощи у нас. Не оставлять же стоегостцев на растерзание.
Хранко посмотрел на него как на умалишённого.
Она и попросит помощи? У нас? Ты рехнулся?
А что? Спокойствие своего господарства важнее. Юрген постучал по перилам. Что это за тварь? Откуда она?
Хранко поджал губы.
Ох, Юрген скривился, ладно. Не хочешь не говори.
Хранко любил докладывать Йовару обо всём первым, и Юрген даже не спорил его право.
Мне отыскать Йовара?
Нет. Хранко угрюмо смотрел на небо, затянутое тучами. Если завтра не вернётся, я сам пошлю ворона.
Сава прильнул к двери, и Юрген успокаивающе потрепал его по голове.
Не понимаю, чего ты так распереживался, признался он. Далось тебе какое-то южное страшилище.
По бледному, тонкоскулому лицу Хранко скользнула тень. Черты исказились, лоб пересекла складка, точно Хранко никак не мог решить, продолжать ли отмалчиваться или всё-таки разделить с Юргеном тревогу.
Хранко берёг свои тайны, однако прожил с Юргеном бок о бок семнадцать лет достаточный срок, чтобы увидеть в Юргене не только соперника, но и брата.
Мне он замялся, перекатился с пятки на носок, показалось, что это чудище рукотворное.
Юрген нахмурился.
Кто-то из учениц Кажимеры случайно сотворил чудовище?
Такое случайно не сотворишь.
Не понимаю. Юрген затряс головой. Сама госпожа Кажимера постаралась?
Довольно. Хранко стиснул виски. Слушай, мне никто ничего не рассказывает, ясно? Мои вороны видели чудовище, и оно явно оказалось в Стоегосте не просто так. Остальное я передам Йовару, не тебе.
Юрген кивнул.
Да пожалуйста. И перевёл взгляд на Саву. Эй. С тобой всё хорошо?
Мальчик смотрел испуганно, исподлобья.
Всё хорошо, передразнил Хранко. Нашёл когда выспрашивать о чудовищах при ребёнке. Раз записался в няньки, веди себя соответствующе.
Юрген рос среди лесных чудищ разных мастей от маленьких и безвредных, прячущихся по кустам, до грозных, увлекающих путников во тьму духмяной чащи. Едва выбравшись из пелёнок, он уже знал их повадки и играючи находил их следы, поэтому никогда не боялся. Только опасался, как опытный охотник дикого зверья.
О, потупился он, извини.
Хранко шагнул назад и снова осмотрел Саву с головы до ног.