Твердила, что Нюткино отчество звучит скрипуче, точно цепь на шее дворового пса: «Гр-р-ригор-р-рьевна», что родила ее от деревенского кузнеца, а все остальное сплетни да бабьи выдумки.
Хитрая мать, знахарка, ведунья, да только не умеет врать. Малой птахой была Нютка, но чуяла подвох. Крылась в рождении ее постыдная тайна, мать неспроста звали грешницей да прелюбодейкой.
Отец внезапно появился, выскочил откуда-то, словно богатырь-спаситель. От голода уберег, жизнь их серую расцветил красками. Нюта из «той, что знахарка нагуляла» превратилась в дочь богатого купца. Да, видела, теперь глядели на нее без отвращения, с любопытством и завистью.
Обломанное деревце выпрямилось, и верхушка оказалась целехонька.
Нютка сразу и с великим ликованием приняла весть, что она дочка Степана Строганова. Весь он от синих глаз, точь-в-точь как у Нютки, от огромного роста и громового голоса до обрубка в правом рукаве был ее отцом. Долго не объявлялся так делами торговыми занимался, человек немаленький. У матери без спроса забрал все устроилось, теперь они вместе в Соли Камской, жизнь становится все лучше с каждым днем.
Хозяин отец, осторожно выговорила Нюта, зная, что матери словцо это не по душе, к воеводе зовет. Зачем, не ведаю.
Она удерживала улыбку, супила брови, но от матери радостный щебет в душе не укроешь.
Раз звал, значит, надобно, сухо ответила Аксинья и, подхватив повыше утирки да скатерти, пошла дальше по нескончаемым делам.
Нютка знала, что меж отцом и матерью проскочила злонравная кошка, что глядят они друг на друга с опаской. И что судьбою предназначены друг для друг, как Василиса Премудрая и Иван-Царевич.
* * *
Ты получше шкурой закройся. Нос любопытный не высовывай, повторял он, а Нютке от ворчливо-веселых ноток в отцовом голосе хотелось громко петь.
Девчушка глубже залезла под овчину, натянула платок на самые брови, исподтишка разглядывала того, кого так долго ждала. Как ни старалась придумать хитроумный вопрос такой, чтоб непременно ответил да дочку похвалил, ничего не выходило. Слишком серьезен, строг сегодня отец. Казалось, какая-то дума терзает, замутняет синие глаза, отвращает от Нютки.
Двое служилых ехали перед санями, двое позади, охраняя Хозяина и ценный груз. Нютка, даром что девка, сразу поняла, что к воеводе поехали не с пустыми руками.
На санях бесформенной кучей громоздились большие тюки, что-то мягкое, заманчивое скрывалось там внутри, за рогожей. В ногах у Нютки поставили ладный ларец. Эх, поди ж там сокровища несметные, привезенные из далеких-далеких земель.
Батюшка, а что бы ты набралась она смелости.
Да опоздала.
Тпру-у, протянул возница, и послушные лошади остановились.
Отец и не обратил внимания на Нютку с докучливыми вопросами.
Хромой Третьяк спрыгнул с козел, подхватил ее и поставил на землю, словно она калека, что и сама спуститься не может. Много лет Нютка бегала по Еловой в простых нарядах, скакала воробышком. Сейчас от нее требовали иного важничать и привычки деревенские позабыть.
Наряды носила теперь богатые, приятные телу и глазу: бархат, кружево, парча, серебряное шитье. Сапоги мягкие, словно по ее ножке сшитые, бусы в три ряда. Отец на Нюткины наряды копеек не жалел.
По нраву ей пришлась такая перемена: кто ж в своем уме откажется от новых душегрей да бус? Только меньше чуяла Нютка воли. Где друзья, соратники по веселым затеям? Где салки и хороводы? Где смех до упаду и подначки? Все осталось там, в родной Еловой. Она подавила вздох и пошла вслед за Хозяином.
Терем воеводы поражал величиной и богатством. Все балясины[13], перила, столбики с затейливой резьбой выполнены были истым мастером. Гостей встретил веселый слуга, подмигнул Нютке, поклонился отцу и распорядился проводить девчушку в горницу. Та только вздохнула: отчего-то виделось, что пойдет вместе с отцом в покои воеводы.
Ты кто такая будешь? круглые насмешливые глаза разглядывали ее словно гусыню, выставленную в клетке на базаре. Что пялишься на меня, а?
Горницу заливал дневной свет, и всякому становилось ясно, что в семье воеводы заняты делом. Дюжина девок и у каждой рукоделие, шитье иль вышивка. Ткацкий стан, прялки в руках полной женщины по всей видимости, хозяйки дома пяльцы, натянутые полотнища.
Девчонка, что смеялась над Нюткой, полная, крупная, в шитом золотом сарафане и богатой душегрее, одна маялась без дела. То подходила к девкам, то улыбалась хозяйке, то кружила посреди комнаты, надоедливая муха. Корзинка с рукоделием, со спутанными нитками притулилась в уголке широкой, обтянутой кумачом лавки.
Я с отцом в гости к вам приехала. Ты не знала? набралась смелости Нютка.
А кто твой отец? Что у батюшки забыл? К нему всякое отребье не ездит!
Язык придержи. Отец мой из Строгановых, тех самых, что государевым указом именитыми людьми признаны[14]. Нютка вспомнила рассказы Потехи о Хозяине, о чести великой. С отчеством именуются.
И тебя небось с отчеством? Замарашковна?
Дочка, сердечко мое, утихомирь свой язык. Девица должна быть мягка и сердечна к гостям своим. Мать сквернословки не удосужилась даже прикрикнуть на дочь, говорила тихо, плавно, словно песни пела.
Нютка стояла посреди горницы, ощущение собственного бессилия накатило на нее бурной волной как после прокисших яств в животе поднимется буря, требующая посещения нужника.
Ты
И слова молвить не смей. Я воеводина дочка! Прогневишь меня и в острог отправишься.
Дура ты, а не воеводина дочка. Нютка готова была сейчас и в подземелье пойти, и к самому черту в логово, лишь бы проучить зазнайку.
Дура?! Да ты сейчас поплатишься Круглое лицо пошло красными пятнами.
Хозяйка, одна из девок оборвала сквернословку на полуслове. Она поклонилась хозяйке и дочке ее, но Нютке померещилась ухмылка на ее худом лице. Хозяин позвал Лизавету Гавриловну и
Ты отчего речи мои обрываешь? Матушка!
Иди к отцу, доченька. Что-то нехорошо мне. Хозяйка обмахнула платком полное лицо.
Гостью тоже звали, напомнила девка.
Убогий не гость, фыркнула воеводина дочка.
Нютка шла за ней след в след, вперилась глазами в красный плат гадкой девчонки. Эх, попасть бы этой сквернословке в Еловую, вмиг бы Илюха ее проучил! Уши надрал бы да не посмотрел, что девчонка. Привыкла всю жизнь за спину отцову прятаться, гадостями всех поливать.
Девчонка обернулась и показала ей язык. Нютка высунула свой, задергала кончиком, подняла вверх да почти добралась до носа и она не лыком шита.
Горница воеводы оказалась низкой и темной: застелена богатыми коврами, с иконами и сундуками, столом, заваленным всяким хламом. Посреди комнаты тюк, что везли с собой гости, развязанный, расхристанный, он приковывал к себе внимание.
Экая лиса, восхищенно протянула Лизавета, выхватив из кучи шкуру. Сквернословка закуталась в нее, вопросительно уставилась на отца, крупного, кряжистого мужчину, который восседал на широком кресле.
Дочка, подойди ко мне, улыбнулся воевода, и Нютка поняла, отчего девчонка так балована. Смотрел на нее воевода Соли Камской и сопредельных земель так, словно являла она собой ангела небесного.
Он потрепал дочку по пухлой щеке:
Гляди, Степан Максимович, невеста у меня растет.
Отец кивнул и отвернулся, сквернословка, воеводина дочь, мало его занимала. А та не смотрела на отца, зарылась по локти в груду пушнины: серые белки, рыжие лисицы, рыси, богатые соболя И Нютка сожалела лишь о том, что богатство достанется гадкой Лизавете.
Дела мы с тобой решили, Гаврила Васильевич?
Поговорили, пора и за стол. А девчушка хороша! Нютка оглянулась и поняла, что речь шла о ней. Хороша не хороша, воеводе-то что?
Жениха предложить хочешь? Рано ей еще. Строганов сел на лавку и стал качать загнутым носом длинного сапога.