Не помню точно. Кормилец сказывал, семнадцатый пошёл, как меня принесли
Похоже, год прибавил Ну да не важно. Отныне нарекаю тебя Пересветом.
С какой бы стати? Ражный встрепенулся. Мне свычней Ярмил!
Вырос ты из имени своего, ровно из детской рубашки. Всюду коротко А новое даю на вырост.
Оборотень вдруг интерес потерял.
Мне всё одно, хоть горшком назови Матушка меня под иным именем помнит. Ты лучше мне ответь: откуда засапожник?
В дар достался, просто признался старец и переступил немощными ногами. В утешение. Тебе наперстным засапожником пуп резали, а меня калечили Ну, довольно, коня моего возьми себе, коль вывел, и поезжай.
На что мне конь? Вот если бы крылья дал!..
Покуда тебе и коня необъезженного хватит. Наших кобылиц отпусти и поезжай, куда хочешь.
Оборотень волчьим махом заскочил на красного жеребца, взвил его на дыбы и ускакал не дорогой лесом, оставив на кустах дерюжку.
Сергий от негодования на минуту дара речи лишился.
Не уразумел! наконец-то признался звенящим голосом. Ты почто, старче, отпустил вора? Он наши скитские ристалища прорыскал! Потешные бои зрел!.. Ежели выдаст?!
Ослаб помедлил, проговорил нехотя:
Ражных проще отпускать, нежели неволить. Позрел, что со стойлом сотворил? Дурная сила, пустой ещё отрок
Игумен не сдержал негодования:
Сказывай толком, старче! Кто такие ражные?
Старец вопроса не услышал, зато сказал с мечтательным сожалением:
Эх, как сгодится ещё сей гоноша для воинства! Коль исполином возвратится. Ты позри в Книге Нечитаной, пророчество там есть. Кто огонь небесный принесёт.
Позрю, старче Да ныне об ином речь веду! Может, вернуть его? Обловить окрестности? Покуда не ускакал далеко?
Даже и не пытайся. Нет у тебя араксов, которым поймать его по силам. Пешего едва изловили, а верхового и вовсе не достать.
Конокрад про араксов всё изведал! Всю подноготную знает! А ежели он лазутчик от татар? Или, хуже того, фрязины заслали?
Ослаб передвинул посошки, будто уйти собирался, однако мотнул бородой в сторону братии. Сергий знак понял.
Ну что таращитесь? Ступайте по местам, на послушание! прикрикнул и подтолкнул Кудреватого. А ты поди посмотри, вернёт ли коней
Иноки и послушники повалили гурьбой, унося с собой недоумение.
В Засадном полку ему место, заключил старец. Да ныне рано ещё, не изготовился. Сам прибежит, когда ощутит силу исполинскую
Игумен спросить что то вознамерился, но вдруг прикрыл уста ладонью.
Спрашивай, позволил Ослаб. Чего примолк?
Да почудилось мне, смутился тот. Ты как-то по-отечески беседовал с конокрадом
Как же с отроками-то след беседовать? По-отечески и надобно
Сергий к его уху склонился.
Не прогневайся, старче С добрым умыслом пытаю тебя. Уж не сродник ли тебе сей гоноша? Не кровными ли узами с ним повязан?
Старец ответить не успел, ибо в тот час же с вежевой рубленой башни послышался крик караульного:
Пропавшие кобылицы бегут! Одна, другая!.. Матерь божья, откуда?!
Игумен сам взбежал на башню: из белёсой молочной пелены и впрямь показались пропавшие кони. Будто из иного мира являлись: вначале из туманной дымки ткались призрачные тени и лишь под лучами встающего солнца согревались и обретали естественную плоть
Глава 2
Калик увязался за ними от кладбища, а чтоб не гнали, умышленно отставал шагов на полста, и когда Ражный останавливался, немедля шмыгал в кусты. Пришлось махнуть на него рукой и не обращать внимания.
Вороны над рощеньем кружили, вспомнила Дарья. Могильный камень увезли Всё очень плохо, Вячеслав. Разорили твою вотчину.
Ничего, теперь мы всё поправим, бодрился тот, однако испытывал сосущую пустоту в солнечном сплетении и противился желанию всё время озираться по сторонам.
Зима в родной стороне запаздывала, и если Вещерские леса тонули в снегах, то тут январь лишь чуть приморозил и припорошил землю, вода в открытой ещё реке с торосистыми заберегами отяжелела настолько, что замедлился или вовсе остановился её ток. В воздухе, в плоских росчерках графически отрисованных лесных окоёмов, во всём стылом пространстве ощущалось ожидание чего-то драматически обманчивого, призрачного, как мучительный, навязчивый сон.
На базе он снял котомку, повесил на воротный столб и встал, будто перед запретной зоной. Устроенный порядок пространства вотчины оказался разрушенным, чужие люди хозяйничали здесь, как им вздумается, причём бежали отсюда торопливо, оставив все двери нараспашку.
Так и будем стоять? поторопила Дарья.
Ражный взял её за руку и повлёк в гостиницу. Здесь тоже всюду бросались в глаза следы, оставленные незваными гостями: взломанные замки дверей, пакеты с мусором, грязные от обуви ковровые дорожки в коридорах. Кто-то вроде бы пытался навести порядок, возможно профессор, однако тут требовались генеральная уборка и ремонт.
Восстановим, сам себя попытался убедить Ражный. Хорошо, не сожгли ничего!
В нетопленом просторном помещении было холодно и неуютно, даже в номере для вип-клиентов. Поэтому он привёл Дарью в зал трофеев, усадил в кресло, укрыл сорванной со стены медвежьей шкурой и растопил камин.
Побудь пока здесь, подкатил кресло к огню. Я скоро. Только с боярином побеседую
Знаешь, я тебе так благодарна! вдруг восхищённо призналась она, глядя на разгорающееся пламя. Мне стало тепло! И вправду почувствовала: наконец-то я дома! Душа согревается
Погоди, вдохновился Ражный. Спроважу Пересвета, вычищу баню от скверны как у тебя вычистил, и поведу смывать дорожную пыль.
Мне и так хорошо, по-кошачьи жмурясь, проговорила волчица. От тебя исходит обволакивающая шелковистая пелена радости и тепла.
Если немного подождёшь, будет жарко, пообещал он, прислушиваясь к шагам в коридоре. Помнишь, как мы парились с тобой в Сиром урочище?
Никогда не забуду
Договорить ей не дал калик, нарисовавшийся в дверном сводчатом проёме. Прислонился к притолоке и чему-то хитровато улыбался, стервец.
Ражный и отгонять его не стал.
Будешь подбрасывать дрова, приказал он. Чего встал? Принеси охапку! Да ольховые бери, царские.
Вот сразу видно вотчинник! с сарказмом похвалил калик, шаркая грязными кирзовыми сапогами по ковровой дорожке. Всё у него есть: звериные шкуры, камин и даже царские дрова
Когда он удалился, Вячеслав склонился и целомудренно поцеловал Дарью в лоб.
Можешь даже подремать Я скоро!
Наклонись, попросила она. И поцелуй меня.
Ражный узрел её желание. Целовать в губы невесту, в том числе избранную и названую, можно было лишь в момент завершения Пира Радости. Это был древнейший и мудрый обычай, миг воссоединения двух начал, мужского и женского, по преданию, исполина и поленицы, когда они сливались в одно целое. Это было таинством брачных уз, когда узы или уста впервые смыкались, раз и навсегда.
Он склонился и поцеловал, но коротко, мимолётно, ибо волчица сама высвободила отвердевшие губы.
И в тот же миг взвился нетопырём.
Ну, всё, иди! улыбаясь, толкнула в грудь. Боярин ждать не любит.
Напоминание о боярине вмиг приземлило его.
Он лишил моего отца судьбы аракса, проговорил Ражный, ощущая земное притяжение. Искалечил руку
Голос Дарьи вдруг стал низким и каким-то властным, как и мгновение назад уста.
Забудь о мести. Помни, ты вернулся из Сирого не для того, чтобы посчитаться с Пересветом.
Он не имел права перешагивать порог моего родового дома. Чтобы не искушать меня местью.
Наверное, у боярина есть к тому причины, жёстко произнесла волчица.
Ответить Ражный не успел: калик принёс охапку дров, с грохотом высыпал возле камина.
Сейчас погреем невесту! Вотчинник, а топить камин не умеешь. Ну, кто же в клетку кладёт дрова? В пирамиду составлять надо. Вот так! Это же тебе не русская печь