Бар опять загудел. Я огляделся по сторонам. В дрожь бросало от этого места. Волнение скрутило живот, поднялось до груди, застряло у горла.
Что это за место? Что здесь вообще происходит? Мне казалось, все взгляды устремлены на меня; даже общаясь друг с другом, все эти люди будто подсматривали за мной. Я сообщу в полицию.
Сообщайте Официант. Он поднял руку.
На стол перед нами грохнули большие кружки, наполненные доверху пивом; по стенкам стекала хмельная пена.
Вы пейте-пейте, подталкивал Норах.
Я отхлебнул.
Официантка не двигалась с места, она буквально уставилась на меня. Прилипла своим испытующим взглядом и не отходила. Норах показал ей, чтоб ушла. Отмахнулся от неё, как от мухи. Та отошла, но не так далеко встала возле барной стойки и всё так же сверлила меня взглядом.
Почему она так смотрит на меня? спросил я.
Да кто ж её знает Он отпил из кружки и причмокнул.
Может, ей нужна помощь?
Может, и нужна; оставьте ей побольше чаевых.
Почему вы выбрали меня?
Вы можете мне помочь.
Я даже сам себе помочь не могу. Сегодня я очнулся под кроватью, завёрнутый в пыльный ковёр, как какой-то пьяница или забулдыга, не дошедший до постели.
Я в курсе всего, что с вами происходит. Я предлагаю вам игру.
Где Маргарет?
Хотите увидеть её?
Да кто вы, чёрт возьми?
Я тот, кто поможет вам. Разве не для этого вы сюда пришли?
Мне не нужна ваша помощь.
А Маргарет? Ей тоже не нужна моя помощь?
Норах резко встал и направился к выходу. Я опрокинул стул и побежал за ним. Бар опять заглох, а после вновь включился. Мелкие ступени то и дело валили меня с ног, я сбился со счёта, сколько раз оступился. Норах же шёл невозмутимо; он и не смотрел под ноги, а только возносил своё статное тело над этими развалинами. Скрип двери, запах прохладной полуночи Темень поглотила все улицы. Непроглядная и холодная, она проникала в меня. Норах не сбавлял шаг. Мне пришлось уже бежать за ним.
Где Маргарет? кричал я ему.
А он всё так же шёл, несбивчиво и ровно. И лишь сверкнул полами своего пальто, зайдя за угол ближайшего дома.
Подождите! крикнул я.
Но Норах даже не замедлился. Мы обошли дом и завернули в узкий переулок; я натыкался на мусорные баки и какие-то корзины с бельём. Жилой квартал целый лабиринт, непроходимый в одиночку. Мне казалось, этот человек видит в темноте иначе как он уворачивался от всего, на что натыкался я? Наконец узкие стены прилегавших друг к другу домов вывели нас на широкое поле, по периметру которого лишь высились стены уходящих вдаль крепостей.
Норах остановился у одной из них. Старинная крепость походила на форт, длинный и замкнутый, обороняющий город. На башнях его не хватало стрелков, а у подножия покатого рва. Окна форта смотрели на нас; в них было так же темно, как и снаружи, только светлые рамы выбивались из черноты.
Не хотели бы вы сыграть со мной в одну игру? спросил Норах.
Сейчас не до игр, мне нужно увидеть Маргарет.
Хорошо. Он улыбнулся. Нужно? Смотрите!
И перевёл взгляд на крышу форта. Я посмотрел туда же. В одном из высоких окон башни, у самого края стояла Маргарет. Она пошатывалась от ветра вперёд-назад, вперёд-назад.
Господи, Маргарет Я хотел закричать, но боялся её напугать. Остановите, еле вымолвил я, остановите её!
Кто, я? удивился Норах. Я не могу исполнить два желания за день Одно я уже исполнил, он указал на неё, вы же хотели её увидеть, не так ли? Так смотрите, кто вам мешает
Маргарет была словно прозрачная, её босые белые ступни упирались в выступ окна, тонкие руки держались за раму.
Зайди обратно, шептал я ей, зайди обратно
О, она вас не услышит.
Марго наклонилась, её платье зацепилось за раму; она обернулась, одёрнула его, посмотрела вниз и увидела меня. Я хотел крикнуть, но она шагнула вперёд и камнем полетела на землю. Глухой грохот стоял у меня в ушах. Она, словно сломанная кукла, лежала на траве.
Я кричал и бежал, рыдал и падал, я повторял её имя и проклинал весь мир, я ненавидел себя, её, этот остров, эту жизнь Я добежал до неё. Какая она маленькая и хрупкая Я склонился над ней; через слёзы ничего не было видно, всё плыло и качалось, предательский тремор не давал прикоснуться к её волосам.
Маргарет, моя бедная Маргарет, шептал я, давясь слезами.
Дотронулся до её платья, до груди и до шеи, руки мои дрожали Что-то не то! Убрал с лица окровавленные волосы. Это
Что-то не так? спросил Норах.
Это не она! кричал я как сумасшедший. Не она, не она
Конечно, не она, спокойно сказал Норах.
Но вы сказали
Я ничего не говорил я лишь показал, что может произойти. Вы так упрямы Он отошёл от тела. С одной стороны, это хорошо. Но с другой отнимает столько времени!
Мне нужно к Маргарет. Я отходил от него, от неё, от этого проклятого места. Надо бежать с этого острова, найти Маргарет и бежать, шептал я, пятясь от этих двоих. Споткнулся о землю, повернулся в сторону порта и побежал.
До встречи! крикнул он мне вслед.
Я не помню, как добежал до отеля. Перед глазами всю дорогу стояла та девушка, покачиваясь, одёргивая платье и падая плашмя. Она мертва, мертва, и я ничего не мог с этим поделать.
Вбежав в холл, я разбудил консьержа, встретившего меня недоумённым взглядом.
Всё в порядке, месье? спросил он.
Я лишь отмахнулся.
Может, чаю? Который час? Он протирал глаза.
Я залетел в номер. Никого.
Ноги отяжелели, будто волокли за собою чугунные цепи. Я весь обмяк от усталости; нужно было продолжить поиски, заявить в полицию, но сил хватило, лишь чтобы рухнуть в кровать. Я расстегнул рубашку и опрокинулся навзничь, раскинув руки, как на поле боя. Ещё три часа до рассвета. Три часа, и боль настигнет меня. Я уже закрывал глаза, когда увидел кого-то в дверях. Чёрная фигура в белых перчатках смотрела на меня.
7 глава
Покои на верхнем этаже старой крепости раньше были тюрьмой, в их стенах держали узников перед казнью; потом решётки сменили на окна, а нары убрали.
Тебе здесь никто не помешает, сказал Норах, открыв тяжёлую дверь. Та заскрипела противным писком, длинным протяжным зевком и нехотя впустила.
Ребекка зашла в пустую комнату; от каменных стен пахло столетней сыростью, тёмный потолок без единой лампы. Человек, с которым она пришла, так и стоял в дверях.
Ты сказала, что хочешь побыть одна, сказал он, я правильно понял тебя?
Да, Ребекка кивнула.
Это отличное место, он оглядел комнату.
Только ничего не видно.
Что именно ты хочешь увидеть?
Небо, может быть
Небо? Норах подошёл к окну и отдёрнул тёмное полотно. Через потрескавшиеся стёкла старого окна множеством мелких звёзд играло небо.
Спасибо, тихо сказала Ребекка.
Знаешь, говорят, в полночь звёзды светят особенно ярко и особенно здесь, на этом острове. Норах посмотрел на неё. Думаю, тебе стоит дождаться полуночи.
Хорошо, сказала она, по-прежнему не поднимая глаз.
Знаешь, Ребекка, почему люди из года в год совершают одни и те же ошибки?
Нет.
Они забывают, что уже совершали их. Как и ты забываешь всё, каждый свой день. Он подошёл к ней и поправил кудрявые локоны на её висках. Они забывают всё, Ребекка. Им кажется, они помнят, но все их воспоминания лишь плод их фантазии; они ложны, как и сам человек.
Я не могу забыть только один день
Норах приставил палец к её губам.
Знаешь, чем хороша наша память?
Ребекка молчала.
Она бестелесна. Её невозможно убить. Нам только кажется, что она внутри нас, но это мы внутри её. Мир представлений отдельный мир. Сначала мы строим его, и пока мы его строим, он молчит, выжидая, когда мы поставим последний кирпичик, создадим последнего человека из тех, кого не можем забыть, когда мы воскресим мёртвых и убьём живых, когда посадим последнее дерево Ты же помнишь деревья в том лесу? Ты, наверное, заглянула за каждое, не так ли, Ребекка?
Она кивнула.
Каждое дерево в нём посадила ты. И теперь уже не ты управляешь тем миром, это он управляет тобой. Твоим телом, твоими мыслями, твоим страхом. Ты и правда думаешь, что сможешь сбежать? Вот так?