— Конечно, не могли. Но ведь Тина может узнать обо всем от кого-то иного, кроме вас.
— Да… Возможно, когда она повзрослеет, я все расскажу ей сам.
— Не понимаю, почему Карлотта так легко отказалась от дочери.
— Я тоже, по Карлотта считала, что мне нужно быть реалистичным человеком.
Алиса уставилась на Драго.
— Она так говорила?
— Да, а что?
— Это было излюбленное выражение Джеймса. Вернувшись в Лондон в январе, он пригласил меня в ресторан, где заявил, что полюбил другую, а мне пожелал быть реалистичным человеком. После этого разговора мы больше не виделись.
— И он даже не звонил вам, чтобы узнать, все ли у вас в порядке?
— Его адвокат сообщил мне, что Джеймс хочет забрать у меня кое-какие свои вещи. Я собрала их в коробку и отослала ему.
Драго выругался на непонятном Алисе языке.
— Что вы сказали? Не похоже на итальянский.
— Это тосканский диалект. Я не буду этого переводить, щадя ваши уши… Вы сказали Тине, что искали информацию о каком-то итальянце.
— Я пыталась найти сведения о Карлотте. В итальянских газетах было много данных о ней. Я перевела текст при помощи компьютерного переводчика, так что мне даже удалось пополнить свой словарный запас итальянского языка, — она отрывисто рассмеялась и отвернулась к зеркалу, висящему на стене.
— Посмотрите на меня, — сказал Драго. В тусклом зеркале глаза Алисы казались очень большими. — Перестаньте мучить себя, это ни к чему хорошему не приведет.
— Уже поздно что-либо менять.
— Вы должны быть сильной.
— Зачем? — воскликнула она. — Я устала быть сильной! Весь год я только и делала, что скрывала свои эмоции. Никто ни о чем даже не подозревал.
— И что вы чувствуете теперь?
— Пустоту, но я к этому привыкла. Не смейте судить меня. Вы ничего обо мне не знаете.
— Ну почему же. У вас стальные нервы. Вы решили отказаться от радостей жизни, потому что уверовали, будто так вам будет легче. Но легче вам не будет. Вы загоняете себя в ад.
— Слушайте, я приехала сюда, чтобы помочь вам…
— Но, возможно, и вам самой нужна помощь.
— Не нужна..
Он пожал плечами.
— Давайте выпьем кофе.
Драго провел ее в современно обставленную кухню, приготовил кофе и принес булочки с пряностями. Перекусив, Алиса немного успокоилась.
— Спасибо, — сказала она, когда он снова наполнил ее чашку. — Обычно я сдержаннее в разговоре.
— Мне не следовало вести себя с вами так резко, но я хочу помочь вам. Вы очень волевой человек, и я восхищаюсь вами.
— А вы на самом деле плакали, Драго?
— Да, — спокойно ответил он. — Зато вы сказали, что не плачете никогда. Как вам удалось стать такой сильной женщиной?
— Этому способствовала моя мать. Когда мне было пятнадцать лет, отец бросил нас, и это ее доконало. После его ухода она постоянно болела, а через три года умерла от инфаркта.
— Бедняжка.
— Да. Мой отец был для нее всем. До встречи с ним она была хорошей актрисой, но предпочла сцене брак с моим отцом. Она отказывалась от ролей всякий раз, когда это лишало ее возможности часто видеть мужа. В конце концов ей перестали предлагать роли. Мама устроилась работать официанткой в баре, продавцом и еще много где. Отец оставил ее ни с чем. Вот именно в тот момент я и изменилась на всю жизнь. Потеряв Джеймса, я не лишилась всего, как моя мать.
Драго быстро взглянул на нее.
— Он поддерживал с вами отношения?
— Отец позвонил после смерти матери, но я сказала, чтобы он никогда не попадался мне на глаза, что он и сделал. Я никогда не прощу его за то, как он поступил с моей матерью. И никогда не позволю себе опустить руки так, как сделала она.
Драго неторопливо кивнул:
— У вас остались родственники?
— У моей матери есть две сестры, но они редко вспоминали о ней когда она болела, и, как я полагаю, не пришли бы к ней на помощь. Я знаю, что должна помнить о всепрощении, но их не оказалось рядом в трудную для нее минуту.
— Иногда помочь может только определенный человек, но его не всегда встретишь.
— Вероятно, это так. А как вы узнали о гибели Карлотты?
— Из прессы. Кто-то опознал ее тело, поэтому меня вызвали. Я тогда действовал машинально. Журналисты уже начали пронюхивать подробности трагедии. Я был вне себя от ярости. Одному редактору даже пригрозил закрытием его газеты.
— И вы бы сделали это? — спросила Алиса, вспомнив молодого репортера, который подходил к ней на месте трагедии.