***
Никто не знал его хорошо, кроме себя самого. Работа была его увлечением, страстью и занимала большую часть его времени. Свен должен был бы быть печальным и угрюмым, но не давал этому выплёскиваться. Самообладание являлось крайне важной чертой его характера, поскольку именно оно позволяло ему контролировать свои эмоции. Порой он давал им волю, но в экстремальных ситуациях, он словно блокировал их.
Под его пальто, единственным, что оставалось у него от отца, была скрыта душа раненного ребёнка. И там в её глубине была закрыта входная дверь, пока он был на задании. Когда же он мог ничего не опасаться, эта дверка приоткрывалась и из неё фонтаном выливались тёплые и ледяные воспоминания. Скрытое тепло было во всём хорошем, что он помнил. Сейчас бы он очень хотел открыться матери. Вот бы он закрыл глаза, как в детстве, когда играли в прятки, и, открыв, увидел её рядом. Увидел такой же, как и всегда, в домашнем халате около балкона с кружкой любимого цейлонского чая. И от её успокаивающего голоса, его бы вновь потянуло в сон. Мама бы подошла как можно ближе и села рядом, читая «Карлсона» или «Муми Троллей», словно по-актёрски поставленным голосом. И в голове бы всплывали приятные образы Смусмумрика и Фрекен Бок, с которыми бы он гулял в своём сне. И если бы хоть раз забрать маму с собой в этот сон и показать ей их всех. А то она не верит, что они существуют, но он-то своим детским сердцем совершенно точно чувствует, что они есть и ходят своими сказочными ногами. Там в сказках у них всё так хорошо, там и полиции не надо. В таком дружном мире нет даже смерти, а лишь вечный путь куда-то в неизвестность. Для ребёнка так проще, а потом вырастет и сам поймёт.
Свен уже не знал, увидит ли он ещё раз эту удивительную женщину, с вечно распущенными волосами и босыми ногами, ходившую по дому и придававшую всему уют.
5
Наконец он перестал размышлять о прошлом и решил заняться пальто. Свен ещё раз убедился, что оно было тем самым, что носил отец. Но того самого отцовского запаха на воротнике не было. Можно предположить, что из-за стирки запах выветрился, но тогда для чего же вообще нужна была эта обработка. Отцу всегда нравился этот запах, который оставался от масла и сыра, со свежезаваренным кофе и хрустящим хлебом.
Свен потряс пальто, ничего внутри. Или нет? Рука его наткнулась на небольшую неровность. Хальстрём потрогал это место чуть сильнее и нащупал ещё один бугорок. В карманах ничего не было, и в голове промелькнула гипотеза. Что если эти предметы вшиты вовнутрь. Но тогда надо найти, где начинается шов и аккуратно извлечь содержимое пальто. Свен отыскал необходимое место и иголкой зацепился за стежок, потянул на себя и вытащил нитку. Оказалось, что был ещё один слой ткани, который охранял содержимое. Хальстрём проделал то же самое со вторым слоем и наконец, достал то, что искал.
В руках его оказалась кассета. На ней была наклейка с местом для подписи. Маркером на ней было написано «1969». Чуть ниже, более мелко располагалась надпись «Свену». Хальстрём был сильно удивлён и лихорадочно пытался вспомнить, что-то связанное с цифрой «1969». На ум приходило много всего, фильм «Беспечный ездок», собственное пятилетие, первая попытка на двухколёсном велосипеде. Ничего из этого не вязалось с тем, что он видел. Значит, о предназначении загадочной цифры Свен узнаёт позже, быть может, прослушав кассету.
Но вот проблема, кассетного магнитофона у него давно не было. Ему пришлось сходить к соседям и после получаса поисков, он отыскал нужный аппарат. Свен вернулся в квартиру, вставил кассету и сел на кухне, около окна, дожидаясь пока вскипит чайник и начнётся аудио вещание.
Магнитофон издал странный звук, по которому так скучал Свен. Его заело, и он слегка зажевал плёнку. После некоторых усилий, прибор был починен и запись воспроизвелась.
«Есть вещи, которые я должен передать. Эти сведения нужно сохранить и использовать. Мои поиски начинаются здесь. Я выехал из Стокгольма несколько дней назад. Направляясь по направлению к скандинавским горам, я заметил сильные различия в погоде. Чем выше я поднимался, тем температура становилась ниже. Таким образом, сейчас я прибываю в районе с температурой ниже «-40» градусов. Долгое пребывание на холоде крайне плохо сказывается на организме. Тело слабеет, появляется жар и озноб. Ноги мгновенно буквально покрываются льдом. Если бы не средства обогрева, то я бы уже заледенел. Здесь по моим предположениям здесь у людей не может быть постоянного оседлого образа жизни. Тут почти не могут произрастать растения, всё живое гибнет. Но именно сюда ведут следы Эрики Хальстрём моей жены». Запись вдруг прервалась из-за очередного заедания магнитофона. Но уже этого было достаточно, чтобы к Свену пришло такое важное и своевременное прозрение. Его отец всё это время искал и несмотря ни на что, шёл к своей цели. А значит, все обиды прошлого были ничтожны и малы, не идя ни в какое сравнение с реальной проблемой. Ей была пропажа матери, к решению которой теперь был готов присоединиться Свен.
***
Отец долго ждал этого момента, когда сын будет готов, когда настанет его время для проявления себя. Всё-таки Харальд был прав в своих словах, и каждый раз, когда повторял их сыну, лишь укреплял свою собственную веру в истинность этого. Свен вытащил заевшую плёнку, поправил и вновь вставил. Магнитофон вновь открыл мостик между мирами Харальда и Свена.
6
«Мне хочется верить, что мои поиски увенчаются успехом. Один из жителей небольшой деревни в пригороде Стокгольма, узнал Эрику на фото. Он указал, что она отправилась именно по той тропе, по которой сейчас двигаюсь я. Весьма странным было и то, что этот человек утверждал, что женщину он видел не раз, что натолкнуло меня на мысль, что Эрика знала эти места и неоднократно преодолевала путь по горам. Признаться честно, я знаю свою жену порядка тридцати лет, но ничего подобного и предположить не мог. Мне с трудом вериться, что она, как и я, могла быть увлечена путешествием или исследованием. Мне всегда казалось, что она словно часть дома. Там ей было комфортно, и она охраняла покой этого места. Быть может у нее, и впрямь были тайны от меня? О работе она почти не говорила. Да и до трёх лет сидела дома с тобой, Свен. Знаешь, думаю тебе надо разобраться с этим. Узнай всё о её работе, расспроси коллег. Наверное, они могли что-то знать или как минимум слышать. Когда закончишь с этим, то отправляйся сюда. Тогда ты будешь готов, и мы сможем вместе продолжить поиски. И вот ещё что, мне удалось кое-что ещё узнать у того человека. Дело в том, что он утверждает, что она несколько раз в разговоре повторила цифру 1969, попросила передать это. Я думаю, что это один из ключей к разгадке. Мне пришлось специально написать эту цифру на кассете, чтобы не забыть и чтобы ты тоже, при желании мог быстро найти. Быть может это шифр, означающий дату или место встречи, может это просто год. Разберись с этим, пока будешь в Стокгольме. Но не задерживайся. Когда отправишься в горы, не забудь тёплые вещи, всевозможные источники тепла и удачу. Да, она тебе будет очень нужна»
Здесь запись заканчивалась, и магнитофон издал характерный финальный звук. Мысли кипели в голове Свена. Он решил сделать всё как велел отец. В кое-то веке, Свен слушал его и вникал в каждое слово.
Сначала Хальстрём проверил записи в своей книжке. Её он не вёл уже много лет и там остались записи с того времени, когда мать ещё была рядом. Там он в основном записывал всякие пустяки, вроде наблюдений за погодой. Но там же была и весьма полезная информация: телефоны друзей, даты дней рождений и адреса. Свена интересовали адреса.