Хоть взять в Америке, в Европе, хоть в Китае,
Поэтому муж посоветовал, чтобы жена
Сварила травки меги постояльцу, подала за чаем.
Совет хозяйка выполнила, травку заварила,
И мегой постояльца на ночь напоила.
Торговец выпил травки,
Уснул он тут же, за столом на лавке.
А утром, чуть придя в себя, с больною головою
Ушёл торговец: всё своё унёс с собою,
Чем очень он хозяйку разобидел.
Хозяйка к мужу: "Нет, ты видел?
Ни чем твоя хвалённая трава не помогла!"
"Не может быть! воскликнул муж. Не может быть!
Он должен был хоть что-то да забыть!..
Сходи ещё раз и удостоверься!" "Уже была".
"И что же?"
"Да все то же!
Забыл он заплатить за проживанье!"
"Вот видишь! Я же говорил.
А ты не веришь врачеванью:
Наш постоялец что-то да забыл!"
***
Когда же на чужое положили глаз,
И страсть одолевает чесом,
Корысти, зависти уступите подчас,
Тогда смотрите, не останьтесь с носом.
Разини.
Притча.
По мотивам
Корейской сказки.
Разини были, есть и будут,
И хоть греха от них большого нет,
Они себя же часто губят,
Или смешат они весь белый свет.
***
На юбилей иль по причине, может быть, другой,
Одной чете подарен был халат.
Халат тот не простой,
В нём пуговицы изумрудный ряд,
Через одну иль две волшебные, как говорят.
Даритель-презентант
Стал представлять халат:
"Вот эта, верхняя, как застегнёшь, он показал застежку,
Она от пола приподнимет вас немножко.
Вот эта вот, он показал через одну,
Поднимет вас до неба, даже на Луну.
А эта, третья" "Знаем!" вскликнула чета,
Не дав изложить до конца
Советы мудреца,
Замкнулись тут его уста.
Волшебному халату юбиляр был рад.
И тут же на себя прикинул полу,
Застежкой первой застегнул халат,
Почувствовал, как поднимается от пола.
Недолго думая, он на вторую застегнулся,
Поднялся тут же над землею.
К застежке третьей потянулся
Да страх вдруг охватил волною.
Несёт его куда-то в стратосферу,
Все выше, выше, может, на Венеру.
А может к черту на кулички,
И дух заходит с непривычки.
Жена кричит с земли: "Спускайся!"
А как? Хоть за звезду цепляйся.
Он не дослушал презентанта,
Где парашют иль тормоз у халата?
Жена бежит, кричит чего-то вслед,
А он в ответ:
"Да знаю, знаю! Да только вот не знаю,
С какого тормоз краю?"
И видит с вышины,
Что на пути жены
Расселина на метров сорок ширины.
Кричит он ей: "Обрыв перед тобой, родная!"
Она в ответ: "Да знаю, знаю!"
Жена под ноги не глядит,
Подняв глаза, за ним следит.
А он хоть сам дрожит, от холода весь синий,
Показывает ей вперед смотри, разиня!
Она опять: "Да знаю, знаю!..
Спускайся вниз!" Он: "Знаю, знаю!.."
И так, друг друга провожая,
Она слетела в речку под обрыв,
И стала, говорят, там жить средь рыб.
А он Когда услышите крик журавлиной стаи,
Прислушайтесь чей голос там курлычет: "Знаю, знаю"
Опасно недослушивать советы и недоучиться,
И коли повезёт, быть может, станете разиней-птицей.
А может быть квакушкой на болоте.
Зависит оттого, что в жизни вы приобретёте.
Черепахи.
Притча.
По мотивам
Польской сказки.
Уж коль нерасторопен, неуклюжий,
То быть голодному к тому же.
***
Задумала хозяйка пирогов напечь,
Кричит на печь:
"Эй, Черепах! Эй, Черепахович, вставай живей!
Сходи к соседям, попроси дрожжей".
Но Черепах и ухом не ведёт,
Жена как будто не его зовёт.
"Эй! Соня, мне тебя столкнуть ухватом?"
"Чего кричишь там блáгим матом?"
Сквозь сон ворчит ей Черепах,
Едва ворочась на боках.
"Да сбегай за дрожжами, чтоб испечь мне пироги".
"Ну, ладно, так и быть" он, позевая, согласился.
Проходит с полчаса, с печи едва спустился.
Кряхтит, на лавке надевая сапоги.
Тут Черепаха: "Я думала, он по дороге уж пылит!"
Он ей в ответ: "Как говорится: кто поспешит,
Народ в округе насмешит!
Ты хочешь? а я нет,
Чтоб надо мной смеялся белый свет".
Пока нашёл картуз да панцирь-кожушок,
Пока искал кушак еще прошёл часок.
И время вроде бы не даром для,
Прошло полдня.
"Я, Черепахович, дождусь когда-нибудь дрожжей?"
Едва не гонит Черепаха увальня взашей.
"Куда спешить? он ей. Спешить,
Народ в округе насмешить!"
"Да Зайца проще было бы нанять,
Чем мне тебя по делу отправлять!"
"Ну, это, знаешь, как сказать"
Вот Черепахович через порог перевалился,
Когда закат уже зорею обагрился.
Прошло немало дней. Уже к концу неделя.
Волнуется хозяйка Черепаха:
"Куда запропастился этот Черепаха?
Вот где морока с ним на самом деле!"
Хозяйка как-то поутру выходит за околицу,
Глядь, Черепахович торопится!
За ним пыль, ветер вьются,
И в кринке дрожжи пеной бьются.
"Ну, наконец-то, долгожданный, наконец!
Ох, шепчет Черепаха, вернулся, мой гонец!
Живей, живей!" зовёт. А Черепахович с дороги:
"Не торопи, тащу едва я ноги".
И надо ж было тут такому казусу случиться,
Дырявым сапогом за что-то зацепиться:
И этот Скороход через порог во весь размах бабах!
И расплескал всё то, что нёс заветного в руках.
А кринка, дзынь! на черепки разбилась,
И пирогам, естественно, быть не случилось.
"Я ж говорил! воскликнул Черепаха.
Мои труды, сколь времени убил всё в прах!
И всё-то ты торопишь, всё-то ты спешишь.
Недаром говорят: как поспешишь,
Народ в округе насмешишь!"
***
Немало наблюдаем мы подобных Черепах
И в управленческих верхах.
Закон, глядишь, полезный обсуждают, обсуждают
Принимают, принимают
А ведомства пока до граждан донесут весь расплескают.
Хотя, посмотришь на отдельных Черепах,
И не в дырявых ходят вроде сапогах.
Два Барана.
Басня.
По мотивам
Узбекской сказки.
Тут два Барана: Черный, Белый,
Однажды повстречались на мосту.
"Сойди с дороги!" Белый блеет.
А Черный: "Нет! Я не сойду!"
"Тебе советую уйти с моста!
Тесна для нас дорога!
Не то я не люблю, когда
Терпение моё испытывают долго!"
"Ты, знаешь, а ведь я на грани срыва.
Поблей ещё передо мной и ты слетишь с обрыва!"
Мост неширок,
Из двух или из трёх досок,
И переброшен был он с бережка на бережок.
И путники ходили по нему
По одному,
Любезно уступая свой черёд,
Пока один из них пройдёт.
А тут два встретилась Барана близнеца:
По цвету разные, характером в отца.
Но грустен был финал. Бодаясь до конца,
С мостка слетели оба молодца.
***
Встречаются и в жизни нам подобные тупицы
Из-за бараньих принципов готовые убиться.
Два брата.
Сказка.
По мотивам
Грузинской сказки.
Жили старик со своею старухой,
Мирились с нуждой и порухой,
Не унывали, трудились, чтобы
Два сына-погодки выросли оба.
И сыновья подросли. Мужчинами стали,
Родителям дружно в труде помогали.
Сын вскоре старший женился,
И младший от них отделился.
Он посчитал, одному ему проще:
Пойдёт в батраки, глядишь, купит лошадь.
А потому всё родным он оставил, не взяв ничего,
И с края селения домик ютился его.
В труде доставался хлеб им под зноем,
Им трудно жилось в той деревне обоим.
Брат младший всё ж заработал на лошадь,
Засеял хлебами мал-мальскую площадь.
Да вот невезение, вот незадача какая
Им засуха выжгла часть урожая.
Брат младший в скирды составил снопы,
Колосья на стеблях малы и скудны.
Ох, тяжко придётся зиму зимовать
Тут вспомнил о брате: "Как им проживать?
Там дети, отец там и мать,
Им будет зимой тяжелее раз в пять.
Снесу-ка я им два снопа ночкой этой,
Помогут они протянуть им как-то до лета".
Так он и сделал. Взвалил два снопа на себя,
И брату понёс он их ночью на ток.
Тут видит навстречу, под весом кряхтя,
Какой-то идёт мужичок
Вот возвратился на ток младший брат,
Глядит: а снопы, как и прежде, на месте стоят!
Вот чудеса! Что за явленье?
Смотрит на них младший брат с удивленьем
Теперь уж четыре снопа он взвалил на себя,
Понёс, сам под ними кряхтя.
Тут видит опять в темноте, до земли пригибаясь,
Идёт человек, под копной надсажаясь.
Сбросив снопы, он с вопросом к нему обратился:
"Послушай, любезный! Далёко ли так покатился?
Смотрю я, ты выбрал для транспорта ночь.
Поди, надсадился? Быть может, помочь?"
Так младший брат пошутил, посчитал,
Что незнакомец ту ношу ночную украл.
Тут незнакомец с плеч сбросил снопы
"Брат, это ты?!."
"Я, старший брат отвечал. Вот снопы я ношу.
Брат, засуха нынче, тебе я помочь хоть немного хочу.