Пианистка - Татьяна Александровна Бочарова

Татьяна Бочарова

Пианистка

© Бочарова Т., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Редактор серии А. Антонова

Оформление серии А. Дурасова

* * *

1

Гамма коряво, с остановками добралась доверху и начала спускаться. Медленно, ползком, на ощупь.

Карина невольно оторвалась от окна и обернулась: ей показалось, что ученик играет, крепко зажмурившись и не видя клавиатуры. Но нет, глаза мальчика были широко открыты и выражали муку.

Он сидел, резко наклонившись вперед на стуле, крепко прижав локти к бокам, и судорожно колотил пальцами по клавишам.

Ми, ре, до, си, ля, соль

 Фа-диез,  привычно подсказала она.

Мальчишка вздрогнул всем телом и остановился.

 Там фа-диез, Вася,  мягче проговорила Карина и приблизилась к фортепьяно, за которым застыл страдалец.  Ну что ты? Играй дальше,  она осторожно положила руки ему на плечи,  расслабься. Вот так, молодец. Локти в сторону, пальцы поднимай, но не слишком.

Вася достучал гамму до конца и вопросительно поглядел на нее.

 Ничего,  вздохнула та,  неплохо. Давай дневник.

Лицо мальчугана прояснилось. Он мигом вскочил со стула и протянул толстую тетрадь в темной обложке.

 Вот.

 Значит, к следующему уроку разучишь фа мажор. И принесешь польку. Хорошо?

 Хорошо,  выдохнул Вася, нетерпеливо косясь на дверь.

Карина молча глядела, как он, спеша и сопя, складывает потрепанный нотный сборник в папку и вприпрыжку бежит к порогу, по обыкновению позабыв сказать «до свиданья».

Ей казалось, будто ее выпотрошили наизнанку. А ведь Вася лишь третий по расписанию! За ним придут еще семь человек, и где взять на них силы?

В голове мерно отстукивало: «соль, ля, си, до»

Карина резко выпрямилась, вернулась к окну, решительным движением распахнула форточку настежь. Повеяло промозглой сыростью.

Господи, ведь уже март, весна! А она и не заметила ее наступления за бесконечной чередой тускло-серых дней, монотонным «раз и, два и, три и», упорно пропадающими диезами и бемолями, непослушными детскими пальцами.

Занавеска тихонько раскачивалась от ветра. Карина в оцепенении разглядывала чахлый цветок герани, стоящий в горшочке на подоконнике.

Позади скрипнула дверь.

 Кариш, ты свободна?

На пороге стояла Зина Бабакина. Глаза ее подозрительно припухли, большие красивые руки нервно комкали носовой платок.

 Заходи, Зиночка.  Карина, обрадованная визитом подруги, не сразу заметила ее необычное состояние.

 Я на минутку.  Та бочком прошла в класс, уселась на краешек стула возле пианино.  У тебя никого нет?

 Васю пораньше отпустила,  призналась она.  Не могу больше.

Зина понимающе кивнула. Карина внимательней вгляделась в ее лицо.

 Ты что?  с тревогой проговорила она, подсаживаясь поближе.  Что-то случилось?

 Да так,  уклончиво ответила та.

 На тебе лица нет. Может, сердце? Дать таблетку?

 А!  Зина с ожесточением махнула рукой и прижала к глазам платок.

 Ну что ты, Зинуль! Ну брось!  Карина растерянно глядела на рыдающую подругу. Для обычно сдержанной Зины слезы были редкостью.

Устала? Неважно себя чувствует?

 Дерьмо!  шептала та, закрывая ладонями лицо.  Все дерьмо! Грязь! Надоело, к чертовой матери такую работу!

У Карины в голове мелькнула мысль: вероятно, сегодня неблагоприятная геомагнитная обстановка не только у нее самой, но и у Зинки крыша поехала, заниматься с учениками невозможно, хочется послать подальше всю их музыкальную школу, да и вообще весь мир.

 Не расстраивайся, Зинуля,  ласково обратилась она к подруге.  Наверное, сегодня магнитная буря. Я тоже словно выжатый лимон.

Зина внезапно опустила платок. Мокрые глаза недобро блеснули.

 Буря, говоришь?  Она бросила гневный взгляд на дверь.  Я тебе сейчас расскажу, какая буря. Малютину мою помнишь?

 Это новенькая, что ли, с маникюром?

 Она,  сквозь зубы подтвердила Зина.  Знаешь, я вчера ее выгнала с урока. Насовсем.

 Правильно сделала,  поддержала ее Карина.

Она отчетливо вспомнила новую ученицу, которую месяца три назад всучила Зине администрация. Девица лет четырнадцати, с наглым взглядом жирно подведенных глаз и длинными сиреневыми ногтями. Смотрит свысока, будто не учиться пришла, а с ревизией.

 Наглющая,  подхватывая ее мысли, проговорила Зина.  Не делает ни черта, я ей слово, она мне в ответ десять. Ну я и сказала ей тут, мол, дети музыке учатся. Между прочим, талантливые, и музыку любят.

 А она?

 Ушла. А сегодня явилась ее мамаша: шуба норковая в пол, в ушах брюлики.

 К тебе?

 Если бы. Прямиком к директору.  Зина зло сощурилась и замолчала.

 И дальше что?  осторожно спросила Карина, хотя уже знала, что услышит в ответ.

 Как ты думаешь?  с горечью проговорила та.  Я должна извиниться перед девчонкой за то, что, видите ли, унизила ее человеческое достоинство, намекнув на отсутствие таланта. А дальше учить ее как миленькая, безо всяких разговоров. Ее папаша, оказывается, купил для школы комплект стереоаппаратуры и обещал на следующий год ремонт зала за свой счет.

 Да,  пробормотала Карина, опуская голову.

Это было все, что она могла сказать Зине. Обе прекрасно знали, как бесправны здесь, у себя на работе. Мало того что получают копейки, так еще должны безропотно терпеть унижения от таких вот папиных дочек иначе разговор с директором будет коротким.

 Я не буду учить эту стерву,  тихо и отчетливо проговорила Зина, вставая.

 Разве есть выход?  безнадежно спросила Карина.

 Уйду.

Она поглядела на подругу, поняла, что та говорит серьезно, и почувствовала, как болезненно сжалось сердце.

Зина уйдет. Оставит ее здесь одну. Умница Зинка, которая единственная в школе понимает Карину с полуслова. Да что ж за день сегодня такой разнесчастный!

 Зин, а как же ученики?  упавшим голосом спросила она.

 Не трави душу.  Зина страдальчески поморщилась.  Обойдутся как-нибудь. А я больше не могу. Пойду в частную школу, говорят, меньше трехсот баксов в месяц не платят.

 Там дети без тормозов,  сказала Карина,  балованные, им все позволено, вот и

 И здесь все позволено,  перебила Зина.  И так и так продаваться, уж лучше задорого, чем задарма.

 Как знаешь.  Карина пожала плечами.

Конечно, Зине нужно работать в денежном месте. Она одна растит сына, его и одеть надо, и обуть, и накормить, и выучить.

А ей деньги без надобности. Дедовская дача в Кратово дает постоянный ежегодный доход в пару тысяч баксов на одинокую безбедную жизнь вполне хватает. А лишнего ей не надо.

 Пойду,  Зина вздохнула и направилась к двери,  у меня там Кирюшка с Настей сидят. Свиридова играем в четыре руки,  она улыбнулась криво и жалко,  как я их оставлю, ума не приложу!

Она вышла из класса.

Карина прикрыла окно, наполнила под краном пыльный граненый стакан и полила загибающийся цветок. Потом уселась возле фортепьяно и принялась терпеливо дожидаться следующую ученицу.

Жалко Зину. Но у той хотя бы есть злость, энергия, побуждающая ее на поступки, заставляющая искать для себя лучшей доли.

А у Карины ничего нет. Поэтому она никуда отсюда не уйдет

2

Когда Карина закончила работу, уже смеркалось.

Она привычно брела по своему излюбленному маршруту: пешком через скверик, мимо булочной, молочного, и, наконец, узкая асфальтированная дорожка, стиснутая с двух сторон длинными многоподъездными домами. Дорожка сворачивала влево и упиралась в грязно-желтую панельную пятиэтажку, в которой жила Карина.

Лифта в доме не было. На последний этаж приходилось карабкаться пешком.

Здесь, в крошечной двухкомнатной квартирке под самой крышей, она обитала с рождения. Сначала с мамой, потом, после ее смерти, одна.

Карина вошла в прихожую, щелкнула выключателем и, не снимая пальто, без сил прислонилась к стене. Висящее напротив большое зеркало отразило ее всю, с головы до ног красивую, грустную и бледную.

«Нет, все-таки определенно тяжелый день»,  в который раз подумала Карина и начала медленно раздеваться.