А как по вашему, имя и фамилия Канако Харухи оно скорее распространённое или какое-нибудь редкое?
Тут я вам не помогу. Для этого я недостаточно японец. Это что, актёр какой-то? Или какой-нибудь очередной международный граф Калиостро?
Скажем так, это женщина. А подробности про неё мы пока выясняем.
Я думаю, настоящий японец, если ему понадобится, способен придумать себе такой псевдоним, что его от настоящей дворянской фамилии и не отличишь. Чтобы иероглифы были красивые и означали что-нибудь важное, а вместе получался какой-нибудь Цветок Правосудия. Вы же знаете, азиаты любят давать детям говорящие имена, раз уж у них наши святцы пока не в ходу. Я в их языке, к сожалению, не силён и, признаться, даже не стал бы себя утруждать этими варварскими наречиями. Японские коллеги, к счастью, уже овладели французским.
Покидая контору, Барсов пытался угадать, овладела ли французским Дама с пионовым зонтиком. Судя по успехам японского кораблестроения, европейские языки они изучают. Вполне возможно, что у них есть гимназия для девочек, где учат французскому и домоводству. Но зачем ей тогда Драгоманов? Французский в Петербурге понимают практически все. Неужели она собирается проникнуть в настолько глубокие слои русского общества, где знания французского уже недостаточно?
Барсов напомнил себе, что важно не торопиться с выводами. Да, он стал свидетелем нескольких примечательных совпадений. Но у него пока нет доказательств даже тому, что та японка с зонтиком нанимала Драгоманова в качестве переводчика. Возможно, она просто с ним пообщалась и поняла, что он ей не подходит. Или он пообщался с ней, чтобы получше разобраться в японском языке. То, что Драгоманов пропал, для его-то образа жизни вовсе не было удивительно. Может быть, он переводит для приезжего монгольского монаха. Или, как это часто бывает с подобными людьми, отправился в очередной загул и валяется в каком-то притоне при китайской прачечной, по привычке вслушиваясь в восточную речь.
Для обычного городового на этом расследование бы и закончилось. Но Барсов хорошо знал, что у Кошко отличное чутьё на тайну. Раз Аркадий Францевич поручил взяться за расследование значит, всё здесь непросто.
Оставался ещё один разговор. Барсов откладывал его, как мог. Сам разговор не обязательно должен был затянуться, но просто очень уж далеко жил собеседник. И что самое обидное, он, скорее всего, ничего не знал по делу. Но это был тот самый человек, с которым можно было обсудить монгольские дела и узнать о них то, что не всегда узнаешь от востоковеда.