Шестое: «трехлистовые брошюрки» для библиотечных работников Брандис писал. Но вранье, будто он не писал и не публиковал ничего больше. Печататься Брандис начал с 1939. Ему принадлежит свыше 350 работ, которые выходили и в 2 «безработные» года с 1952 по 1954. В эти годы Евгений Павлович Брандис тоже активно издавался: писал предисловия к изданиям зарубежных писателей и статьи об их творчестве. Общее число этих статей наверняка превышает цифру 30. В первый безработный год он нуждался, а потом сумма его доходов заметно превысили зарплату безвестного библиографа.
Седьмое: Брандис сделался «жюльверноведом» совершенно независимо от издания 12-ти томного собрания сочинений Жюля Верна в 19541957 годах.
Обложки книг Жюля Верна выпущенные в 1937, 1948, 1951 годах.
Восьмое: Собрания сочинений Жюля Верна во Франции выходили. В том числе в 1927 году. Ничего фантастического в издании 19541957 годов нет. Опять то ли сознательное вранье, то ли невежество. Девятое: Не знаю, какое из «международных Жюль-Верновских обществ» имеет в виду Михаил Веллер: Парижское или Амьенское. Брандис был членом обоих этих обществ, но на заседания ни одного из них никогда не пытался приехать.
Мне всегда казалось, что если берешься писать о человеке изволь узнать хотя бы самые общие сведения. Например, откуда именно его увольняли, что именно и когда он писал. К сожалению, Веллер цинично надругался над обоими требованиями.
К тому же писателю не стоит представлять своего героя (в том числе Евгения Павловича) в роли несчастного и гонимого. Можно изрядно ошибиться. Выступал Брандис и в не особенно почтенном жанре доносчика. Донес, среди прочего, на автора известной «уличной» песни «Жемчуга стакан» (другие версии названия «Стою себе на месте», «Стою себе на стреме»), Ахилла Григорьевича Левинтона (19131971). Он не только написал донос, но и выступал на суде свидетелем обвинения.
Было это в том самом 1949 году, когда якобы самого Брандиса увольняли «за пятый пункт», то есть за еврейское происхождение. Ахилла Григорьевича посадили тоже вовсе не за принадлежность к еврейству, а за совершенно конкретные деяния другой вопрос что считать их преступными могли только в совершенно обезумевшем государстве. Но Левинтон действительно получил 25 лет, а в 1954 был амнистирован. И жил с 1954 года литературным трудом Его биография намного больше похожа на ту, которую Веллеру хватает «совести» приписывать Брандису.
Я же в моих изысканиях постоянно опирался на сочинения Евгения Павловича Брандиса не выдуманного Веллером, а реального. Благо, по тематике Жюля Верна, опубликовал он немало книг, и действительно собрал очень большой материал. Вторым моим консультантом стал Андрей Дмитриевич Балабуха. После смерти Е. П. Брандиса это, наверное, самый серьезный специалист в России по Жюлю Верну. По крайней мере более информированного человека я не знаю. От Андрея Дмитриевича я узнал немало подробностей, которые позволили мне словно бы соединить пазлы различных, порой противоречащих друг другу знаний о Жюле Верне.
В числе прочего, от него я узнал о Жюле Верне как великолепном мастере слова, непревзойденном стилисте и поэте. И о том, почему мы до сих пор читаем Жюля Верна в основном в скверных переводах. На высказывания и оценки Балабухи мне придется ссылаться еще не раз.
Надо было уточнить названия рыб, животных и моллюсков. Мало того, что они изменялись, и приводятся устаревшие, так Жюль Верн использовал то научные, то народные, а то даже иносказательные названия. А то ссылался на книги, которые почти забыты в наше время. Эту работу выполнил аспирант Зоологического института РАН Александр Острошабов. Он сделал много ценных замечаний и уточнений.
Много замечаний о моллюсках подарили для этой книги сотрудники Зоологического института РАН, кандидаты биологических наук Игорь Владимирович Доронин и особенно Павел Владимирович Кияшко. Спасибо им!
Все технические описания Жюля Вена на сто рядов нуждаются во-первых, в проверке: он и ошибался, и совершенно сознательно «путал» многие описания. Особенно когда рассказывал о создании опасных взрывчатых веществ. Да к тому же многие технологические процессы изменились до неузнаваемости.
Обложка книги Е. П. Брандиса о Жюле Верне, вышедшая в 1955 году.
Все связанное с техническими характеристиками «Наутилуса» я попросил прокомментировать своего племянника, инженера по созданию подводных аппаратов, Александра Федорова.
Проблема переводов
С переводами Жюлю Верну очень повезло, потому что переводили его постоянно и много. Одновременно не повезло переводили его очень плохо. Причем не только на русский На английский его переводили с 1860-х годов но считая чисто детским писателем. С его текстами и поступали соответственно: сокращали процентов на 2040, выбрасывая и все научные описания, и уж тем более политическую критику. Если в произведении появлялся хоть один «отрицательный» англичанин, книгу в Британии вообще не переводили и не издавали, а позже начали выбрасывать вообще все, что касается Англии.
Другой вопрос, что Гленарвана и майора Мак-Набса Жюль Верн представлял, как шотландских патриотов и чуть ли не врагов Англии.
А в Британии их последовательно считали «своими»; враждебных Англии выпадов этих героев Жюля Вена просто не замечали. Выбросили место, где оказывается: миссионеры так научили географии маленького австралийца Толине, что он искренне считает принадлежащим Англии весь Земной шар, и убежден Луна тоже скоро будет принадлежать Англии.
«Детские романчики» публиковали, выбрасывая, переписывая, переставляя местами целые главы, переименовывая героев. Возникала путаница; мотивы и характеры героев становились совершенно непонятными, их поступки ничем не оправданными. Вместо увлекательного рассказа о морях, приключениях и достижениях науки оставались одни приключения.
Сам Жюль Верн много раз возмущался и протестовално что толку? Корректно переводить его на английский язык так и не начали до середины 1960-х годов. Даже сегодня намного чаще публикуются более ранние, скверные переводы ведь они давно находятся в общественном достоянии, платить никому не надо бери и пользуйся.
Переводам на русский язык повезло больше их все-таки меньше калечили из идейных соображений. Но все же калечили порой и «идейно», а главное потому, что торопились. В Российской империи почти все романы Жюля Верна перевели и издали сразу вслед за французскими изданиями, буквально на протяжении 34 месяцев после выхода романа на французском.
Конечно же, мгновенно переводимые романы многое теряли из-за спешки, а еще больше из «экономии». Издатели давали текст романа сразу нескольким почти бесплатным «переводчикам»: студентам и чуть ли не гимназистам. Обходился текст на русском очень дешево, но одного и того же героя могли в одной главе звать Антифор, а в другой уже Анцифер, название города изменялось с Ливона на Лион, а об уровне художественного перевода просто не хочется упоминать, чтобы не плакать.
Тут надо заметить, что вообще искусство перевода требует вникать в содержание, становиться чуть ли не соавтором, сохраняя скромную личину переводчика. Даже в качественном переводе возникают иногда просто фантастические неточности. Переводя «Остров сокровищ», Николай Чуковский перепутал два английских слова И квартирмейстер, второй человек на пиратском корабле, страшный рубака Джон Сильвер, превратился у него в скромного корабельного кока. Стало не особенно понятно а чего это капитан Флинт боялся собственного кока? С каких щей и прочих обедов кок сделался такой значительной фигурой?