В таком случае, ректор школы посмотрел на собеседника с брезгливостью, у вас появится много времени. Вы уволены.
Да как вы смеете?! воскликнул не самый умный, как догадался герр Рихтер, мужчина. Из-за какой-то калеки?!
Вы уволены, повторил герр Рихтер, потом подумал и добавил: Я вложу чёрную карту в ваше портфолио, потому потрудитесь покинуть школу немедленно.
Вызвав хайнцеля, ректор приказал «убрать это», кратко охарактеризовав уже бывшего сотрудника школы.
Глава 3
Нас сегодня освободили от уроков, поэтому Филипп позвал меня на улицу, где оказалось действительно тепло ну, мы же на севере Швейцарии, понятно же, что в середине сентября погода тёплая. У меня появилась возможность рассмотреть нашу школу. Это приземистое такое трёхэтажное здание, то есть невысокое, но длинное не находишься. Перед ним пруд с фонтаном, весело бьющим радужной струёй в небо, а за школой, кажется, лес. Или парк, не разбираюсь я в них. Так и не скажешь, что дворец, но Филипп сказал, что это дворец, его построили для кого-то из королей, а тот возьми да и умри, потому отдали детям, то есть школе.
В парк мы решили пойти потом, потому что на меня опять навалилась слабость, и Филипп усадил меня на скамеечку, которых много вокруг пруда с фонтаном. Когда сижу, слабость вроде бы отпускает, а это значит Я знаю, что это значит, поэтому хочется плакать, но этот абсолютно волшебный мальчик не даёт мне хныкать. Он меня обнимает, почти как папа, и мне хочется спрятаться за ним от всего мира. Странные у меня желания
Ты как, сможешь идти? с тревогой спросил меня Филипп.
Я смогу, уверенно ответила я, на что он улыбнулся, медленно и как-то очень бережно поднимая меня со скамейки. После чего мы пошли в школу.
Как-то я вчера не заметила того, что увидела сейчас на наш этаж, где гостиная, вели ступеньки. Два десятка ступенек, они оказались страшным испытанием, просто жутким. Казалось, весь мой мир сузился до этих ступенек, по которым я поднималась, стараясь не показать, как мне тяжело.
Когда добралась до верха, я уже почти стонала, потому что даже плакать уже не могла, а войдя в гостиную, просто упала, где стояла. Сердце колотилось где-то под самым горлом, не было сил встать, но Филипп меня поднял и доволок до дивана. Я для него тяжёлая на самом деле. Так грустно ощущать свою немощность. Наверное, это то, о чём говорил папа сердечная недостаточность. Значит, скоро я не смогу ходить. Так в книжке было написано, потому что сердце моё слишком маленькое, и у него не хватает сил, чтобы разгонять кровь, а когда я стою, то сил нужно больше. Захотелось плакать, но я держала себя из последних сил. Филипп сел рядом и гладил меня по голове и спине, отчего слёзы как-то сами по себе унялись.
Наверное, надо было бы уйти в спальню, но Вот до спальни мне не добраться Сейчас передвигаться я могла бы только волоком. Придётся жить тут, наверное. И покушать ещё надо, а до столовой я сейчас не доберусь. От своей беспомощности я чуть не заплакала, но Он не дал мне этого сделать.
Филипп долго спрашивал меня, смогу ли я без него обойтись несколько минут, так что мне даже стыдно стало, и потом куда-то убежал, а я лежала и думала. Почему-то тут я стала очень слабой едва могу себя в руках удержать. Дома всегда рядом был папа, который меня даже у смерти отнял однажды, а здесь Здесь есть только Филипп и я. А одна я, похоже, ни на что не гожусь Ну почему? Почему так? Я не знаю ответа на этот вопрос.
Прибежал Филипп с какой-то корзинкой раскрасневшийся, запыхавшийся, вспотевший. А в корзинке Ой! Он бегал за едой для меня. Для меня! Достал пирожок с чем-то, приподнял меня на диванной подушке и начал кормить, абсолютно не слушая мои возражения. Ну я же сама могу! Ну, наверное
Я уже хотела рассердиться, но он неловко поцеловал меня прямо в нос, и все возражения почему-то пропали. Не понимаю я себя совершенно. С одной стороны, какие-то слишком близкие у нас отношения, как для друзей, а с другой хочется побыть слабой. Может, это психика от паники так защищается? Жалко, что в книге по психиатрии этого написано не было. Так хочется хоть на минутку не быть сильной, забыть о том, что со мной плохо и в любой момент может стать хуже, потому что кардиореанимации тут нет! А Филипп, он такой Такой Просто слов нет, чтобы описать, какой он!
А потом я лежала и читала учебник, а Филипп какую-то книжку, которую ему принесла наш куратор. В какой-то момент я пригляделась и чуть не заплакала. На книжке было написано: «Правила и алгоритмы ухода за пациентами с сердечной недостаточностью в педиатрии». Получается, Филипп это Это из-за меня? Он подумал о том, как заботиться обо мне? Но я же ему никто! Как же так? Разве так бывает?
Столько вопросов, а я даже не знаю, как правильно спросить. Ну, чтобы его не обидеть, я же ни за что на свете не хочу его обидеть! Он увидел мои широко раскрытые глаза и, кажется, что-то понял. Сполз с дивана и присел так, чтобы наши глаза были на одном уровне примерно.
Ты мой друг, и я хочу, чтобы ты не плакала. Вот я читаю про то, как сделать, чтобы ты не плакала, понимаешь? тихо сказал он мне, погладив по голове так ласково, что мне даже захотелось потянуться за его рукой. Что это со мной?!
Ты такой Такой я не находила слов, а он просто улыбался. И гладил ещё. А я просто растеклась от его ласки.
Потом пришли девочки и Бригитта. Она сначала расспросила нас о том, что и как было, а потом задумалась, оценивающе посмотрев на меня. Улыбнулась и куда-то ушла. Другие девочки сели поближе ко мне и смотрели на то, как Филипп меня кормит, потому что у него в книжке написано, что кормить надо пять раз в день понемногу. А у меня из-за слабости руки не шевелятся, и вообще ничего не шевелится. Что будет, если я захочу в туалет, думать не хочется. Если бы не Филипп, я бы, наверное, плакала, не переставая.
***
Фрау Крюгер? Чем могу помочь? черноволосый сероглазый мужчина в сером однотонном костюме поднял усталые глаза на вошедшую к нему ученицу четвертого года обучения.
Здравствуйте, герр Келер, произнесла явно чем-то озабоченная девушка. У нас в первом «А» классе девочка с больным сердцем. За ней ухаживает герр Кроне, но
Ну же, смелее, преподаватель превращений улыбнулся.
Вот сейчас, например, до спальни она дойти не может из-за самочувствия. А если девочка, например, в туалет захочет? сказала Бригитта.
Отнести вы её не можете? спросил герр Келер.
Так она весит-то сколько? ответила ему куратор первоклашек. Хорошо, если в половину меня Я её не подниму просто.
Незачёт вам по левитации, вздохнул учитель. Впрочем, есть и другой вариант, я поговорю с мальчиком. А вы вспоминайте второй класс, а то будете мне экзамен сдавать.
Ой густо покраснела девушка, не подумавшая о самом простом выходе.
***
Бригитта вернулась красная, как помидор, но повеселевшая. Сказала, что если в туалет захочу, сказать ей. Хм Как-то меня уже смущает её предвкушающее выражение лица. Может, она не на мой счёт предвкушает? Немного страшно. Слабость, кстати, немного отпускает, и я даже, наверное, смогу сесть. Я же смогу? Нет, не выходит.
Филипп, увидев мои попытки, подскочил и быстро помог, опять поцеловав в нос. Кажется, я немножко смутилась, но вокруг никто не прокомментировал, спасибо им за это. Филипп меня погладил и предложил поспать. Спать действительно немного хочется, он прав. Очень хочется переложить на него всю ответственность за себя, а самой побыть маленькой девочкой, но нельзя. Просто нельзя. Не приведи Господь мне расслабиться кардиореанимации здесь нет. Но, Боже, как же хочется
Надо мыслить логически. Я умею, честное слово! Мне плохо, слабость нарастает, несмотря на таблетки. Ходить тяжело, значит Знаний не хватает, вот что это значит. Надо взять себя в руки, а не растекаться, я сильная, я смогу! Двенадцать лет прожила и ещё смогу Я ведь смогу, да? Ну, пожалуйста На этой мысли глаза закрываются, и я засыпаю.