Неважно. Спрячь, 11112 вдруг забрал из моих рук эту странную вещь и засунул её во внутренний карман моего пиджака. При этом он продолжал говорить неприсущим ему, взволнованным тоном: Важно вот что: на этой флешке записаны все издевательства Марисы Мортон, Эбенезера Роудрига и совсем всех оригиналов, работающих здесь. Издевательства над нами, клонами. Материал по тебе отсортирован отдельно, в папку под номером один это мой тебе подарок. В ней совсем всё, что происходило с тобой в Миррор, вплоть до пыточной и сегодняшнего дня. Можешь удалить эту папку, и тогда никто не узнает, что ты отсюда, из Миррор. Но остальной материал Обнародуй его. Обязательно обнародуй. Чтобы все оригиналы, а не только те, кто создал себе клонов, узнали правду о том, что здесь делали с нами, чтобы они не создали новый Миррор
Новый Миррор? О чём ты говоришь?..
Я смотрела на своего друга и не узнавала его. Он вспыхнул, как будто его схватила лихорадка, переносчицей которой всё это время являлась я, его глаза горели, его бледные щеки вдруг налились цветом, его руки сжались в кулаки Внезапно я рассмотрела в нём такую бурю, какой до сих пор не обладала даже я. Это открытие неожиданно, но лишь в некоторой степени, напугало меня. Потому что та небезопасность, которая в эту минуту исходила от 11112, не то что превосходила всем известную мою небезопасность она в корне отличалась. Он как будто мог Как будто мог сделать что-то, что Джером Баркер назвал бы непоправимым.
Слушай меня внимательно, 11112 с неожиданной силой схватил меня за плечи, наши спальные комнаты находятся на третьем этаже, через коридор тебе не пройти, так что будешь спускаться по пожарной лестнице
Сегодня.
Нет, завтра.
Завтра?! Почему завтра?! Ведь уже на послезавтра назначен мой полный разбор. И пожарная лестница не вариант окна в туалетных комнатах прочно замурованы
Именно поэтому организуем побег завтра: нам нужно подготовиться. Сегодня не успеем. Завтра окно в туалетной комнате, в той, которая примыкает к твоему спальному залу, будет незаметно для всех вскрыто. Я позабочусь об этом, так что не проверяй, просто доверься. Ровно за час до полуночи после отбоя пристально следи за голограммой часов на стене ты отправишься в туалет, запрешь дверь изнутри и, выйдя через окно, по пожарной лестнице спустишься вниз. Как только окажешься на земле не оборачиваясь беги к пристройке Баркера. Чуть левее от нее, на заборе уже будет висеть привязанным к столбу канат об этом я тоже позабочусь. При помощи каната ты и переберешься через забор
Стой, что?.. Что значит ты переберешься? Ты ведь со мной.
Нет. Ты побежишь одна. Не смотри на меня так. У меня слишком серьёзные изъятия, с такими не бегают
Тебе объявили ещё одно изъятие. Оно станет для тебя фатальным, и ты это прекрасно знаешь
Ты должна бежать, 11111. Должна, потому что не только можешь, но и хочешь. Дай мне только время на подготовку
Меня вдруг осенило:
Ты не один! 11112 замер от моей громогласной догадки. Конечно же ты собираешься организовать всё не в одиночку! Флешка с видеозаписями где ты её достал? Как я конверт, увёл из-под носа какого-то наставника? Что ты творишь?..
Одиннадцать
Флешка, вскрытие запаянного окна в туалете, канат через забор Ты с кем? Кто с тобой? Та группа старших клонов-громил, с которыми ты в последнее время везде ходил, и с которыми я пересекалась на тайных занятиях по боевым искусствам Баркера?
Это не важно, одиннадцать тысяч сто одиннадцать. Просто знай, что завтра ночью окно в туалетной комнате будет открыто и на заборе будет висеть канат. Мы позаботимся об этом
Вы?
Не потеряй флешку
Я резко схватила друга за руки, и с неприятием отметила их кажущуюся ледяной температуру:
Ты должен идти со мной!
Нет.
Да, должен! Ты сможешь!
Дело не в том, что я не могу, подруга, глаза 11112 вновь покрылись поволокой, как будто бунтарского огня в них и не бывало. Дело в том, что я не хочу.
Глава 15
Кажется ещё чуть-чуть, и меня всерьёз схватит озноб. Не из-за холода, хотя майская ночь и кажется прохладной. Я стою в тонкой пижаме, на моих ногах тонкие носки и тапочки с тонкой подошвой, пропускающие холод голого напольного кафеля, но потряхивать меня начинает всё-таки не из-за холода из-за самого сильного переживания, которое мне только приходилось ощущать в своей жизни. Даже в пыточной, даже в шкафу с гвоздями внутри меня не возникало ничего подобного
Что будет, если окно не откроется? Если оно, как и обычно, окажется замурованным?.. Целый день я только и думала об этом. Уже лежа в своей узкой кровати и беспокойно дожидаясь наступления двадцать третьего часа в подходящих к концу сутках, я неосознанно загоняла себя этой панической мыслью в тупик, но в итоге так и не загнала. Я сумела прийти к выводу, что в худшем случае потрачу немногим больше времени, но Всё равно найду способ вытащить себя отсюда. До рассвета точно успею что-нибудь предпринять. Потому что с наступлением рассвета будет слишком поздно: либо эта ночь моя последняя ночь перед разбором, либо эта ночь мой первый шаг в пугающую неизвестность.
Решив наконец прекратить свои муки, вызываемые страхом перед закрытым окном, я коснулась замерзшими от переживания пальцами деревянной, выкрашенной в белый цвет и обшарпанной оконной рамы. Она на удивление легко подалась вверх. От радости я едва не прослезилась.
Лестница располагалась чуть левее от окна, без площади для залезания необходимо было сразу из окна становиться на узкие ступени. Благо я всегда была очень ловкой и высоты, как это было у 11112, не боялась. Взявшись за металлическую перекладину лестницы одной рукой, я поморщилась от неприятного холода, источаемого металлом. Пять секунд и я уже стою на лестнице обеими ногами и держусь за нее одной рукой. Второй рукой я несколько секунд пыталась закрыть окно, но оно никак не поддалось моим уговорам заело. Решив наплевать на непредвиденную помеху, я начала поспешно спускаться вниз, при этом стараясь передвигаться как можно более беззвучно.
Между вторым и первым этажами я испугалась света, исходящего из примыкающего к лестнице окна на первом этаже, но заглянув в него сверху вниз, поняла, что тревога ложная: в аудитории никого не было. Скорее всего, какая-нибудь уборщица или наставница младших клонов уходя забыла выключить в помещении свет.
Спрыгнув на землю, я в считаные секунды переметнулась в густые кусты Еклунда, которые тот высадил здесь в самом начале весны кустарники не принялись и теперь представляли собой заросли сухостоя, до которого руки ворчливого садовника, очевидно, не доходили.