Дежурная: Да хоть ухо. Сколько можно говорить? Ступай!
Олигарх: Куда?
Дежурная: Дальше! Нечего сидеть. Глаза мозолишь, место занимаешь.
Олигарх: Место куплено! Оплачено! Это все мое говорил не раз.
Дежурная: А я говорила должен быть порядок. Везде должен быть порядок. Сорок дней походил, со всеми попрощался и в Путь. Вазоны расставил тут, житья никому не дает со своим огородом.
Олигарх: Какой огород? Это палуба корабля! Яхта! Фрагмент. 90 метров длиной была!
Дежурная: Да хоть космодром!
Олигарх: Уважаемая, нам пора договориться. Давайте порешаем все полюбовно. Меня такие люди слушали, я двери пинком ноги в такие кабинеты открывал
Дежурная: Здесь не договоришься. Кабинетов нет. Я все сказала, тема закрыта.
Олигарх: Ушел. Все. Меня нет.
Олигарх нырнул в люк трюма.
Дежурная (ворчит): Спрятался Вы тоже там не стойте. Эй? Слышите? Давайте, ребятушки, в Путь. Пора.
Из арки появляется Старушка. Проходит, садится на край палубы, плачет.
Олигарх (высунул голову, взвыл): Еще одна! Курица! Ну, ты посмотри! Куда я отсюда пойду? Что вы лезете все ко мне?
Старушка: Ох, извините.
Олигарх: Иди, старая. Здесь чужая собственность. Сколько можно говорить?
Старушка: Пожалуйста, простите. Не хотела я.
Олигарх: Не хотела!
Старушка отходит, садится на лавку неподалеку. Подходит Странник.
Странник: Что с тобой, мать?
Старушка: Ничего Так. Ничего.
Странник: Уверена?
Дежурная подходит.
Дежурная: Оставь-ка нас.
Странник: Как скажешь. (Отходит к Писателю)
Дежурная садится на скамейку.
Дежурная: Вижу, ты сегодня не в себе.
Олигарх: Ага! Ей значит можно здесь? Можно, да? А мне нет?
Дежурная: Это кто там
Олигарх: Молчу. Меня не трогают, я никого не трогаю. Все.
Дежурная: Опять твой приходил?
Старушка: Каждую неделю ходит.
Дежурная: Что говорил?
Старушка: Так ведь молчит. И сегодня молчал. Цветы принес, старые выбросил, прибрался. Потом сидел долго, думал.
Дежурная: Ты же знаешь мысли его. О чем молчал? О чем сидел?
Старушка: Беда у него. Ох, беда.
Дежурная: Что случилось-то? Говори, не молчи.
Старушка: Даже не знаю, как сказать.
Дежурная: Так и скажи.
Старушка: Продали его.
Дежурная: Кто? Кому?
Старушка: Правнучка наша.
Дежурная: Как это? Объясни.
Старушка: Как объяснишь такое? Слов нет
Дежурная: Так найди.
Старушка: Как не стало меня несколько лет назад, дед квартиру ей отписал.
Дежурная: И что?
Старушка плачет.
Дежурная: Не реви. Успокойся. Толком говори.
Олигарх (высунул голову): Чего тут говорить? Понятно все.
Дежурная: Опять ты?
Олигарх: Молчу!
Дежурная: Что тебе понятно?
Олигарх: Внучка умненькой оказалась, квартирку и продала. А дедушку, стало быть, на улицу.
Старушка: Прадедушку. Продать пока не успела, объявление дала. Приходят, смотрят, прицениваются.
Дежурная (Старушке): Правда что ли?
Старушка: Правда. Правда.
Дежурная: Приходят. А на деда смотрят? Ведь понимают, что человек еще живой, старый. Что говорят?
Старушка: На квартиру смотрят, на документы там одна она записана. Мало ли кто сидит.
Дежурная: Да, разве такое возможно? А его куда?
Старушка: На улицу.
Дежурная: Подождать не могла? Сколько годков ей?
Старушка: Восемнадцать.
Дежурная: Фу ты А деду как объясняет? Куда ему теперь?
Старушка: Говорит человек он взрослый, самостоятельный. Может решить вопрос, где перебиться. А она имеет право.
Олигарх: Конечно, имеет. Ничего личного просто бизнес.
Писатель: Какая хорошая девочка.
Странник: Отписал любимой правнучке. Попал старый дурак.
Писатель: Верное определение точнее не скажешь.
Дежурная: Разве так можно?
Олигарх: Конечно.
Дежурная: Продать старика?
Олигарх: Старик ваш никому не нужен. А вот квартиру продать легко. Завещание нужно было делать, а не отписывать. Есть правила, законы, юристы, нотариусы. Он чем думал?
Старушка: Так ведь правнучка родная кровь.
Олигарх: Кровь, не кровь. Деньги девочка захотела. Сам виноват.
Дежурная: И что теперь?
Олигарх: Ничего.
Странник: Сюда ему пора. К нам. Место есть?
Старушка: Рядом Только если Бог ему еще времени малость какую отмерил неужто места ему там больше нет? Разве так?
Писатель: Получается так, мать.
Олигарх: Без вариантов. Все по закону. Деточка права.
Старушка: Значит, вынуть из шкафа китель, забрать ордена и бомжевать?
Пауза.
Странник: Стоп. Это что ты сейчас, старая, сказала?
Писатель: Какие такие ордена?
Странник: Он воевал?
Старушка: Все тогда воевали.
Олигарх: В какой же войне?
Старушка: В Отечественной. В какой?
Писатель: Сколько ему лет?
Старушка: 96.
Писатель: Молодец какой! Выходит, в 14 на фронт подался?
Старушка: Сбежал. В военкомате скрыл, что по возрасту не вышел. А немец тогда к Москве подступал. Связистом и взяли. Потом до Германии дошел.
Странник: А теперь его, значится, на улицу?
Старушка: Все так.
Дежурная: Внучка-то знает, что дед воевал, награды имеет?
Старушка: Правнучка она. Видела в детстве, как на 9-е Мая дед надевал ордена, мы садились к столу, вспоминали, поминали.
Писатель: Что же из родни ей никто не объяснил?
Старушка: Родни-то не осталось. Живет с матерью, с отчимом. Кто там, что ей объясняет мне неведомо.
Дежурная: Понятно.
Писатель: Неправильно это.
Странник: Не по понятиям. Края нужно знать.
Дежурная: Ох.
Появляется Чужой.
Чужой: Что за помойка? Кошмар. Куда я попал? Ужас! Ну, детки любимые, спасибо. Вот она благодарность
Дежурная: Пойду. Новенький нарисовался. (Идет к Чужому) Что милый, не освоился еще? Не переживай. Место здесь хорошее.
Чужой: Я вообще не отсюда! Не трогайте меня! А вы кто такая?
Дежурная: Дежурная я. Просто дежурная. Все будет хорошо, не волнуйся. Сорок дней походишь, с мыслями соберешься и в Путь. А пока чувствуй себя, как дома.
Чужой: С ума сошла? Какое дома? Я в этой помойке минуты не останусь.
Дежурная: Как знаешь. Твое право. Вон люди годами сидят и ничего. Конечно, неправильно это, но у нас хорошо, место спокойное. Тихо, чисто, церковь рядом.
Чужой: Эти что ли люди? Бомжатник.
Олигарх: Эй, полегче.
Странник: Ты кто такой?
Чужой: Не сметь меня называть на ты. Я вам не проходимец какой-то.
Писатель: Еще один. Так ведь все мы тут теперь на ты.
Чужой: Оставьте! Оставьте меня в покое! Болото. Помойка. Ну, попал.
Дежурная: У вас шок. Так бывает. Это пройдет. Через сорок дней
Чужой: Какие сорок дней? На свалке этой прикажете мне столько времени находиться. Среди этих? Дальше куда? Быстро говори!
Дежурная: Если вы, конечно, готовы.
Чужой: К чему?
Дежурная: Если подумали, осмыслили, вспомнили добрые дела.
Чужой: Дела? Да на меня молиться должны тысячи. Миллионы!
Дежурная: Тогда вам пора. Здесь никого не держат.
Чужой: Куда?
Дежурная: Арку видите? В добрый Путь. Да хранит вас
Чужой: Да, пошли вы все.
Странник: Сам иди.
Чужой подходит к арке, ступает в нее, исчезает. Долгая пауза. Все внимательно смотрят на арку. Чужой с воплями выскакивает назад.
Чужой: Что это? Как это? Какого черта?
Дежурная: Чертей поминать здесь не стоит. Конечно, право ваше, но не советую, мало ли что.
Чужой: Зачем вы меня туда послали?
Дежурная: Что-то не так?
Чужой: Издеваетесь?
Дежурная: Что вы увидели?
Чужой: Ничего! Абсолютно! Там же ничего нет! Одна серость.
Писатель: Это как?
Странник: Неслабо. Эдак, ему и сотни лет не хватит.
Писатель: Это как жить нужно было? Ха! Добро пожаловать в семью.
Чужой: В какую семью? Чего вы от меня хотите? Что вы ко мне привязались? Делать-то что? Говорите! Быстро!
Странник: Смешной малый.
Дежурная: Никакой семьи! Сорок дней и вперед. Не место тут. Ничего, в себя придет, все вспомнит. Пустоты не бывает. Не было еще такого ни с кем и никогда.
Олигарх: Так. Слушай меня внимательно. Сюда не влезать, в вазон не наступать, даже не смотреть, место мое обходить стороной. Понял? Ты меня понял?
Странник: А еще лучше вали отсюда.
Чужой: Куда?! Там же ничего нет! Абсолютно ничего! А что должно быть? Что вы молчите? Оглохли?!
Дежурная: Все. Угомонились. (Старушке) Ну что, милая. Не переживай, обойдется. Уляжется. Ведь не может быть такого. Значит, выход есть. Придумаем что-то. Обязательно придумаем. Иначе быть не может. Будешь ждать?