Он стал считать.
Вот тоже Об этом бы надо тоже поторговаться, но досадно, что я упустил, бормотал он. По четыре процента Ведь есть пятипроцентные бумаги, а он их дал мне всего только на три тысячи, а остальные бумаги все четырехпроцентные Ну, да что тут! махнул он рукой. Четыре-то тысячи я ведь у него лишние вышиб, когда приструнил его, что не поеду к венцу, пока их не получу.
Вбежала кухарка.
Барин, барин Пожалуйте в спальную С молодой барыней что-то неладно испуганно проговорила она.
Новобрачный вбежал в спальную. Новобрачная лежала в истерике.
VI
Петр Михайлович и его супруга Анна Тимофеевна ждут молодых с визитом: дочь Катерину Петровну и ее мужа Порфирия Васильевича Курнышкина. В ожидании молодых Петр Михайлович в беспокойстве ходит по комнатам и кусает губы. То он схватится за газету, присядет, пробежит несколько строчек и опять бросит ее и зашагает но комнатам, то подойдет к жене и, тяжело дыша, спрашивает:
Как мне и встречаться теперь с ним после вчерашнего скандала? Зять, а хуже лютого ворога. А алчность-то, алчность какая к деньгам. Всю душу ведь вытеребил насчет приданого.
Анна Тимофеевна слезливо моргала глазами и отвечала:
Да уж как-нибудь ладком надо. Надо все забыть. Мне кажется, он теперь уж вполне удовлетворен. Все ему дадено, все послано.
Лампу даже утром послал ему, которой, по его мнению, не хватало в приданом.
Ну, вот и отлично. А уж теперь его не раздражай и не вспоминай про вчерашнее. Ведь наша дочь в его руках.
Изверг проговорил Петр Михайлович.
Да уж что говорить! Другого такого поискать да поискать. А только надо будет с ним как-нибудь ладком.
Первый заметил подъехавшую к крыльцу карету молодых маленький сынишка Петра Михайловича, сидевший на подоконнике, и закричал нараспев:
Катя едет! Катя в карете с лакеем едет! Катя мужа везет!
Взрослые подскочили к окну и действительно увидали, что у подъезда остановилась карета. Около отворенной дверцы стоял нанятый для сегодняшнего дня лакей в ливрее, и из кареты вылезали молодые. Все в доме всполошилось. Лавочный мальчик начал отбивать смолу у бутылки шипучки, а родители бросились в прихожую встречать дочь и ее мужа.
Вошла Катя, бледная от вчерашних волнений и слез. Глаза ее и посейчас еще были красны. Ливрейный лакей снимал с нее парадную шубу, крытую бархатом. Мать заключила дочь в объятия и заплакала. Петр Михайлович скрепя сердце говорил:
Добро пожаловать, милая дочка и зятек дорогой Порфирий Васильич
Порфирий Васильевич подал ему руку, поцеловал руку у тещи и сказал, указывая на шубу молодой жены:
Кстати, позвольте обратить ваше внимание, как мех-то лезет. У Кати все платье в шерстинках. Как хотите, папашенька, а это мех не новый, а подержанный.
Да уж будет тебе, будет, отвечал Петр Михайлович, вводя молодых в гостиную, и в свою очередь обнял дочь и поцеловал ее.
Зять продолжал:
Я, папашенька, не ради чего-либо. Конечно, теперь уж дело сделано и мы обвенчаны, а только это мех старый. Я не говорю, что вы меня надули, но вас самих могли надуть. Этот мех на год, много на два, а потом и посылай его к скорняку для вставок.
Брось, Порфирий Васильич Дай хоть на дочь-то порадоваться без дрязг.
Извольте-с. А насчет Кати жаловаться буду вам. Все плачет.
Ах, Порфирий Васильич! Да ведь это все от тебя от самого.
Напротив-с. Я думаю, что от вас Ежели бы вы не утягивали, не сквалыжничали
Довольно, довольно. Садись Сейчас поздравим вас честь честью
Извольте-с Сядем.
Лавочный мальчик внес в гостиную откупоренную бутылку шипучки и стаканы. Сзади его горничная внесла фрукты в вазочке. Петр Михайлович стал наливать стаканы.
Ну-с Поздравляем молодых, сказал он.
Общее чоканье и целование. Порфирий Васильевич чокнулся с тестем и сказал:
Ах да Недостающую лампу сегодня утром получили. Теперь только
Брось Не возмущай. Потом
Я только хотел сказать насчет табуретки к пьянино
Поздравляю тебя Дай Бог счастливо. Ну, поцелуемся
Зять и тесть поцеловались.
Ах да Образоносца-то нашего мы и забыли! спохватился Порфирий Васильевич. Ведь мы привезли ему коробку конфет. Она у меня в кармане пальто.
Он отправился в прихожую, вернулся оттуда с маленькой коробкой конфет и, подавая ее братишке жены, сказал тестю:
Вот мы помним и все наши обязанности точно исполняем. А дома я вчера после ухода гостей осмотрелся табуретки у пьянино нет, а она в описи, нескольких гнутых буковых стульев тоже нет.
Да оставишь ли ты! крикнул тесть.
Как оставить! Всякому, папашенька, своя слеза солона. А потом забудется Между тем я человек небогатый
Порфирий Васильич, грушку Скушайте грушку приставала к зятю Анна Тимофеевна, чтоб перебить разговор.
Вы, разумеется, сегодня у нас обедать остаетесь? спрашивал тесть зятя.
Да надо-с. Дома ничего не стряпано, а весь вчерашний ужин гости, как саранча, уничтожили. Только поздравительные пироги, что вот сегодня присылали, и остались. Я вот хотел вас, папашенька, спросить насчет сегодняшней кареты, в которой мы визиты делаем: вам за нее платить или мне?
С какой же стати мне-то? Свадьба кончилась, и все мои расходы кончились. Неужели мне уж и после свадьбы-то тебя содержать! возмутился Петр Михайлович.
Конечно, ежели не хотите заплатить, то я требовать не имею права, но мне кажется, что тут можно маленькую комбинацию сделать. У меня не хватает нескольких гнутых буковых стульев Ежели бы вы за карету сегодня отдали, то я вам стулья мог бы простить.
Ах, боже мой! Да что ты отравляешь меня этими расчетами! Дай мне хоть сегодня-то свободно подышать! вырвалось у Петра Михайловича. Стулья будут
Ну, будут так будут. Карету в сторону. Только когда будете буковые гнутые стулья посылать, то не забудьте прислать и табуретку к пьянино.
Уймись. Покури ты хоть папироску.
Угостите, так покурю. Своих я, признаться, не захватил.
Петр Михайлович раскрыл перед ним свой портсигар. Порфирий Васильевич взял папироску и закурил.
Ну, что же, завтра, поди, с молодой в театр? спросил зятя Петр Михайлович. Вам теперь надо ваш медовый месяц повеселее справлять.
Ах, папенька! Голубчик, папенька! вздохнул Порфирий Васильевич. Жалованье я получаю маленькое, а пятнадцать-то тысяч за дочерью вы даже не пятипроцентными, а четырехпроцентными бумагами всучили. Ну, да что тут! Сама себя раба бьет, что худо жнет. Недоглядел я вчера, а уж сегодня поздно А я это только к тому говорю, что как же нам можно в вихрь жизни-то удариться при нашем жалованьи? Ну, разик-другой в театр сходим, а там и засядем.
Тесть не возражал, пожал плечами и отошел от зятя.
Катя удалилась с матерью в другую комнату, что-то ей рассказывала и горько плакала.
Вскоре горничная доложила, что обед готов. Все отправились в столовую. За обедом очень мало разговаривали. На всех лежал какой-то тяжелый гнет. Тесть чокался с зятем, пил за его здоровье, зять выпил за здоровье тестя и тещи, но разговор не клеился.
После обеда Катя разрыдалась и просила мать не отпускать ее к мужу. Та, разумеется, пришла в ужас и стала уговаривать ее ехать. Курнышкин чуть не силой повез жену из-под родительского крова. Сходя с лестницы, он обернулся к стоящему на площадке тестю и крикнул:
Стулья и табуретку считаю за вами!
VII
Молодые супруги на третий день после свадьбы все еще продолжали делать визиты гостям, почтившим своим присутствием бракосочетание. К гостям-купцам, бывшим на свадьбе со стороны жены, Порфирий Васильевич, впрочем, наотрез отказался ехать и исключение сделал только для родной тетки жены. Он говорил жене:
Помилуйте, с какой стати я, интеллигентный человек и чиновник, буду продолжать знакомство с серым невежеством! Ваши папенька и маменька, пожалуй, даже тетка неизбежное зло, но на кой черт нам эти железники Корюховы, москательщики Бревновы? Что они нам? Денег они нам не дадут и даже, подлецы, сладких пирогов после свадьбы нам не прислали.