Ну, и откуда ты здесь? наконец решил поинтересоваться юноша, блаженно вытягиваясь во весь рост. В принципе, не важно. Шла бы ты лучше отсюда, деточка, подобру‐поздорову. А потом больше для себя, чем для кого‐то, закрывая глаза, задумчиво произнёс вслух: Вот же интересно: замок ведь точно был пуст.
Я останусь, тон, которым это было произнесено, не оставлял никаких сомнений: ребёнок явно вознамерился заночевать рядом. Юноша распахнул глаза и удивлённо уставился на непрошеного гостя. Тот потупил взгляд и тихо проговорил: Лучше здесь, утвердительно покивал головой и чуть ли не шёпотом произнёс: Там темно и страшно.
Ребёнок махнул рукой куда‐то за спину. Откликнулся ветер, завывая в щелях старого заброшенного здания, некогда бывшего величественным замком.
Почему? спросил парень, приподнимаясь на локте и внимательно всматриваясь в темноту. Сердце тревожно застучало: «Может, я всё же что‐то упустил?»
Оно рыщет там и наблюдает. Ребёнок прикрыл глаза, потом уверенно кивнул и очень серьёзно добавил: И оно прямо сейчас там.
Что рыщет там? О чём ты говоришь? тихо спросил юноша, садясь и напряжённо подаваясь вперёд. После такого заявления у любого закрались бы нехорошие мысли, а если учесть все обстоятельства столь странной встречи, то он мог бы поклясться, что в этот момент даже заметил какое‐то движение. До рези в глазах вглядываясь в темноту, он замер в ожидании.
Кто‐то. Ребёнок пожал плечами и важно выдал: Или что‐то, оно приносит для меня еду, оставляет всегда в одном и том же месте и не показывается мне на глаза. На миг задумался и тихо добавил: И оно там точно есть.
Но движение больше не повторилось.
Нет там никого! категорично заявил юноша, а про себя подумал: «Чего только со страху не примерещится».
Он подозрительно покосился на ребёнка, хмыкнул и спокойно улёгся на плед, снова укрывшись плащом.
«Скоро рассвет. Хоть немного успеть бы поспать ещё».
Наконец сообразив, насколько несуразно выглядит всё происходящее, юноша перевёл взгляд на ребёнка.
Ты‐то что здесь делаешь?
Я здесь живу. Ребёнок немного помолчал, подумал и тихо добавил: Ты сюда пришёл и совсем меня не заметил. Расплылся в довольной улыбке: Я умею прятаться.
Постой. Как это живу? Юноша снова уселся и подозрительно обвёл взглядом полуразрушенные стены. Где живу? Здесь, что ли? Немного помолчал, потом серьёзно посмотрел на ребёнка и строго спросил: Так, давай ты сейчас честно расскажешь доброму дяде, он сам невольно улыбнулся при этих словах, ну ладно, пусть не дяде, но зато доброму путешественнику о том, он замолчал, соображая, о чём же таком важном должен поведать ему испуганный ребёнок, с кем ты здесь.
То, что перед ним не какая‐нибудь нежить, а самый обычный ребёнок, да ещё и девочка, стало понятно сразу же, как только она подобралась к нему ещё ближе и он смог отчётливо разглядеть лицо при лунном свете из окна.
Ни с кем. Меня здесь оставили. Девочка затравленно посмотрела вокруг и чуть ли не шёпотом произнесла: Я совсем не могу вспомнить, как вернуться. Сглотнула, едва сдерживая слёзы. И не могу вспомнить, куда.
Юноша зябко повёл плечами и постарался загнать как можно дальше свои эмоции, понимая, что это бесполезно: на его лице сейчас можно было найти всё от крайней степени удивления и ужаса до высшего проявления человеческого сострадания к этому существу. Юноша понимал, что перед ним один из тех несчастных, от которых ещё при жизни отказывались родители. Но странное дело: в данном случае ребёнка не обрекли на голодную и холодную смерть, а продолжали приносить еду. «Что же это за звери, раз смогли такое сотворить с ребёнком? И для чего всё это? Бросить одного, но не дать умереть с голоду».
В этот момент этот самый ребёнок, втянув в себя воздух и окончательно убедившись, откуда идут столь соблазнительные запахи, блаженно прикрыл глаза, наблюдая из‐под опущенных ресниц за краем сумки, выглядывающей из‐под пледа. Пахло очень вкусно.
Значит, не помнишь? А как давно ты здесь тоже не знаешь? спросил юноша, прикрывая сумку пледом и внимательно наблюдая за ребёнком. Девочка тут же переместилась ещё ближе. Тяжело вздохнув, юноша наконец вытащил сумку и принялся шарить в ней. В какой‐то момент он поднял глаза и посмотрел на девочку. Она завороженно наблюдал за каждым его движением, облизывая сухие обветренные губы.
Вот, держи, юноша вытащил кусок вяленого мяса и протянул ей. Сейчас посмотрю, где‐то у меня ещё должна быть хлебная лепёшка.
Девочка с опаской протянула руку, но так и не решилась взять угощение. С сомнением ещё раз посмотрела на юношу.
Ну же, бери, это вкусно.
Юноша невольно расплылся в улыбке, увидев, с каким удовольствием голодный ребёнок впился зубами в кусок подсушенного мяса. Достал кусок очерствелого хлеба и вложил в её протянутую руку.
Что это? Ему показалось или он действительно на краткий миг увидел в глазах незнакомки золотистые всполохи? Нет, всё же показалось. Ладно, разберёмся во всём завтра. А пока надо бы и поспать.
Я останусь здесь, напомнила она.
Делай, как считаешь нужным, он удобно улёгся на плед и с любопытством посмотрел на девочку.
Ребёнок подтянул под себя коленки, пытаясь укутать их подолом своего детского платья. Юноша присмотрелся. Нет, то, что на ней было надето, больше походило на мужскую рубашку. Он нахмурился.
Ладно. Давай-ка иди сюда, он откинул в сторону край походного плаща, приглашая её разделить с ним на сегодняшнюю ночь лежанку, состоявшую из прикрытых плотным пледом веток сосны, в изобилии растущей вокруг замка, и наломанного наспех валежника. Это для того, чтобы ты совсем не озябла до утра, понимаешь?
Девочка недоверчиво посмотрела на него. Зачем‐то покосилась в тёмный проём, прислушалась и, согласно кивнув, проворно перебралась под тёплый бок незнакомца. «Как там он себя назвал? А, ну да, добрый путешественник».
Ты нравишься мне, тихо произнесла девочка.
А теперь спим. Завтра решим, что с тобой делать, ответил он, опускаясь рядом и заботливо подтыкая плащ. Немного подумал и решительно притянул худенькое тельце к себе. Охнул, когда почувствовал на своей груди холод детских рук, стиснул зубы и шумно засопел, проклиная тех чудовищ, которые могли бросить это дитя здесь в полном одиночестве. Да ты как кусок льда! Он шумно перевёл дыхание. Ну почему все нелепости этого мира должны случаться только со мной? тихо проговорил он в темноту, уже смеживши веки. Хитро улыбнулся и добавил совсем уже шёпотом: Можно не отвечать.
Наслаждаясь незнакомыми ощущениями тепла, сытости, защищённости, боясь даже пошевелиться, она лежала и прислушивалась к размеренному стуку сердца «доброго путешественника». А вдруг ей всё это только снится и сейчас предстоит проснуться? Ведь к ней уже не раз приходили удивительные, красивые, добрые сны, где всегда была одна и та же женщина, которая улыбалась ей, нежно брала на руки и баюкала, прижимая к своей груди и напевая грустную песню. А ещё в этих снах всегда был кто‐то, кого она до ужаса боялась. При одном лишь воспоминании о плохом человеке девочка забеспокоилась, заворочалась, попыталась вывернуться из крепких рук.
Юноша приоткрыл глаза, недоумённо посмотрел на лежащее рядом лохматое чудо, усмехнулся и ещё крепче обхватил её руками:
Спи уже!
Голова девочки наконец доверчиво приникла к его груди, а через какое‐то время юноша услышал мерное дыхание спящего ребёнка.
Иногда судьба начинает писать свою историю с совершенно нелепого, казалось бы, события или происшествия. То, что никогда не должно было случиться случилось. Кто не должен был встретиться встретился.
Раннее утро. По земле стелется лёгкий туман. Первые лучи солнца поблёскивают в каплях росы на буйной весенней зелени. Лес медленно просыпается, принося в мир привычные свои звуки. Из окна первого этажа выглянул юноша, обвёл внимательным взглядом округу, посмотрел куда‐то позади себя и что‐то сказал, собирая привычным движением чёрные длинные волосы в хвост. Отвернулся, подошёл к оконному проёму, опёрся руками о каменную кладку и уверенно спрыгнул на землю. Посмотрел наверх и что‐то крикнул. Из окна сначала полетел объёмистый мешок, а через мгновение в чёрном проёме показалась худенькая фигура ребёнка на вид лет пяти. Цепляясь руками за края проёма, она лишь мгновение с сомнением разглядывала юношу, стоявшего внизу и протягивающего к ней руки, а затем доверчиво прыгнула. Бережно подхватив её, юноша залился звонким смехом, веселясь от всей души над испуганным и взъерошенным видом своей ноши.