Кольцов исподлобья созерцал опушку. Она ему решительно не нравилась, осталось лишь выяснить почему.
Москвин, садись в машину, отгони ее к лесу, чтобы не светилась на юру. Осмотрись там на предмет посторонних и возвращайся сюда. Ведите, Юрий Константинович, быть вам сегодня Сусаниным.
Дорога оказалась недлинной метров тридцать. Увязая в жухлой траве, застревая на кочках, добрели до крышки колодца. Она лежала вровень с землей, в глаза не бросалась. Обычная ржавая крышка впрочем, не чугунная, а стальная. Две петли, с обратной стороны приварена скоба, в которой красовался заурядный амбарный замок.
Вот видите, убитым голосом пробормотал Арепьев, замок на месте, все в порядке.
Вы серьезно, Юрий Константинович? Михаил вскинул голову.
Замдиректора не выдержал, отвел глаза. Эта страна неоперабельна! Все на авось, на соплях. Производим лучшую в мире технику, космические корабли, сложную электронику, уверенно бежим впереди планеты всей (и к черту отдельные недостатки), и все это соседствует с такой допотопностью, что смотреть невозможно без слез!
Мы тут не первые, сообщил Швец, присаживаясь на корточки. Трава успела подняться, но кто-то здесь был, земля у колодца истоптана.
Ничего удивительного, неуверенно возразил Арепьев. Последняя проверка проводилась десять дней назад, работала бригада, и ничего странного, что остались следы.
Кстати, насчет работ по обслуживанию кабеля, сказал Кольцов. Их график известен заранее? Может бригада нагрянуть внезапно?
Думаю, нет, насупился Арепьев. Это же не проверки ОБХСС. К чему внезапность? План работ составляется заранее, ему следуют безукоризненно
«И кое-кто в курсе их проведения, подумал Кольцов. Внеплановые проверки действительно не нужны».
Нарастал гул подходящего состава. Из-за дальнего леса показался тепловоз, он тащил товарные вагоны. Шум усилился. Сотрудники застыли, ждали. Тепловоз проехал мимо. Машинист равнодушно покосился на кучку людей в стороне от насыпи. Загремели вагоны по стыкам рельсов дюжина товарных, пара рефрижераторов, десяток нефтеналивных цистерн, замыкали состав два вагона с углем. Обычно товарняки бывают длиннее здесь такого, видимо, не требовалось. Состав проследовал на северо-восток, и вскоре гул затих.
Ключа от колодца, конечно же, нет, предположил Михаил.
И не было никогда, Арепьев поежился.
Наука нехитрая, Швец достал перочинный нож и присел на корточки. Работал шилом и портняжной крючковатой иглой.
На вскрытие замка ушло пятнадцать секунд. Щелкнул клык, замок упал на землю. Арепьев обреченно вздохнул, комментировать было нечего. С крышкой справился один человек поднатужился, приподнял, переложил на другую сторону. Смазанные петли почти не скрипели.
Шахта колодца была обложена кирпичами, в зазоры вмурована стальная лестница. Михаил спускался первым. Как чувствовал утром франтоватый плащ сменил на немаркую куртку из водоотталкивающей ткани. Лестница была грязной, тошнота заворочалась в горле. Битва с «грязебоязнью» протекала с переменным успехом.
Добрался до дна, сел на корточки, одновременно извлекая из бокового кармана платок, вытер, как мог, руки. Только после этого извлек фонарик, включил. Клаустрофобией не страдал, но стало не по себе. Ширина подземного тоннеля едва ли превышала метр. «Как в хрущевке», подумал Кольцов. Земляные стены, распорки и продольный брус предохраняли от осыпи. Дерево подгнивало, но пока держалось. Потолок высокий, в трещинах. Земля кое-где осыпалась, на полу виднелись застывшие горки. Кабель пролегал в бетонном желобе на метровой высоте, желоб прижимался к стене. Оставался проход, но передвигаться по нему можно было только боком. Разойтись с другим человеком невозможно в принципе. В ремонтники, очевидно, упитанных не брали. Электрическое освещение в тоннеле отсутствовало.
Михаил сместился в сторону по лестнице спускался Вишневский, бормотал про неистощимую романтику, детей подземелья и графа Монте-Кристо. Лестница продолжала трястись спускался Швец. Вишневский отодвинулся в сторону, тоже включил фонарь. Желтоватый свет озарил обросшие налетом стены, мелких насекомых, копошащихся в трещинах.
Тесно пожаловался Швец. Ладно хоть спину гнуть не надо. Глубоко выдохнули, товарищи, иначе застрянем
Михаил присел на корточки рядом с желобом. Кабель представлял собой сложную конструкцию. Общей оплетки не было. Линия коммуникации состояла из нескольких кабелей в резиновой основе. Центральный самый толстый, сантиметров восемь в поперечнике. Пучки проводов были стянуты жгутами через равные промежутки. В двух местах кабели переплетались. Кольцов прикоснулся к проводам вряд ли могло ударить током. Брезгливо отдернул руку повсюду пыль.
«А мы действительно что-то нашли или это очередная фикция?» возник в голове провокационный вопрос.
Что ищем, товарищ майор? прошептал Вишневский.
Почему шепчешь, Григорий? не понял Швец.
Не знаю, Алексей, благоговейно тут как-то
Как в храме, хмыкнул Кольцов. Все в порядке, товарищи, это еще не ад. Мое предположение к центральному кабелю подключается записывающее устройство. Проводится запись разговоров, текстовой информации. Если устройство подключается к факсу, то это могут быть графики, диаграммы, фотографии. Уровень прогресса такое позволяет. А если используется современная западная аппаратура, то возможно и большее. Скупиться шпионы не будут. Что представляет собой устройство не знаю. Штука размером с кассетный магнитофон или вроде того. В аппаратуре мощные аккумуляторы, большое количество пленки так что прибор не с кулачок. Такие устройства работают автономно, время работы до трех суток. Возможно, установлено реле, отключающее прибор в нерабочее время для экономии магнитной ленты и заряда батареи. В этом случае устройство может работать свыше трех суток. Потом его должны отсоединить, снять запись, перезарядить. Скорее всего, привозят дубликат, устанавливают, а предыдущий увозят, чтобы не прерывать процесс. Прибор не на виду, его несложно закрепить под желобом. Обращаем внимание на пыль. В том месте, где осуществляется подключение, ее нет или мало. Расходимся в разные стороны.
Далеко идти-то, товарищ майор? прошептал Вишневский. В один конец две версты, в другой две
Не дури, Григорий, головой думай. Никто не хочет усложнять себе жизнь. Шпионы не исключение. Устройство неподалеку. Осматриваем кабели, ищем надрезы. Прибора может не быть, но надрезы обязательны. Причем аккуратные пока рукой не проведешь, не догадаешься. Не забываем, что кабель регулярно проверяется ремонтниками.
Позвольте догадаться, бормотал в сумраке Швец, будут ли эти мастеровые люди проверять на ощупь все кабельное хозяйство? Что-то нам подсказывает правильный ответ
Работали долго ушло минут сорок. Записывающее устройство не нашли, но кое-что интересное все же обнаружили. Метрах в двадцати от колодца на юго-запад. Предположения Кольцова подтверждались. Кроме одного второго устройства не было, пользовались одним. Очевидно, штука была дорогостоящей. Еще попробуй привезти ее в Советский Союз, где подобные изделия вряд ли производят
Швец подозвал товарищей. Молча сели на корточки, разглядывая находку в колеблющемся свете. Это походило на место подключения ЗУ. Устройство крепилось снизу, чтобы не мозолило глаза. Оплетка центрального кабеля аккуратно прорезана, ее можно было отогнуть, а затем вернуть, как было. Нарушение целостности кабеля могли определить только чувствительные пальцы. С соседними коммуникациями была такая же история.