7.
Утром пошли на лодке проверять сеть. Подцепили ее кошкой. Сеть 30 метров. Ничего нет, пусто, пусто. Вода чистая, прозрачная из Карынсуга в подпор впадает. По середине сети харюзок болтается, белячок! Метров на десяти стояла, примерно. Поднимаю выше, выше что хорошо харюзок все больше, больше когда поднимаю его к лодке ленок, килограмма два с половиной! Больше чем пол метра в длину! Рылом уперся в сетку, на один ус ячея легла. Шевельнется и уйдет! Такая добыча! У нас ни подсачика, ни багра Мы с Вовкой с восьмого класса стали самостоятельно ходить на лодке в верховья. Всего семь порогов на Енисее до Тувы. За эти двенадцать лет второй раз в жизни взяли сеть, и поставили. Никогда такой добычи не имали. Боялись рыбнадзора? Отец у Вовки- Михаил Анисимович Пискунович руководил Сантехмонтажом Красноярскгэсстроя. Мать Тамара Анатольевна работала дежурным диспетчером штаба строительства СШ ГЭС, т.е. дежурным главным инженером строительства ГЭС. Наверно, Вовка очень не хотел накликать неприятностей на головы уважаемых на стройке людей. Опускаю сетку обратно, на десять метров, на дно. Ленок опять смотрится харюзком, белячком серебристым. Багор есть у Григория в лодке. Сплавали до Григория, разбудили, вернулись к сетке. Опять подняли сетку, зацепили кабана багром и в лодку бросили! Стали его отцеплять, оказывается в сетку попал харюзок, а его заглотил ленок. Действительно хрюшка, и метр сетки в себя, внутрь, набрал. А внешне просто стоит , будто мордой притерся к сетке. Редкая добыча для нас, решили еще порыбачить. Сетку оставили, начали искать окуня или щуку вокруг, в подпоре. Ничего не нашли не было рыбы. Пришел Григорий. Тоже рыбы не нашел: посидели, посовещались рыбы нет. Пошли на Кзырсуг. Через года три, я в разговоре с Иваном Кадушиным рассказал, про эту рыбалку. Он заинтересовался сколько налима мы выловили в сетку? Нисколько? странно! Он, почти через месяц заехал на сезон, налим до февраля забивал все сети, скручивал. Не давал харюза поймать.
Он под крышу скидывал налима, мерзлого, заполнил там все пространство, всю зиму кормил им собак. И повезло, на прокисшую налимью печень, всю зиму шел соболь, как потерпевший.
8. НЕ РАВНОПРАВНЫЕ
На кордоне ракетница: вы где были? Тут Попадьин вас ищет он вообще вернулся из за вас! Он тут вас разорвет! Ну, мы пока не в заповеднике отвечаем, на другой стороне! Приятная такая встреча с егерями! Один из Егерей Юрка Сухомятов, сын «хозяина большого порога» паряблямбы, (таежное погоняло) начал резко выступать «если вы не будете тут пугать зверя, а охотиться будете по лицензии, то зверя будет много, и нашим детям останется» ! Нам ваще не интересна эта дискуссия с деревенскими двуликими анусами, из Шушенского. Ты кому тут козу пальцами строишь, малыш? Ты рос у нас на глазах. И ты, и паряблямба, брали от тайги все, что под руки попадало! И что? Стал идейным охранником заповедника? Нет, детям не останется! Лицензия стоит дороже козла, какой смысл ее покупать? У таежного люда нет таких денег, покупать лицензию на каждую козу, а кормить семью надо! Да ты и сам ходишь с одной лицензией, не заполненной, и добываешь на нее три пять штук косуль, надеешься, что поймав тебя, дадут заполнить и погасить лицензию, как коллеге. Зачем мне голову морочишь не нарушай? Христос десять заповедей дал, ты их все соблюдаешь? А задумываться как оставить зверя и на следующий год и на последующие главная задача таежника, т.к. он живет, пока есть зверь. А официальная сторона организации охоты? Ну скажем тридцать последних лет: лицензий на город Саяногорск, равно как и на поселок Шушенское, давали пять десять штук . Прокурор города взял пять человек прокуратура добыли четыре пять зверей по одной лицензии. Начальник милиции лицензию взял четыре восемь : замы и родственники. Плюс как правило, не сам добывает. У него есть охотник, который добывает ему этих зверей. Два три марала на одну лицензию. Складываешь? Военком взял лицензию четыре восемь коз на нее. Горком партии взял лицензию, тем более сам не пойдет есть охотники у горкома! Исполком взял лицензию сам не пойдет в тайгу, есть охотник, добывающий для исполкома. Еще порядка пяти зверей. Главный районный или городской охотинспектор взял себе лицензии ( зарплата маленькая, персонал надо держать и кормить еще пять маралов, Кроме того, начальник разрешительной системы с друзьями лицензию взяли, двух трех зверей вывезли по ней. После этого меня на дороге в тайге ночью останавливают каким- либо грубым образом, шмонают надо же кого ни будь назначить браконьером!? Я живу в этом городе, в этой тайге. Вижу, кто, сколько примерно, собрал маралов, коз. Ты хочешь, что бы я, не имея лицензий, (не досталось мне), остался без мяса? Конечно, я гад! Они, с лицензией, взятой по блату или за большие деньги оставят что ни будь на следующий год нашим детям? Есть занятная арифметика. Город 75 000 населения. ~ 23 000 семей. Прикидываю, примерно каждый пятый знакомый мой мужик ходит на охоту в тайгу 4 600 человек гадов, которым не досталось лицензии. Остальные мужики стреляют уток на озерах. Если даже на четверых добудут одну косулю в год 1150 зверей в год съедает город. По самым скромным подсчетам. Это смесь маралы, косули, медведи, кабаны, сохатые, кабарга. На самом деле конечно больше, чем одну, за год. Но тайга большая, каждый год восстанавливает поголовье, если снегом не задавит зимой.
9. ПОСЛЕДНИЙ ПОХОД
Оттолкнулись мы и пошли на Казырсуг, единственное, что осталось в Енисее от большого порога, ушедшего под воду, и царства паряблямбы!
« Нашел молчи, потерял молчи. А то раз и мимо! Подошел, прокис. Не было, не стало, и скоро совсем не будет, паряблямба!»
Расстояние там километров в двадцать пять до Казырсуга.
Посредине Енисея стоит скала- «Кабачок» называется, затем Дедушкин порог Всё ушло под воду, с набором уровня воды, всё затопило.
Вместо большого порога, вместо Казырсуга, там залив. И мы, пройдя по заливу километров пять, остановились.
Метров тридцать в низ, под водой «течет» Казырсуг, рядом с избой Тамары Богаткиной.
Лодки затащили в уже затапливаемые водой кусты черёмухи, получше привязали их там, чтоб в глаза никому не кидались. Взяли, немного вещей, пошли вверх по речке с рыбалкой, километра три. До Тебельсуга левого притока реки.
Прямо на скале Тебельсугского порога, как бы на уровне воды, увидели новая избушка срублена. Небольшая. Решили заночевать в ней.
Сварили уху, поужинали. Убирая «со стола», Вовка взял свой новый нож, воткнул в буханку хлеба, и подвесил сумку на стенку, снаружи избушки. Переночевали нормально, изба хорошая. Утром стол накрывать чаю попить, Вовка нож достал из булки хлеба он лохмотьями ржавчины сияет в перемешку с налипшими кусочками хлеба.
Весь, до такой степени заржавел, за одну ночь, что просто неприлично смотреть! Вовка со злости метнула его в стенку избушки. Нож он делал сам, из штрипса. Что такое «штрипс» я тоже не знаю. Наверно марка шведской стали, пришедшей к нам на завод в виде полотна рамной пилы, на новую лесопильную раму РД 75. Нож он сделал пиратской формы, как турецкий ятаган, с загнутым вверх носом. Мне он совсем не в дугу, а Вовке прям мил для души и сердца. Отшлифовал, полировал, такая оказия вышла! Собрались двинуться дальше, Вовка со злостью не буду забирать, пусть остаётся; на хрен такой нож, и пошли мы с рыбалкой, переходами, вверх по Казырсугу. Двое суток пробродили рыбы нет. Ни рыбы, ни клёва. Десяток белячков за день, на троих поймаешь чистить рыбу ножа нету! Один складник какой-то, «засаленный», у Григория в кармане был, тупой, вот трое рыбаков, рыбу надо чистить , надо картошку чистить, остались без ножей. Это ужасно сложное дело жить в тайге без ножа. А мы, все три ножа за этот поход потеряли. Новые ножи!