Я как сейчас помню этот день. Мне было тогда 38 лет, и я уже имел достаточный опыт расследования дел об убийствах. Я приехал на вызов и увидел труп мужчины на скамейке. Там, где его оставил убийца на самом видном месте. Такого я еще не видел в моей практике. Мы с коллегами привыкли, что убийцы орудуют в тихих местах, поджидая свою жертву где-нибудь в парке, нанося ей один или серию ударов. Преступники оставляли множество улик: следы обуви, кровь, признаки борьбы и даже орудия убийства. Но это преступление не было похоже на другие. Безусловно, на первый взгляд мы видели схожий подчерк. Вырезанные глаза так работал Слепой лакей. Сердца удалял Полевой маньяк. Но с трупа срезали кожу и это не вписывалось в характерный план убийства. Нас поразило, что все манипуляции были произведены с хирургической точностью: очень аккуратно и профессионально. Мы не увидели признаков насилия, избиения, удушения, следов крови. Мы сразу зашли в тупик. Главный вопрос, который мы задавали себе: где произошло убийство? Будут ли повторения этого зверского убийства? Не имеем ли мы дело с новым серийным маньяком? Для того, чтобы ответить на все эти вопросы, мы скрупулезно принялись расследовать дело.
Пока судмедэксперт устанавливал причину смерти, мы начали устанавливать личность жертвы. Документов у несчастного мы не обнаружили. Полученные результаты вскрытия говорили, что в крови жертвы обнаружены следы алкоголя и кодеина. Так перед нами выросла новая загадка: зачем человеку принимать алкоголь вместе с кодеином? И врачи, и инструкция лекарства такое сочетание запрещают. Зачем и для чего покойный это сделал? Наркоман? Попытка суицида? Сам ли он это сделал?
Утверждение, что лежащий перед нами человек решил покончить жизнь самоубийством, мы сразу отмели, изуродованное тело явно говорило об убийстве. По некоторым особенностям стало понятно, что наш убийца наслаждается тем, что делает. Психолог-криминалист установил, что простое убийство не доставляет маньяку удовольствие, ему нравится играть со своей жертвой, он наслаждается, когда уродует тела, тем самым оставляя свою подпись. Ровно так же, как художник подписывает свои картины.
Спустя три дня к нам в отдел пришла женщина с заявлением о пропаже сына. Она рассказала, что чувствовала тревогу: происходило что-то странное. Сын не позвонил ей после работы, хотя они ежедневно созванивались. Не найдя причин для волнения в первый день, женщина позвонила на следующий. Когда ответа снова не последовало, мать забеспокоилась. Она набирала ему снова и снова, трубку никто не брал. Она написала ему сообщение, и тоже не получила ответ. Женщина стала чувствовать, что с ее сыном произошло нечто ужасное, она позвонила в полицию, но получила сухой ответ, что дело об исчезновении можно начинать спустя три дня. Еле выждав эти ужасные для любой любящей матери три дня, женщина буквально прибежала в отделение. Она рассказала, в каких отношениях была с сыном, поведала про его работу, увлечения, упомянула о том, куда он любил ходить вечерами. Тогда мы еще не подозревали, что пропавший человек и есть наша жертва. Мы внимательно слушали и успокаивали мать обычными отговорками, что найдем ее сына, что не стоит так сильно переживать. А потом она достала фотографию сына
Теперь мы должны сказать матери совсем другое: ее сын подвергся ужасной смерти и лежит у нас в морге.
Предложив ей воды, мы тянем время, переспрашиваем имя и возраст пропавшего. Но женщина смотрит на нас и смутно начинает догадываться: случилось что-то ужасное. На глаза у нее начинают наворачиваться слезы, руки трясутся, она не может унять тремор. Наши сердца сжимаются от боли при виде этой картины. Ей и так плохо, но от понимания непоправимого, становится еще хуже. Тянуть дольше нельзя, но ни один из нас не может решиться на это. Я встаю и говорю: «Елена Вячеславовна, нам очень жаль. В этот момент женщина уже не может унять слез, они текут ручьями. Мы обнаружили вашего сына мертвым 15-го сентября. Мы просим прощения за то, что не сообщили эту новость раньше, так как при нем не было документов». Она не верит нашим словам, начинает кричать, что это все неправда, что ее сын жив. Спустя минут десять силы покидают ее, а мы предлагаем ей пройти в морг на опознание. Она равнодушно соглашается. Мы идем очень тихо, настолько тихо, что слышим, как бьются наши сердца.
Судмедэксперт показывает лицо, и женщина узнает сына. От боли она сильно кричит и плачет, а потом, не справившись с эмоциями, падает в обморок. Она до последнего верила, что ее любимый мальчик жив, ребенок, которого она вырастила, воспитала и души в нем не чаяла. Ее боль невозможно передать словами.
Некоторое время спустя Елена Вячеславовна очнется и будет без остановки твердить: «Артем! Кто же это с тобой сделал? Кто же это с тобой сделал! Мой мальчик! Кто же смог сотворить такое зверство?»
Глава 2
Установив личность, мы принялись дальше распутывать клубок событий, приведший к этому ужасному зверству. Теперь перед нами лежало не просто тело, а Князев Артем Викторович, молодой человек двадцати семи лет. Зная имя, возраст и причину смерти, мы принялись изучать круг его знакомых, его привычки, род деятельности, искать его врагов. Кто же все-таки мог совершить такое? У нас никак не выходила из головы картина момента, когда мы обнаружили преступление. Ведь тот, кто это сделал, определенно хотел, чтобы его нашли. Иначе почему не стал прятать тело? Значит не стоит упускать из вида, что мы имеем дело с человеком если, конечно его можно так назвать, который хочет игры, старается добиться того, чтобы его заметили. Мы приступили к написанию его портрета. Для нас это был человек однозначно с медицинским образованием, может быть студент, который не смог закончить университет или действующий врач, переживший в прошлом личные проблемы. Теперь он решил заявить о себе, заставить себя бояться. Тогда мы принялись искать студентов медицинских университетов, которые могли как-то пересекаться с Артемом, и которых отчислили. Также мы проверяли врачей, в частности хирургов, к которым Артем мог обращался перед смертью или с кем мог поссориться. Прямых доказательств того, что Артем мог общаться с подобными персонажами, мы не нашли. К сожалению, его род деятельности и круг знакомых не подразумевали общение с врачами.
Артем был обычным молодым человеком, работал управляющим в ресторане. Он был очень коммуникабельным, подчиненные его любили, так как он уважительно относился к своей команде. Что касается друзей, то мы тоже ничего подозрительного не обнаружили. Нельзя было сказать, что их у него было много, но и замкнутым человеком его не назвать было нельзя. Мы насчитали порядка десяти лучших друзей, все из которых о нем отзывались очень хорошо. Все как в один говорили, что он был порядочным и внимательным ко всем, не любил интриг и сплетен. Много не пил, не курил, можно сказать, вел здоровый образ жизни.
Не достигнув нужного результата, мы опросили его бывшую девушку. Искали, может они плохо расстались, и она так решила отомстить. Найдя ее номер телефона в контактах, я лично ей набрал. По голосу вполне приятная и вежливая девушка, тогда я позвал ее на встречу, чтобы больше узнать о жизни Артема и найти хотя бы маленькую зацепку, которая приведет к убийце.
В назначенное время и без опозданий пришла бывшая девушка Артема по имени Алена. Ей было 25 лет. На вид это была симпатичная, не очень высокая, стройная девушка. В беседе шла на контакт хорошо, рассказала нам про то, как они познакомились, сколько про встречались и почему расстались. Из ее слов стало понятно, что расстались они хорошо, без обиды друг на друга. Но так ли это было на самом деле? Ответ на этот вопрос нам могла дать мама Артема Елена Вячеславовна. Конечно, нам было тяжело беспокоить ее, помня, как сильно она переживала потерю сына. Но самое большое, что мы могли ей дать это найти убийцу ее сына, чтобы справедливость восторжествовала и он получил по заслугам. Но разговор с Еленой Вячеславовной подтвердил слова Алены. Так мы снова остались без версий.