Эмметт вскинул руки, как бы сдаваясь, и рассмеялся. Нечаянно. Это из-за вина. Фальшивое счастье, подхватив его, поднимало все выше и выше. Он не мог сдержать улыбки, предавая темноту, царившую в душе. Он кивнул, продолжая пить вино. Он поставил себе целью опьянеть как можно сильнее, но чтобы не затошнило и чтобы не вырубиться. Еще пару бокалов, и цель будет достигнута. Ас команды «Янкис»[17] неудачно подал мяч, и «Джайентс»[18] заработали очко. Эмметт пошел в кухню и вернулся с согревшейся бутылкой, перед этим спросив у Талли разрешения. Она, поколебавшись, уступила.
Они продолжали пить вино. Шел дождь. Они все пили. Дождь усилился.
Какого цвета эта моя энергия сейчас? поинтересовался он. На слове «энергия» он запнулся, так как его кровь была вином. Комната была вином. Он, Талли и кошки, да и весь дом могли испариться, стать лужицей вина и утечь, ускользнуть в дождевой поток.
Ой, а он не меняется. Ну обычно так. Ты по-прежнему лиловая пуховка, сказала она. Он налил еще вина, сначала ей, потом себе.
Ты ведь скажешь мне, если изменится? Обещаешь сказать? попросил он.
Он не заигрывал с ней. Умышленно не заигрывал. Ему хотелось думать, что он преодолел сексуальное желание, ведь этот день мог быть его последним. Ему нравилось слушать, как дождь бьет по окнам вот бы он никогда не кончался. Вода бы все поднималась и поднималась, подхватила бы их и, покачивая, унесла бы прочь. Поверхность Земли покрылась бы водой, и никто бы не возмущался. «Таковы условия нашей новой реальности», сказали бы мировые лидеры. Или они могли утонуть, и все могли утонуть. И тогда ему не пришлось бы самому принимать решение дождь бы все решил за него.
Обещаю, сказала она.
Ведь у саморазрушительного суицидального человека вроде меня, он ткнул себя в грудь, энергия должна считываться как-то непредсказуемо и неровно. Ведь я это что-то вроде радиостанции, которая плохо ловится? Не следует ли тебе сейчас сказать, что со мной не так?
«Джайентс» начислили еще очко. Если они вырвутся вперед и выиграют матч, он подождет с возвращением на мост. А если он подождет и «Джайентс» выиграют Мировую серию тогда что? Его душа рвалась куда-то, голова гудела, как неоновая вывеска, пока он размышлял над своим прошлым, настоящим и будущем, которого не существовало. Все, что могло бы произойти. Как мог мир измениться в одно мгновение. Он пожил и чертовски устал. Разве он не может устать? После всего пережитого? Как бы то ни было, будущее ждало его, подобно аллигатору, раскрыв пасть и клацая зубами. Ничего не случится, если подождет еще пару дней.
Не нужно тебе, чтобы я сказала, что с тобой не так. Лучше скажи мне, что не так со мной, попросила она.
Кошка прыгнула ей на колени и заурчала, когда Талли погладила ее по спине.
С тобой все в порядке. А, погоди-ка ты слишком доверчива, сказал он.
Это точно, разводя руками, согласилась она. Но в целом я не так уж сильно доверяю людям, как может показаться. Что касается тебя, я просто полагаюсь на интуицию, которая после развода стала работать намного лучше. Ей я доверяю больше всего. И если честно У меня теперь такое правило: не бояться жить свою жизнь.
«Джайентс» снова выиграли очко, выровняв счет. Как и дождь, вот бы эта игра в пользу «Джайентс» никогда не кончалась.
А бывшего мужа ты когда-нибудь боялась?
А, старина Джоэл.
Ты боялась Джоэла?
Да нет. Насилия он никогда не проявлял, но временами впадал в мрачное настроение. Мне иногда кажется, что это сон, когда говорю об этом, потому что случилось все очень быстро. Я узнала он переехал к ней мы развелись. Они поженились, и у них родился ребенок, сказала она и жестом изобразила, как у нее взрывается голова. Мы об этом почти не говорили. Так много осталось несказанным, а теперь вроде уже поздно. И зачем? Обескураживает вот что: ты думаешь, что кого-то знаешь, а на самом деле не знаешь совсем. Может, вообще нисколечко не знаешь но ты не об этом спросил. Правда, я до сих пор шпионю за ним в соцсетях, закончила она, и ее последние слова прогремели, будто кто-то гулко протопал влажными ботинками. Она тоже куда-то рвалась, как и он. Они были как соприкоснувшиеся усиками пчелки. Стоял гул.
Меня нет в соцсетях, сказал он.
И правильно. Мне и не нравится особо, но я там, чтобы подглядывать. Джоэл так и не поменял пароль, и я иногда захожу в его аккаунт.
Что ты видишь?
Все.
И какие чувства у тебя это вызывает, когда на все это смотришь?
Ты спрашиваешь, прямо как я у тебя.
Это любопытно, когда ты рассказываешь, что шпионишь за бывшим мужем в соцсетях, поглаживая подбородок, сказал он.
Она улыбнулась и рассказала, что пыталась перестать шпионить за Джоэлом, но он настолько изменился за совсем короткое время, что ей вообще было трудно поверить, что они когда-то были вместе. «Джоэл из Монтаны» так она его называла и произносила это таким тоном, будто Джоэл был новой особью, которую следовало систематизировать, пометить ярлыком и отслеживать.
Как он может быть совершенно другим человеком? Отрастил длинные волосы, и теперь у него этот дурацкий хвостик, который я терпеть не могу. Стал отцом, и у них есть лошадь. Раньше он брюзжал по поводу моих кошек, а теперь у него лошадь? сказала она, повысив голос. Гул.
Он много потерял, сказал он. Клише иногда были необходимы временами больше сказать было просто нечего.
Куда Талли убрала письма? Он бросил взгляд на рюкзак, стоявший на полу у его ног, тронул его пальцем ноги. На нем были чистые сухие носки, которые она ему дала, белые с тонкой золотой полосой у мыска. Замена питчера. Рекламная пауза.
Я не единственная, с кем такое случилось эти вещи происходят каждый день, я знаю. Но мне, наверное, нужно понять, как жить дальше. И я уже почти поняла, сказала Талли. Она смотрела куда-то вдаль, как будто не вела разговор, а была одна и впала в глубокую задумчивость.
Что тебе нужно, чтобы жить дальше, не оглядываясь назад?
Еще немного времени, сказала она и ненадолго замолчала, и было бы неплохо, если бы Джоэл признал, что моей вины во всем этом нет и что я не могла бы ничего предпринять, чтобы не дать этому случиться. Мне бы особенно хотелось услышать, что он в конечном итоге ушел не из-за пережитого стресса в связи с процедурами искусственного оплодотворения, после паузы сказала она и осеклась. Эмметт ничего не говорил, только слушал. В душе я это знаю и понимаю, что не могу контролировать действия других, но мне было бы приятно от него это услышать. Однако ему я об этом никогда не скажу, так что
Вдруг когда-нибудь ты ему все-таки скажешь? Завтра настанет новый день, расправив плечи, сказал Эмметт. Всей душой желая верить своей выдумке.
Для тебя тоже, сказала она.
Наверное.
Тебе лучше?
Наверное, повторил он, вылил остатки вина «теперь это моя кровь» себе в стакан и, забыв о времени, смотрел на него.
Эмметт, ты не возражаешь остаться здесь на ночь? Голос говорил сам, помимо ее воли, нарушая глубокое забытье его души.
Только если ты совершенно уверена, что это нормально. Вообще-то мне здесь нравится.
Ты предпочитаешь спать на диване или в гостевой комнате? Прости, что, как положено, не показала тебе дом. Она встала и показала рукой, где находятся комнаты, отмечая одну за другой. Прачечная, моя спальня, гостевая спальня, кабинет. И санузел в коридоре для тебя. У меня в спальне свой.
Лучше на диване. И спасибо, сказал он.
Талли исчезла в коридоре. Эмметт слышал, как открылась дверь, шелест ткани по дереву. Она вернулась с тремя одеялами толстой вязки: фиолетовым, коричневым и серым. Положила их на диван и пошла опять к шкафу, откуда вернулась с подушкой.
Я их вяжу сама, коснувшись одеял, пояснила она. Вязание успокаивает. У меня всегда в работе проект. Из корзины под диваном она достала большой моток ниток, к которому прилагались вязание аккуратными рядами и круглые спицы. Я теперь почти все одеяла отдаю в приют для бездомных. На Рождество и День святого Валентина вяжу крошечные красные шапочки в палату для новорожденных.