Мари продолжала хмуриться.
Она краем глаза взглянула на китайца. Что же он имел в виду? Смутное предчувствие того, что поездка окажется не такой простой, как думалось в начале, все укреплялось.
Серебряный медальон нагрелся и горел на груди, будто предупреждая о чем-то.
Мари снова взглянула на водителя. Тот водрузил на нос очки с маленькими круглыми стеклами и, слюнявя палец, искал что-то в записной книжке, исписанной иероглифами. Она скосила глаза влево и, лихорадочно припоминая все, что успела выучить на курсах китайского, попыталась разобрать значение иероглифов.
«Осень. Сегодня привидение стащило говядину, было написано в блокноте. Зима. Полнолуние. Небо подает знаки»
Брови девушки поползли наверх.
Водитель захлопнул книжечку. Мари быстро отвернулась и наморщила нос.
Тут к машине подошел высокий худой человек с обшарпанным квадратным чемоданчиком из коричневой кожи, с криво сидящей шляпой на вытянутой голове и в расстегнутом, будто снятым с чужого плеча пальто. Человек, казалось, шатался на ветру и неуверенно оглядывался по сторонам.
Это к нам, сказал Ван Фу. Он открыл дверцу и впустил в машину свежий морозный воздух. Герр доктор Коста?
Доктор Добрый день. Да Да, это я, голос у человека был глухой и немного монотонный.
Он подошел к машине, но взгляд его был направлен куда-то в сторону, мимо собеседников.
Ван Фу слегка поклонился, затем помог доктору пристроить чемодан и забраться в машину.
В добрый путь! Только бы машина снова не заглохла в дороге, пробормотал он, заводя мотор.
А вы действительно математик? повернулась Мари к новому пассажиру.
Математик? Я доктор физико-математических и химических наук! Наук, слышите? Закройте окно, дует!
Да, конечно, на улице не Африка. Мари покрутила ручку на дверце и подняла стекло.
Доктор Коста мрачно посмотрел ей куда-то выше переносицы и поправил очки с толстыми стеклами. Затем закутался в шарф, поерзал на сиденье и зачем-то прикрыл уши руками.
Машина медленно ехала по снежной долине в гору.
Период Суй18, мир погружается во мрак, и скоро грядет бессменная зима пробормотал себе под нос водитель.
Дорога извивалась серпантином. Горы, на одну из которых им вскоре предстояло подняться, становились все выше. Темно-зеленые ели в снежных полушубках частой зубчатой порослью покрывали отвесные скалы.
Внезапно машина свернула на узкую тропинку.
Скажите, зачем мы так петляем? поинтересовалась у водителя Мари, заметив, что они нарезают круги.
По прямым дорогам ходят только злые духи-гуйи19 загадочно ответил китаец. А потом, там камни. Препятствие. Если его можно объехать, зачем ехать напролом? В этом искусство жизни. Не ломиться через чащу, а обходить преграды, подобно тому, как вода обтекает камень.
Доктор все так же молча сидел в неудобной позе и слегка раскачивался. Он убрал руки от ушей, но тут же засунул кисти под локти и зажмурился.
Сыщик расслаблено глядел в окно.
Журналистка повернулась к водителю:
Скажите, Ван Фу, вы давно работаете в гостинице?
Да с тех самых пор, как хозяин ее купил. Я времени счет не веду, не знаю, какой это был год. До этого мы с ним по свету мотались, не сиделось ему на одном месте А тут, видать, к корням поближе захотелось. Он ведь родом отсюда, из Монтафона. Вот и купил он тут замок То есть гостиницу.
А вы с ним, значит, уже очень давно знакомы?
Я его еще ребенком нянчил И мать его, госпожу, знаю. Еще при ней я служил.
Старик замолчал. Мари замешкалась, пыталась сообразить, как верно задать следующий вопрос.
Доктор Коста внезапно открыл глаза и прервал ее мысли:
Название Монтафон имеет ретороманское происхождение. На ретороманском языке говорили в Монтафоне до пятнадцатого века, заговорил он монотонным голосом. Монтафонский диалект представляет собой особую черту австрийских диалектов: на мунтафунериш говорят и понимают от Санкт-Антона до Партенена. Многочисленные названия мест, полей и гор происходят от ретороманского языка. Например, Schruns20, Gortipohl, Vallüla или Piz Buin
20
Сыщик фыркнул.
Китаец согласно кивнул.
Да, диалект у них тут особенный. Сколько лет тут живу никак не выучу. Стар я уже стал
А вы многое знаете о Монтафоне? спросила Мари доктора.
Многое ли я знаю? Я знаю все! И не только о Монтафоне. Если бы вы рационально использовали свое время, вы бы тоже знали. Люди занимаются ерундой вместо того, чтобы делать хоть что-то полезное! Доктор Коста неуютно повел длинной, как у жирафа, шеей.
Хм, весьма похвально, что вы так рационально относитесь к времени, вмешался сыщик. Позвольте полюбопытствовать, а в чем именно состоит ваша работа?
Это закрытая информация! Не для таких простофиль, как вы! отрезал доктор и снова прикрыл уши руками.
Мари обеспокоенно глянула на него и покрутила ручку радиоприемника, пытаясь отыскать спокойную музыку.
Они некоторое время ехали в молчании. Вскоре журналистка не выдержала и повернулась к китайцу:
Скажите, что же все-таки случилось у вас в отеле? Почему хозяин хотел отменить мой приезд?
Старик, не отрываясь, смотрел на дорогу. Лицо его, сморщенное, как сухофрукт, было непроницаемым. Наконец он нахмурил кустистые брови и пробормотал:
Да мне почем знать. Не моего это ума дело
И все-таки?.. Вы ведь наверняка видите и слышите очень многое, не сдавалась Мари.
Это не моего ума дело, уже тверже сказал старик и упрямо сжал тонкие губы.
Мари вздохнула.
Ну что же, видимо, придется мне быть нежеланной гостьей.
Машина пробиралась все выше и выше, прокладывая путь сквозь метель. Мари помолчала немного, поправила шарф и тихо проговорила:
Вы вправе оставить свои догадки при себе, господин Ван Фу. Вы лучше меня знаете, что пытаются скрыть за стенами этой гостиницы. А если не знаете, то наверняка догадываетесь. Я вижу в вас умного человека. Она помедлила. У вас достаточно жизненного опыта, чтобы понять, где белое, а где черное. И решить, когда стоит молчать, а когда нужно говорить.
Ван Фу безмолвствовал.
Амадей, сидящий на коленях у Мари, приоткрыл глаза и выразительно мяукнул.
Ван Фу бросил на него быстрый взгляд и покачал головой.
Ладно. Вот что я вам скажу, внезапно решился он. Что у нас происходит, знает лишь небо. Чертовщина творится, а кто и что за этим стоит, мне неведомо. Он помолчал. Держите ухо востро, когда к нам приедете. Гости к нам приезжают довольные, а когда обратно уезжают, все крестятся. И никогда не возвращаются. Нечистое место, говорят
Мари внимательно взглянула на старика.
Нечистое место, говорите? А что же именно у вас происходит?
Сами все увидите. Мое дело предупредить, а вы уж там сами смотрите. Глаза у вас странные, разноцветные Видно, предназначено вам самим небом и землей постигать сокрытое и находить ответы Такая у вас судьба, задумчиво пробормотал он и покрепче сжал руль.
Что ж, и на том спасибо, озадаченно кивнула Мари.
Сыщик, казалось, не обращал внимания на разговор. Он откинулся на спинку сиденья, и весь вид его красноречиво говорил о том, что он в отпуске и твердо намерен оберегать свой покой и хранить безмятежность.
Путники уже въезжали в горы, и дорога вилась все круче вверх по узкой дорожке, с одной стороны которой были отвесные скалы, а с другой скалился обрыв. Метель становилась все сильнее. В пропасти слева от машины темнели острые камни. Мари замолчала, решив оставить все расспросы на потом и не отвлекать водителя.
Амадей мирно лежал у нее на коленях, тихо мурлыча, и хитро прищуренные глаза его горели зеленым огнем.
Глава 3
В посаде, куда ни одна нога не ступала,
лишь ворожеи да вьюги ступала нога
Борис Пастернак
Ушам своим не верьте вовсе, а глазам только наполовину.
Эдгар Аллан По