Раскованность, даже искусственно полученная, действительно облегчает общение. Мы набираемся смелости и высказываем порой многие мысли, которые лелеяли в себе многие месяцы, а порой, и годы. В человеке появляется какой-то элемент психологического эксбиционизма (в отличие от патологического физического обнажения телом), когда многие, прежде сокровенные мысли, вдруг обнародываются, пусть даже в самом узком кругу, но с гораздо большей легкостью и непринужденностью. И нам доставляет удовольствие не только факт обнародования этих мыслей и чувств, но даже сам процесс этого душевного обнажения. Конечно, в некоторых отдельных случаях это целесообразно и даже необходимо: например, признаться в любви любимой девушке или женщине, открыть свои тайные, но эффектные, стороны личности перед тем человеком, симпатию которого желаешь завоевать и т.д.
Или избавиться от душевной боли, которая давно и основательно изнуряла и утомляла нас. Потому что почти все поиски средств и путей решения той или иной актуальной для нас проблемы не приносили успеха (видимо, не то или не там, не так или не вовремя искали). А тут озвучивание проблемы уже само по себе имеет некоторую психотерапевтическую роль: нам действительно становится хотя бы отчасти и хотя бы на некоторое время легче. Интенсивность душевной боли уменьшается и поэтому ее актуальность и драматичность (реальная или нами представляемая это не важно в данном случае) для нас переходит из числа главных в разряд второстепенных. И эта временная иллюзия облегчения является порой поводом для мощных положительных эмоций. Вспомним случай, когда облегчение физической боли было способно, при сохранении всех прочих отрицательных моментов, сделать человека почти счастливым.
Весь мир становится нам как-то ближе и роднее, мы сами становимся эмоционально и материально щедрее. Если же щедрость была свойственна человеку и до этого, то она нередко переходит в банальную расточительность. Эмоции, как гейзер минеральной воды, с большим шумом и гигантской энергией вырываются из выпившего человека. И чем больше степень опьянения, тем интенсивнее и длительнее работает этот "гейзер". Пока степень опьянения не станет тяжелой (одному для этого не хватит и литра водки, а другому будет достаточно и пары фужеров вина) и весельчак не уснет или не исторгнет из себя все выпитое и съеденное. Пьяному приятно чувствовать себя великодушным и снисходительным, покровительствовать всем окружающим, ощущая себя значительной и могущественной фигурой, способной облагодетельствовать любого другого человека. При этом, правда, не берется в расчет свой реальный уровень интеллекта и культуры (всем хочется думать, что они достаточно умны и культурны, что может и соответствовать их непосредственному окружению), который применительно к другим людям (иногда в роли таковых выступают даже прямые кровные родственники: мужья, жены, родители или дети и т.д.) выглядит не только предельно скромно, но иногда представляет из себя совершенно ничтожную величину. Шутки на самом деле выглядят плоскими или пошлыми, а артистичность обезьяним кривлянием, красноречие своего рода банальным словесным недержанием, ярко и наглядно выявляющим реальный уровень гармонии личности оратора.
Критика к своему поведению почти полностью исчезает, поэтому призвать человека к порядку бывает необыкновенно трудно. После протрезвения человек будет до хрипоты спорить и доказывать, что он не мог так свински себя вести Но это еще отнюдь не означает, что в следующий раз все не повторится не только в том же варианте, но даже в более тяжелой форме Попытка родных или друзей воззвать к разуму и совести любителя спиртного обычно ничем хорошим не заканчивается. В лучшем случае отношения на некоторое время становятся более напряженными и сложными. А в худшем предельно обостренными и конфликтными, в значительной степени ухудшающими психологический климат в семье или производственном коллективе. Возникает для окружающих повторный психологический стресс, расшатывающий нервную систему еще больше, усиливая уже имеющиеся невротические и депрессивные явления.
Длительные праздники это большие дозы спиртного, причем далеко не всегда хорошего качества. Многие не только не знают чувства меры в количестве спиртного, но и не имеют представлений о том, что можно смешивать, а что нельзя. Поэтому вино мешается с водкой, водка с пивом и т.д. На следующий день возникает закономерная интоксикация всего организма все болит. И чем больше принято и в большем разнообразии, тем сильнее похмельный и интоксикационный синдром. Спирт на самом деле это враг организма, особенно печени и сердца, желудка и головного мозга. Частые и обильные возлияния создают предпосылки для атрофических и воспалительных заболеваний в этих органах, которые, чаще всего, являются необратимыми Это должно быть поводом для самых серьезных размышлений и выводов. Но привычки не меняются быстро, как и стереотипы меняются на новые лишь при одновременном совпадении многих редких факторов: творческого мышления, развитой силы воли, высоком уровне самостоятельности и независимости своего мнения от окружающих, наличия мощного мотива для работы над собой, большого навыка душевной работы, самокритичности, хотя бы склонности к мудрости и т.д. Поэтому автор и не надеется, что кто-то быстро достигнет такой степени мудрости, что откажется почти полностью от спиртного. Человек существо слабое.
Почему мы любим праздники? Потому что перед ними мы ставим совершенно иные задачи, нежели перед обычной повседневной жизнью. Перед праздником мы ставим задачу отдохнуть и расслабиться в наибольшей степени, в то время как, перед обычной жизнью мы ставим задачу максимально продуктивно работать головой или телом, а может быть и тем и другим. На первый взгляд все правильно и логично. Но правильно лишь в системе понятий, принятых большинством людей, но от этого, к сожалению, не ставших истинными. Почему мы впадаем в такого рода крайности? Потому что мы не знаем ничего другого. Иначе говоря, от психологического и духовного нашего невежества.