Казалось, его миссия провалилась, но открытия американского археолога Майкла Хекенбергера и снимки «Google Планета Земля» позволяют предположить, что исследователь, вероятно, стоял в самом сердце древнего города, когда его убили враждебные туземцы. Он не узнал то, что искал, потому что разыскивал руины в европейском стиле и фундаменты каменных стен, однако позже Хекенбергер обнаружил разложившиеся остатки деревянных и пальмовых построек, рвы, грунтовые дороги, земляные насыпи и деревянные частоколы.
На Амазонке не так уж много камней.
В основе духовного пути есть определенная степень иронии. Однако чтобы ее распознать, необходим уровень осознания, недоступный в начале пути. Видите ли, поиск Божественного вне себя на самом деле уводит нас от Абсолютного существа. Божественность уже живет внутри нас, как мы сами, как наше истинное «Я». Как и у полковника Фосетта, у нас уже есть то, что мы ищем.
Лао-цзы писал: «Чем дальше вы идете, тем меньше знаете. А значит, мудрец знает, не двигаясь». Подобное говорил и Руми:
Я искал тебя снаружи,Но теперь, когда спала вуаль,Я понимаю, что ты Тот,Кого я оставил позади, сделав первый шаг.И еще:
Возлюбленные не встречаются в конце концов.Они изначально есть друг в друге.И некоторые это понимают. Те, кто влюбляются с первого взгляда и сразу же попадают в сердце любимого. Но большинству из нас нужно пройти долгий путь, прежде чем прийти к такому осознанию. Нам, как и Перси Фосетту, не хватает понимания своего окружения. Обычно мы не видим собственную удачу из-за предвзятых представлений о Боге и о том, как, по мнению эго, должно ощущаться единство с божественностью. Чего полковник не смог понять, так это того, что его поиск требует гибкости, открытости ума и готовности удивляться в любую секунду.
На самом деле поиски уже окончены, хотя вначале нам это не было ясно. А значит, нашей задачей остается повышать осознанность при помощи последовательной медитации и созерцания, пока мы не придем к более широкому и всеобъемлющему пониманию и заново не откроем, не признаем утраченное, сферу, всегда существовавшую в сердце нашего внутреннего мира.
Волшебное дерево
Колин ОКроэн был меланхоликом, видящим повсюду лишь мрак. Он носил старомодную одежду, громко ворчал и ел на обед холодную картошку. Однако, в отличие от бедняка Аруна, однажды удача все-таки улыбнулась ему. Вот как это было.
Как-то утром Колин проснулся с желанием прогуляться. Он встал спозаранку и отправился в дорогу. Но вскоре с юго-запада подул штормовой ветер, и легкая морось заплясала на его щеках. «И куда тебя понесло?» упрекнул он себя и, спотыкаясь в сумраке, вошел в гостиницу, кашляя от холода, чего он, впрочем, и ожидал. Весь следующий день Колин брел в тумане по большой дороге в Килларни, пока у подножия горы не заприметил озеро. Он спустился к кромке воды, но из-за тумана была видна только рябь у самого берега. «Тут день и закончу», проворчал он.
Мужчина сел на землю и прислонился спиной к стволу терновника. «Этой ночью, сказал он себе, я хотел бы крепко заснуть, а проснувшись, почувствовать не холод, а согревающие лучи восходящего солнца». Он свернулся клубочком под деревом, не издав больше ни звука, и до самого рассвета спал, пока не пришло время доить коров и яркий солнечный луч не разбудил его. Туман рассеялся. На верхушке терновника заливался целый хор птиц, а посреди озера Колин вдруг увидел манящий зеленый остров Иннисфаллен!
«Черт возьми! выругался Колин. Какое славное местечко. Вот бы заиметь тут дом».
И каково же было его удивление, когда, обернувшись, он увидел дом один в один такой, как себе представлял. Над входной дверью было вырезано его имя: «ОКроэн». «И что мне с этим делать?» спросил Колин себя, на цыпочках входя в дом. Он таращился на обитые гобеленами стены, на перину со стеганым пуховым одеялом, на образы из самых смелых своих снов. «Какое чудное место, подумал он. И было бы еще чудесней разделить этот дар с кем-нибудь».
И в этот самый момент в дом зашла наипрекраснейшая из женщин, каких он только мог представить: темноволосая, темноглазая и с такой улыбкой, что у Колина радостно забилось сердце. Женщина спросила:
Хочешь чего-нибудь, дорогой?
Оправившись от неожиданности после ее слов, мужчина сказал:
Я очень проголодался после прогулки. Можно было бы чего-нибудь поесть.
И, разумеется, вмиг их окружили десятки блюд, таких, что подают самому королю. Желудок Колина заурчал в предвкушении, когда глаза и нос сообщили ему о готовящемся пиршестве.
И так его счастье росло день ото дня, но все же в каком-то крошечном, боязливом уголке его сознания слабый шепчущий голос мешал его радости. «Храни тебя господь от всяких напастей, приятель, твердил он себе. Будь начеку! Не то тебя унесет дальше, чем ты можешь представить».
Жена почувствовала опасения Колина.
Не бойся, сказала она. Это место в твоей власти.
Но почему? спросил Колин.
Она указала на терновник.
Дерево зачаровано и исполнит все, что захочешь. Но есть одно «но». Тебе нужно внимательно следить за своим сердцем, ибо дерево, исполняя желание, способно воплотить в жизнь и твои худшие страхи. Здесь нельзя думать о плохом.
Колин посмотрел на сучковатое деревце, а потом в его памяти всплыло детское стихотворение, которое часто напевал старик-отец:
В поваленном дубе живет дубовик,И ты уж туда не спеши.Вон видишь бузиновый куст, старик?Таится ведьма в его глуши.Вон там береза, лесной чудесник,Коль ветви протянет к тебе не дыши.Но хуже всех тот, кто скрывает свой лик.Беги, коль видишь лунантиши![3]И как только внутренний голос произнес последние слова, над озером нависли серые тучи.
Дорогой, нет! закричала жена. Не думай об этом.
Но на терновнике, точно цветы весной, уже появились фейри лунантиши шести дюймов ростом, со склизкой, пятнистой кожей; они сидели на ветках, их чудовищные руки свисали с костлявых плеч, желтые глаза были выпучены, а из раскрытых ртов торчали ряды поломанных зубов.
Любовь моя, ты можешь их прогнать, просто подумай об этом! воскликнула жена.
Они пришли, чтобы забрать меня на остров юных![4] взвыл Колин.
Он попытался убежать, но споткнулся. Тогда один из фейри спрыгнул с дерева и схватил мужчину за куртку и штаны. Двое других схватили его за уши, а десять за пальцы ног, и все вместе они утащили его, рыдающего и вопящего, на самое дно озера.
И по сей день на Иннисфаллен можно увидеть женщину, которую местные называют «леди без возраста». Она сидит на камне у озера, где, как говорят, оплакивает своего мужа, утонувшего шесть десятилетий назад. Но если вы заговорите с ней, она подмигнет вам и скажет, что только и ждет, когда муж наконец подумает о другом.
Ах, разум, разум и его друзья память и воображение. Он источник всех беспорядков, триггер всякого действия, слова или эмоции, когда-либо приводивших нас к беде, вместилище наших чувств и мечтаний. Тревога, одиночество, гнев все это возникает в уме, в воспоминаниях и фантазиях. Даже физическая боль порой проявляется из-за мыслей или усугубляется ими.
Наблюдение за слоями и извилинами деятельного мозга (что легко сделать во время медитации) это первый шаг к ослаблению его влияния на наши действия и реакции. Медитируя в тишине, можно заметить, как плывут мысленные образы, точно листья на поверхности ручья. Можно смотреть на них «с берега», наблюдать, как они уплывают. Таким образом развивается так называемое сознание свидетеля. Осознавая присутствие этого наблюдателя внутри нас, мы начинаем узнавать о нем все больше и больше, и однажды признаем его одним из аспектов нашего истинного божественного «Я».