Эдди, не переживай, говорит Купер, складывая руки на груди. Отныне и пока ты не зайдешь в самолет, твои друзья ни на минуту не оставят тебя одну. А те, кто не будет тебя сопровождать, глаз не спустят с Джейка.
Вот этого точно не надо, протестует Эли.
Уже засек что-нибудь подозрительное? усмехаюсь я. Купер в режиме телохранителя невольно вызывает у меня улыбку.
Мой друг вновь устремляет взгляд в окно:
На противоположной стороне улицы довольно давно стоит какая-то развалюха с включенным двигателем. Красный кабриолет, коричневый верх. Он приникает к стеклу. Правда, Джейк скорее умер бы, чем сел в такой драндулет. Эх, подобраться бы ближе
Так, Купер. Я уже устал повторять. Эли, похоже, начинает злиться. Никакой самодеятельности! Что бы ни случилось. Это касается вас обоих, и остальных тоже. Всей этой вашей Банды Бэйвью, или как вы там зоветесь
Команда Бэйвью, подсказываю я.
Без разницы, отмахивается Эли. Ноксу я сказал то же самое. Если не послушает уволю к чертям.
Да ладно, не уволишь, фыркаю я, ощутив прилив нежности при виде тщательно рассортированных документов у Нокса на столе.
Еще три месяца назад я едва его знала, но к человеку, который спасает десятки жизней, поневоле проникаешься симпатией. Теперь он мне как младший брат, о котором я, видимо, втайне мечтала. А еще он терпеливо относится к тому, что время от времени, когда я задумываюсь об опасности, грозившей моей сестре и почти всем моим родным и близким, мне нестерпимо хочется обнять его за шею и пару минут не отпускать.
Насчет Нокса я не шучу, говорит Эли, но я все равно ему не верю. А что касается остальных Тут он хмурится, потому что из пачки листов, которые я изучаю, выпадает конверт и приземляется на стол надписью вниз. Стоп. Как он здесь оказался?
Пару секунд мы молча смотрим на конверт. В глазах у Эли мелькает беспокойство, и мне вспоминаются зловещие письма, которые еще недавно присылал ему Джаред Джексон парень, чьего брата-преступника Эли помог упрятать за решетку. Со временем угрозы становились все страшнее. Дошло до того, что Джаред пронес бомбу к Эли и Эштон на банкет.
Неужели опять Я выхватываю конверт у Эли из-под носа и дрожащими пальцами переворачиваю. Тут я удивленно моргаю, а Эли ерзает на стуле. «Ребенок Кляйнфельтер-Прентис», читаю я. Это что, снимки узи?
Нет, отвечает Эли. Там информация о поле ребенка. Мы не хотели знать заранее, однако медсестра все равно отдала нам результат. Эштон попросила меня выбросить конверт, не распечатывая, но это ведь несчастливая примета или вроде того вот я его и оставил. Ума не приложу, как он попал в документы. Я улыбаюсь, глядя, как его щеки заливаются краской; про Джейка мы временно забыли. Я его не открывал, не подумайте. Вообще не хотелось. Эли краснеет еще сильнее. Ну, почти.
Вы точно оба не хотите знать? с ухмылкой уточняет Купер. Или только Эштон?
Оба, заверяет его Эли. Хотя мне чуточку любопытнее, чем ей.
Не возражаешь, если он полежит у меня? Я прячу конверт в сумку.
Ты же заглянешь туда, как только мы сядем в машину, шепчет Купер, наконец отлипнув от окна.
Посмотрим, ухмыляюсь я.
Настроение у меня улучшается. Приятно, после такой-то недельки, стать хранительницей тайны, в которой точно нет ничего плохого.
Глава 5
Фиби
Среда, 1 июля
Человек не способен думать о многих вещах одновременно, и сейчас, после четырех часов работы в кафе «Контиго», я достигла своего предела.
Если вы не любите ни мясо, ни лук, ни чеснок, ни оливки тогда, возможно, вам не стоит заказывать эмпанаду? говорю я женщине за угловым столиком. Наверное, вы хотите кусок теста? К сожалению, в нашем меню такого блюда нет.
Посетительница изумленно моргает: вы только подумайте, ей нагрубили среди бела дня! Открываю рот, чтобы извиниться, однако горло перехватывает и на ум приходит одно: «Простите, вы знаете, что такое последняя капля? Это вы». Впрочем, прежде чем она успевает на меня пожаловаться, из-за моей спины выныривает Иви с блокнотом и ручкой наготове.
Фиби, у тебя сейчас перерыв, бодро говорит она. Ее улыбка дружелюбна под стать голосу, но рука твердо ложится мне на плечо. Иви уводит меня от столика от пристального взгляда миссис Сантос. Присядь, отдохни, а я разберусь.
Окей, сухо отвечаю я. Затем, спохватившись, добавляю «спасибо», однако Иви уже стоит за плечом у гостьи, подсказывая, что еще можно заказать.
«Она-то вряд ли предложит кусок теста», посещает меня неприятная мысль. А если вспомнить все мои опоздания не удивлюсь, если у миссис Сантос лопнет терпение.
Чувствуя спиной взгляд начальницы, я обдумываю дальнейшие действия. Больше всего меня тянет скрыться на кухне и хотя бы пару минут посидеть в тишине и покое, но за дальним столиком доедает ужин мой младший брат. Как обычно, Оуэн сидит один, уткнувшись в телефон. У ног черный рюкзак, светлые с рыжинкой волосы свисают на лицо. Для миссис Сантос нет ничего важнее семьи, и если я прошмыгну мимо одинокого брата, не перемолвившись с ним и словечком, то паду в ее глазах еще ниже.
С натянутой улыбкой я сажусь напротив Оуэна.
Как еда? Вкусно?
Сойдет, отвечает он, не поднимая глаз.
Мама подарила ему на день рождения реплику «эйрподс», и сейчас один наушник торчит у него в ухе.
Надоело сидеть дома? интересуюсь я, пытаясь сымитировать жизнерадостный тон Иви.
Когда мы с мамой обе работаем, Оуэн обычно заказывает еду навынос. Днем мама трудится офис-менеджером, а отдельные вечера и выходные уделяет своему бизнесу по организации свадеб. После катастрофы, которой обернулся предсвадебный банкет Эштон и Эли, дела пошли хуже, а теперь все потихоньку налаживается.
Оуэн пожимает плечами, и повисает молчание. Я делаю еще одну попытку:
Чем занимаешься?
Смотрю «ТикТок».
Есть что-нибудь интересное?
Брат наконец-то поднимает голову, и в его взгляде угадывается оживление. У меня теплеет на душе. Учитывая, как сильно и быстро он изменился, это настоящий подарок судьбы мельком увидеть прежнего Оуэна: добродушного, увлеченного мальчика, который часами мог рассуждать о починке тостера. И вдруг мой брат говорит:
Тут один чувак запостил ролик про то, как его девчонка утонула во время рыбалки. Ее утащил под воду гигантский карп. Но потом выяснилось, что она жива, а парень все выдумал. Она даже не подозревала ни о чем, пока сама не увидела видео.
Вот так, в один миг, прежний Оуэн исчезает.
И зачем он это сделал? возмущаюсь я.
Чтобы набрать просмотры, объясняет брат таким тоном, будто это прописная истина. Кстати, сработало! Этот ролик стал самым популярным на его страничке. Под миллион просмотров. От его ухмылки у меня по коже пробегает холодок.
Это не смешно, сурово замечаю я.
А по-моему, смешно. Оуэн продолжает листать «ТикТок».
Я прикусываю губу, едва не спросив: «Что с тобой не так?» Знаю, что возразили бы Мейв, или Нокс, или мама, или практически любой, кто наблюдал за недавней трансформацией Оуэна: «Чего ты хочешь? Ему тринадцать!» Да, это так, но верно и другое: именно Оуэн поддерживал смертельную игру, которая в итоге убила моего бывшего. На этом фоне усмешки по поводу мерзкого пранка сущий пустяк.
Впрочем, мы с братом не можем это обсудить: он уверен, что я ничего не знаю. В апреле-мае, когда Эмме грозили проблемы с законом, я в глубине души надеялась, что Оуэн сознается, что совесть не позволит ему наблюдать, как сестра принимает удар на себя. Я думала, он хотя бы повинится перед родными, если духу не хватит пойти в полицию. Увы, Оуэн ничего не сделал.
И пусть до суда в конечном счете не дошло, нельзя сказать, что Эмма избежала наказания: она лишилась стипендии для одаренных учеников, на которую рассчитывала, чтобы поступить в колледж, потеряла всех клиентов как репетитор, а небольшая, но активная прослойка жителей Бэйвью заклеймила ее убийцей, обманувшей закон. Поэтому Эмма и уехала на другой конец страны к нашей тете. Как минимум на лето, а там кто знает. Моя умная, прилежная сестра, полжизни строившая планы на колледж, столкнулась с опустошением и будущим, которого нет.