Смотри, кто пришел, шепнула Констанция. Давайте поговорим с глазу на глаз. Надо ей рассказать
Виктория вскинула взгляд.
Я дала тебе шанс, отчеканила она, глядя на Эрис и пропустив мимо ушей предложение сестры. Велела собрать налог с жителей Нижнего квартала. Что может быть проще?
Эрис стиснула зубы, чтобы только не сказать лишнего. Будь все так просто, Виктория и сама бы управилась. А между тем речь шла о людях, а не о бездушных источниках удобств, и Виктория, по сути, забирала у них пищу, пряча это за красивыми речами. Эрис сделала глубокий вдох. Если верить Констанции, дыхательные упражнения часто могут выручить, но что-то они ни разу не затыкали Викторию.
Ну будет тебе, Виктория, вмешалась Констанция. Ты ведь поручила ей ровно то, что нас разорило десять лет назад. Это мучительная работа.
И необходимая. Я бы еще простила ее за неспособность собрать
«Неспособность» грубовато сказано.
Ладно. Не собрать налоги это еще полбеды. Но раздавать городские деньги
Констанция повернулась к Эрис:
Я знаю, почему ты так поступила, но теперь надо спокойно донести это до Виктории.
Причины меня не интересуют, отрезала Виктория. Город на грани восстания. Убытки нужно возместить
Виви, с нотками раздражения в голосе перебила ее Констанция. Логика это не панацея. Выслушай ее.
Но не успела Эрис и рта раскрыть, как кто-то окликнул Констанцию, заглушив на миг гам в коридоре. На пороге появился человек в окровавленном фартуке и с красными руками.
Меня ваш муж послал, запыхавшись, сообщил он. Вы нам нужны!
Констанция быстро поджала губы, но все же закончила свою мысль:
Виктория, нельзя взимать налоги с тех, у кого ничего нет. Но и раздавать чужие деньги неправильно, Эрис.
Подумаешь, несколько керинов. Город от этого не обеднеет! возразила Эрис. Не могла же я
Стаци! нетерпеливо позвал человек с окровавленными руками.
Констанция сдвинула брови. На ее лице проступила тень вины.
Мне придется
Ничего страшного. Иди. Эрис сглотнула. Увы, разочарование, пригвоздившее ее тяжелым камнем, от этого не улетучилось. Я справлюсь сама.
Не успела Констанция выйти из приемной, как Виктория продолжила свою тираду.
Ты как-то сказала, что служба в пехоте тебе не по нраву. А я тогда ответила, что новичкам всегда нелегко и надо сперва потрудиться ради будущих наград. И все равно возложила на тебя серьезную ответственность. Теперь понимаю, что сильно поспешила
Да с него взять было нечего! вспылила Эрис, забыв о совете Констанции сохранять спокойствие. Ты сама-то давно была в полях? Там живется все хуже и хуже. Людям есть нечего. А мне теперь приходится из них налоги выбивать. А ведь и с нами так было! Что, не помнишь уже? А он так похож на
На кону сейчас заботы гораздо важнее одного-единственного бедняка, умирающего от голода, отмахнулась Виктория. Нам нужны деньги, чтобы платить стражам за их работу. Кешгиум в смертельной опасности. Вообрази, что на нас снова напала Тварь, как некогда на королей стародавних времен!
Беженцы не угроза, возразила Эрис. Ты платишь горожанам за то, чтобы они их прогоняли. Обрекаешь их на гибель под палящим солнцем, а ведь мы сами чудом ее избежали почти десять лет назад.
Мы не можем допустить, чтобы город наводнили новые толпы. У нас нет на это ресурсов. Богадельня Стаци и Сиваса уже по швам трещит
Тогда давайте построим новые богадельни вместо того, чтобы платить охране.
Ты еще совсем ребенок, сказала на это Виктория. И ничего не смыслишь в управлении. Богадельни на пустом месте не строятся.
Ее снисходительный тон лишь распалил Эрис.
Сидишь тут взаперти со своими абстрактными идеями, а сама ведь и знать не знаешь, что вижу я
Тебе нужно кое-что понять об устройстве мира. Ледяной голос Виктории рассек смутный шум, доносившийся из коридора. Вот уже третий десяток лет нет урожая. С каждым днем сюда прибывает больше людей, а пищи, которую мы сюда ввозим, на всех не хватит. Если впустить слишком много беженцев, весь город начнет голодать. Народ гневается, и этот гнев надо сдерживать, пока не найдем решение. Поэтому нам и нужны налоги, которые ты не смогла собрать. Вместо этого ты спасла одного-единственного человека, отдав ему жалованье двадцати других. Разве это справедливый обмен?
Будь он нашим отцом, ты все равно бросила бы его умирать, горько произнесла Эрис, с усмешкой взглянув на платье сестры. Конечно, ты же теперь Вторая. Совсем позабыла, как и почему мы тут оказались, отчеканила она, и ее голос эхом отразился от каменных стен. Восседаешь в своем мраморном дворце, где тебя все обхаживают. Тебе ведь и дела нет до королей.
Я прощу тебе эти слова, непривычно ровным тоном проговорила Виктория. Остановись, пока еще не поздно.
Выслушиваешь всякие слезливые истории, чтобы только выслужиться, продолжала Эрис, а это ничем не лучше лжи.
Стул Виктории скрипнул по полу. В приемной воцарилась тишина. Эрис сжала кулаки и заставила себя посмотреть в холодные глаза сестры. Комната угрожающе нависла над девушкой. Плечи сковало напряжение, а ум отчаянно пытался высвободиться из-под гнета стен и толпы, теснившей ее сзади. Она чувствовала, как пощипывает от пота трещинки на ладонях, и чем сильнее сжималось пространство вокруг, тем быстрее иссякала ее бунтарская решимость.
Эрис опустила голову.
Виктория села. Стражи заметно расслабились, их броня скрипнула. Чиновники по-прежнему толпились у дверей, размахивая пергаментными листами.
Завтра вернешься в Нижний квартал и соберешь все, что нам причитается, включая сумму, которую сегодня отдала, отчеканила Виктория. Уж что-нибудь у них да найдется. Как и у нас когда-то. Свободна.
Глава третья
Эрис шла через широкую улицу, ведущую к богадельне. Ботинки тонули в рвоте и экскрементах. Несколько смельчаков построили домики из саманного кирпича на топкой грязи, но большинство сторонилось богадельни.
Девушка нырнула в скрипучие двери. В нос тут же ударил тяжелый запах спиртного и имбиря. Больные лежали на койках по трое. Недомогания у пациентов были самые разные: к примеру, один был весь в муслиновых повязках, а другой свернулся на краешке кровати и сплевывал рвоту в ночной горшок. В воздухе не стихали стоны и кашель.
Из-за перегородки доносились глухие крики и звон инструментов, но поверх этого шума слышался мягкий голос Констанции.
Потерпите еще немного, просила она. Скоро все это закончится.
«Вечно они забирают у меня Стаци», с горечью подумала Эрис. Но тут же опомнилась и вонзила ноготь в висок. Жаль, что нельзя выдрать эти эгоистичные мысли из головы и позабыть их. Она взяла пузырек с папиным лекарством, громко поблагодарила пустую комнату и направилась домой.
Стоило Эрис увидеть исполинскую стену из известняка, которой была обнесена вилла Виктории, и сожаления снова затуманили ей голову. Ну почему она не привела Мэтью домой и не отдала ему свое жалованье вместо денег из городской казны? Он же никуда не спешил и она тоже. Великие короли, ну почему она не дождалась, пока Виктория дочитает свои нотации, а решила препираться с одной из самых влиятельных жительниц города, да еще на глазах у всех?
Эрис закричала и закрыла лицо руками. В этот миг она ненавидела себя за то, что так и осталась тем же вспыльчивым, нетерпеливым ребенком, каким была десять лет назад. Она ни капельки не изменилась. Сестры вот достигли огромных успехов в новой жизни, а Эрис так и застряла в утомительной роли служительницы гвардии, которую ей навязали Виктория с Констанцией. Собирать налоги с людей, оказавшихся в том же положении, что и их семья когда-то, слоняться с алебардой, которой она толком и не владела, таков был ее удел. Констанция говорила, что однажды Эрис найдет свою дорогу, но ей самой казалось, что до этого так же далеко, как до коронации. Она была никем и ничем.