Я знала это лицо, вот только моим оно не было.
Из зеркала на меня смотрела Марина Вейсмонт.
Моя сестра.
Ничего уже не будет так, как раньше.
Аттина с грустью оглядела пустую кухню, из которой безвозвратно выветрились все съедобные запахи. В шкафчике обнаружились окаменелые как археологическая находка мюсли, в холодильнике полкоробки молока с истекающим сроком годности. Не самый плохой завтрак, с голоду она сегодня не умрет.
Прошел месяц с тех пор, как Аттина вернулась домой, и две недели с тех пор, как ее семья простилась с Мариной. И, похоже друг с другом. Мать была поглощена городской общественной деятельностью, отец последние несколько лет работал в Лондоне и приезжал домой только на выходные.
Аттина осталась одна, переживать свое горе и терзаться вопросами, на которые просто некому было дать ответ.
Она не верила. До последнего не верила. Сестра и раньше частенько не ночевала дома, это должно́ было быть просто ошибкой. А потом, когда увидела холодное отчуждение матери и слезы отца, ужасно боялась увидеть Марину. Но то, что лежало на столе под равнодушным светом электрических ламп, Мариной не было, и Аттина спокойно рассматривала мертвое, изменившееся до неузнаваемости тело. В тот момент она поняла, что ее сестры здесь больше нет. И никогда не будет.
Аттина была младшей дочерью, честь продолжить многовековые традиции принадлежала ее старшей сестре. Аттину никто не посвящал в семейные тайны.
Почему ее сестра оказалась у Про́клятого озера, ведь ходить к нему, особенно ночью, было строжайше запрещено? Что случилось с ней там?
К северо-западу от Лондона можно найти множество озер. Больших и маленьких, природных и искусственных, безлюдных или пестрящих вывесками ресторанов и гольф-клубов.
Но есть одно особенное озеро, которое даже на гугл-картах подписано «Это Озеро». Когда-то давно оно даже на картах не значилось, но все равно было на слуху. К нему не водят туристов, никто не загорает там летом и не приходит с удочкой зимой, потому что все местные знают Это Самое Озеро, прячущееся на окраине огромного Национального парка, проклято вот уже двести лет.
***
Тяжелый внедорожник послушно летел по дороге А417.
Амир Гарти-Эванс поправил солнечные очки, которые были не особо нужны дождливой английской весной, положил локоть на открытое окно и вжал в пол педаль газа.
Весь его вид был совершенно чуждым для этих мест. Смуглый, черноглазый брюнет на дорой, отмытой до блеска машине, в ослепительной белой рубашке он казался случайным гостем среди провинциальных английских пейзажей и куда лучше бы смотрелся где-нибудь на побережье Монте-Карло.
Слева мелькнул указатель с названием «Килимскот».
Крохотный городишко прятался на окраине Национального парка и пользовался дурной славой. Из всех маленьких городов, которые можно было встретить к северо-западу от Лондона, он казался самым злополучным.
Амир Гатри-Эванс неохотно сбросил скорость и свернул с трассы. Он знал здесь каждый дом, каждую улицу. В конце концов, наследник одной из пяти Старших семей возвращался домой.
***
Чтобы хоть как-то разбавить гнетущую тишину опустевшего дома, Аттина включила телевизор и попала на местную новостную программу.
Во время конференции нашему корреспонденту удалось взять интервью лично у Райдена Дэвиса. Управляющий одного из самых крупных частных фондов по защите окружающей среды рассказал о новой двухгодичной программе наблюдения за реками, поддержанной
Мелодичная трель новенького телефона отвлекла Аттину от разглядывания улыбчивого блондина в темно-синем официальном костюме. Задорно прищурив зеленые глаза, он бойко отвечал на вопросы журналистов.
Да?
Звонил тот самый Райден Девис.
Что делаешь? его голос, не искаженный камерой, звучал по-другому, но не менее жизнерадостно.
Смотрю твое интервью, охотно поделилась Аттина.
Даже совестно было людей расстраивать, хохотнул в трубку Райден. Им хотелось интересную информацию, например, с какой моделью я хожу на свидания, а пришлось слушать, про нашу просветительскую программу и сколько миль берега, нам удалось очистить от мусора за последний год. На этом сенсацию не построишь, его бодрый голос, словно вернул Аттину в те времена, когда была жива сестра, а родители не игнорировали друг от друга, случайно встретившись в коридоре. Я подъеду через полчаса. Есть там кто живой? надрывалась трубка. Ау!
Я буду готова через пятнадцать минут, поспешно ответила Аттина, не сдержав улыбки.
***
Амир Гатри-Эванс пять лет не был дома. И вероятно, не появился еще столько же, если бы не приближающийся день Сопряжения миров.
Где-то восемьсот лет назад предки пяти Старших семей заключили Договор. Альвы, духи природы, взяли в жены земных женщин, подарив их детям способность к Магии. Так и появился Круг Старших первенцы магических семей, обладающие огромным даром к заклинанию Воды. Они стали защитниками Дня Сопряжения Миров, когда любой, а не только Старшие Боги, мог пройти по Радужному мосту.
Сделка с богами казалась Амиру не слишком-то честной. Ушлые предки получили возможность колдовать всегда, в то время как Сопряжение, требовавшее ответной услуги, случалось один раз в две сотни лет.
Впрочем, потомки Альвов еще занимались всякой скучной ерундой, например, измерениями приливов и отливов, охраной вымирающих видов, боролись с загрязнением Воды, но, как говорил Райден Дэвис, управляющий одним из таких фондов, когда у ведомства проверка вышестоящей инстанцией раз в двести лет, сто пятьдесят из них можно особенно не напрягаться.
***
Ярко светило солнце.
Аттина и Райден стояли на стене разрушенного Замка. Когда-то давно это было одно из тех прекрасных старинных строений, о которых принято писать в романах. Его длинные замшелые галереи, обветшавшие башни и руины мощных стен гордо возвышались над Про́клятым озером вот уже без малого две сотни лет. Уцелевшее крыло древнего здания до сих пор служило им местом встреч. Прийти сюда ночью, при свете Луны, у Аттины ни за что не хватило бы духу, ведь внизу раскинулось «Это Самое Озеро», которое местные иначе как «Про́клятым» и не называли.
Ее сестру Марину нашли мертвой на берегу, в то время как каждый из наследников пяти Старших семей знал о запрете.
В озере жила Тварь. И все живое держалось как можно дальше от воды. Здесь не было ни комаров, ни лягушек, ни один зверь не приходил на водопой, а человеку непременно становилось жутко от гнетущей тишины, коконом окутывающей берег.
Меня нашли вот там, внизу, без сознания, Райден Дэвис, указал рукой вниз, на каменистый берег. Самое страшное, я не помню, как там оказался. Марина позвала меня навстречу, голос у нее был очень взволнованный. Она сказала, что есть что-то важное, и я обязательно должен узнать. Они, Марина так и сказала «они», будут ждать меня в одиннадцать часов вечера, там, где обычно собирается Круг, Райден взъерошил ладонью светлые волосы, словно пытаясь выудить из памяти что-то еще. Непривычно было видеть его таким задумчивым, обычно он шутил и смеялся, даже когда обстановка не сильно-то располагала к остроумию. Круг собирается в донжоне, главной башне Замка, но исключительно днем. У статуй относительно безопасно. Никто в своем уме не сунется на берег Про́клятого озера. Особенно ночью! Понятия не имею, как мы там оказались.
Аттина кивнула.
В век интернета и Марвел она предпочла бы считать это сказками, если бы не одно обстоятельство: Райден мог взглядом заморозить лед в стакане. Этот факт заставлял логично предположить, что раз существует Магия, пусть и совсем слабенькая, то Тварь в озере тоже настоящая. И Альвы, духи Природы, действительно могут пройти по Радужному мосту в День Сопряжения Миров. И ей придется с ними встретиться.