Как будто что-то искали?
Именно. Я так и подумала.
А после ну, то есть, когда тот человек ушел, ты сюда заходила?
Нет. Думала, могу затоптать следы или что-то в этом роде. Написала заявление и через папиного помощника передала в полицию. А надо было зайти?
Ни в коем случае! Правильно, что не зашла, успокоил ее Тишков и тут же подумал: следы, если они и были, благополучно затоптал один бестолковый оперативник, полчаса разгуливавший по квартире убитой.
А ты ничего не обнаружил? словно нарочно спросила Мария и взглянула, как ему показалось, с надеждой.
Да я только начал, решил схитрить Леха и быстро спросил: Следы поисков не заметила?
Нет. Все лежит на своих местах, но это ведь необязательно устраивать в квартире погром?
Конечно, если времени много и ты уверен, что тебя не застукают.
Тот, кто тут был, мог не знать, что я вернулась и слышу его шаги.
Тогда посмотри внимательно. Может быть, что-то пропало?
Наоборот. Появилось.
Леха растопырил глаза.
Что?
Мария указала на стол.
Книги. Раньше их не было.
Леха взглянул на стол. Там в самом деле лежали три книги, по виду совершенно новые.
А что за книги?
«Грозовой перевал», «Замок Броуди» и «Сказки Гофмана». Это все любимые. Кстати, они уже были у нее, только старые, истрепанные.
То есть выбор не случайный?
В том-то и дело!
А могли волонтерки купить по ее просьбе?
Я уже их спрашивала. Они о книгах ничего не знают.
То есть книжки появились в промежутке между понедельником и средой. Понятно, сказал Леха, хотя ничего понятного тут не было.
Девочки навещали ее в определенные дни и часы, задумчиво произнесла Маша, поэтому точно знать, был ли кто-то еще, не могут. Не факт, что Ирина Павловна с ними делилась. Девочки хорошие, но не из тех, кто ведет задушевные беседы. В принципе, они не успели как следует сблизиться с подопечной за этот месяц. При них никто не приходил, но получается, что кто-то был в другое время. Эти книги, они
Мария протянула руку к книгам.
Стоп! Ты что? Нельзя трогать. Надо сперва отпечатки снять. А что она читала, когда
Гофмана. Наверное, «Щелкунчика» перед Рождеством хотела перечитать.
Книга лежала на теле?
Нет. На полу рядом с диваном.
Так, как будто упала? Или ее положили?
Мария задумалась.
Как будто свалилась.
Леха подошел к столу и еще раз внимательно посмотрел на книги. Гофман лежал отдельно, ближе к краю. Наверное, санитары положили, когда тело забирали. Им же невдомек, что на книге могли остаться отпечатки.
Мария
Маша.
Маша, пакет из кухни можешь принести? Три.
Она стрелой кинулась на кухню и притащила пакеты, в которые Леха, соблюдая меры предосторожности то есть надев перчатки, сложил книги.
Придется у тебя тоже отпечатки пальцев
Он не успел договорить. Звонок в дверь заставил их вздрогнуть.
Это ваши, что ли? спросила Маша.
Леха напрягся. Хорошо, если наши!
Звонок дребезжал требовательно. Он решительно прошагал в коридор.
Ты чего так долго не открываешь? спросила Леля и водрузила на тумбочку в коридоре свой рабочий чемоданчик.
Леха даже дар речи потерял.
Я уже думала, ты ушел, и в квартиру я не попаду. У тебя телефон где?
Застигнутый врасплох Леха откашлялся и сипло ответил:
В куртке.
Ты не слышал? Я сто раз тебя набрала!
Леля сняла ботинки и бодро направилась в комнату. Маша шагнула ей навстречу:
Здравствуйте.
Увидев неизвестную девицу, Леля притормозила. Ее румяное личико вытянулось, улыбка сползла с него.
Это соседка Ирины Павловны, Маша.
Очень приятно, сказала Леля напряженным голосом и тут же натянула на лицо профессиональное выражение равнодушного внимания. Соседка? Отлично. Скажите, вы в курсе, что Ирина Павловна красила ногти?
Маша улыбнулась.
О да! И не только на руках! Она и педикюр регулярно делала! И волосы постоянно подкрашивала! И маски для лица! Она была дамой с головы до ног!
На дому делала? уточнила Леля.
Ну да. Она не выходила. Я уже говорила Леше, что
А кто делал? Вы? нетерпеливо перебила Леля и поджала губы.
Нет, что вы! Люба. Она маникюрша, но умеет и волосы красить, и укладку сделать, а еще массаж. В общем, специалист широкого профиля.
А почему ты мне о ней не сказала? недоуменно спросил Леха.
Забыла. Прости и не ищи подвоха. Люба приходит лет пять уже. Она так примелькалась, что я не воспринимаю ее как чужую.
Так, может, это она чай принесла?
Ирина Павловна никогда не просила ее о таких вещах. Люба мастер, а не сиделка. Я же говорила тебе она очень деликатная. Была. Она даже ко мне обращалась лишь потому, что я взяла с нее слово.
Какой чай? насторожилась Леля.
В шкафчике на кухне, ответила Ма- ша. Он не распечатанный еще. А в старой пачке совсем немного оставалось.
Я возьму для анализа, сообщила Леля и вышла.
Леша, поверь: Люба ни при чем. Не знаю, как это доказать, но так и есть.
Мне нужны ваши отпечатки, официальным тоном заявила Леля, выходя из кухни, и раскрыла чемоданчик.
Маша с готовностью вытянула руку.
Заодно и мои возьми, произнес Леха несколько сконфуженно. Или это необязательно?
Леля на вопрос не ответила, обернулась и выразительно на него посмотрела.
Леха моргнул.
«Наверное, не хочет, чтобы наш разговор посторонние слушали», решил он и каш- лянул.
Можно я пойду? спросила Маша, вытирая пальцы.
Да, да, идите, конечно. Мы с вами свяжемся, заторопился Леха, ускользая от Лелиных глаз.
Маша направилась к двери и, кажется, усмехнулась, выходя. Тишков закрыл за ней дверь, немного постоял, собирая в кулак мужество, и вернулся в комнату.
Леля стояла у стола и осматривалась точно так же, как совсем недавно они с Машей.
Ты же завтра хотела трупом старушки заняться? миролюбивым тоном начал Тишков.
Не смогла уснуть, объявила Леля, гля- дя куда угодно, только не на него. Меня мучил какой-то диссонанс.
Накрашенные ногти? догадался Леха.
Она кивнула.
Ну представь: старухе восемьдесят пятый год, и вдруг педикюр с маникюром.
А так не бывает?
Бывает, наверное, но в другой стране. У нас старухи от пенсии до пенсии дотягивают на хлебобулочных изделиях. Соседка Маша сказала, что эта ухаживала за собой регулярно. Интересно, на что?
Это дорогое удовольствие?
Недешевое. Особенно, если на дому.
Леля раскрыла чемоданчик и стала в нем ковыряться.
Может, у нее какие-то сбережения имелись? Не век же она пенсионеркой была, предположил Тишков, просто чтобы заставить Лелю взглянуть на него.
Не тут-то было. Леля продолжала в том же духе.
Ты на квартиру посмотри. Это же нищета. А в кухне что?
Да то же самое примерно.
Значит, и питалась она в традиционном для пенсов духе. Зачем вообще ей маникюр?
Намекаешь, что ее могла маникюрша убить? Но как? Или ты что-то обнаружила все-таки?
Вчера стала брать материал из-под ногтей и вдруг задумалась: странно для бабульки так изгаляться. Следов посторонних ДНК, кстати, не нашла.
Даже маникюрши Любы?
Даже. Они сейчас в перчатках работают.
А зачем Любе пять лет ждать? продолжал Леха, стараясь заглянуть ей в глаза. За это время денег стало меньше. Да и Маша считает
Мне неинтересно, что считает твоя Маша! взъярилась Леля. Раньше деньги были не очень нужны, а теперь понадобились! Или она узнала, что старушка богаче, чем казалось. Да мало ли что! Люба подозреваемая номер один!
Лехе эта версия казалась немного шаткой, но ссориться с Лелей не хотелось.
Маша сказала, что ночью, когда старуху уже увезли, она слышала шаги и возню, сообщил он, двигаясь вокруг нее кругами.
Молодец твоя Маша! язвительно прокомментировала Леля.
Леха решил зайти с другого бока.
А чем ее могли отравить? Чем-нибудь традиционным? Мышьяком, цианидом, ботулотоксином?
Ну, во‐первых, следы этих ядов легко обнаружить, а во‐вторых, у нее были бы рвота, паралич дыхательной системы, асфиксия или спазм сердечной мышцы. А бабуля лежала спокойно и читала. Я же рассказывала.
Ну тогда чем? Ты пыталась выяснить?