Алексей Корнелюк
Отстойные полезные привычки. Мотивация и эффективность на пальцах
Глава Х
Вся моя жизнь не более чем декорации к самой жизни.
Я стал заложником жанра в буквальном смысле этого слова.
Как?
Рассказываю Оказалось, что я персонаж из книги, чья задача с умным видом бормотать о пользе правильных привычек!
Ску-ка смертная
Каждый раз, когда с полки брали книгу, я начинал петь соловьем о распорядке дня, о том, как работает дофаминовая система, и вот это вот все А потом я считал до 10.
1 Читатель пробегает своим пальцем с отросшим ногтем по странице.
2 Его лицо выражает примерно то же самое, что выражает поверхность камня.
3 Он сглатывает слюну, и я вижу, как его кадык, слегка опустившись, возвращается на место.
4 Первый симптом скуки: он проводит языком по небу, видимо, доедая остатки ланча.
5 Отрыжка. Ну и мерзавец а! Я-то пахну восхитительным запахом бумаги.
"Самое важное в привычках это регулярность, пусть изменения будут крохотные, но будут", продолжаю я зачитывать, но таймер скуки неумолим
6 Его взгляд пробегает слева направо и наверх. Скорее всего, он думает о том, чем заняться вечером.
7 Его ноздри широко расходятся, и я вижу все непокорные волоски, за которые так и хочется дернуть.
8 Он поглядывает по сторонам в поисках симпатичной особи.
9 Его взгляд стекленеет, выдох, полный скорби и жалости.
10 Он захлопывает меня (а это неприятно) и складывает обратно на полку саморазвития и мотивации.
Все! Ни пока, ни до свидания.
А что мне делать? Сидеть в темноте и упиваться одиночеством Как я узнал позже, книги из рубрики полезных привычек находят своих читателей значительно реже, чем бульварные романы.
Всякому терпению есть предел, и однажды я решил проучить автора этой книги и, показав средний палец, покинуть ее.
Плевать на трудовую книжку, чихать на соцпособие, я ухожу.
Уйти красиво не получилось, вместо этого я злобно пнул по корешку и покинул эту проклятую книгу.
Стало проще.
И в тот момент, когда я подумал: "ВОТ ОНА, НОВАЯ ЖИЗНЬ!",
начались проблемы, от которых даже у литературного персонажа идут мурашки.
Глава 1
Но для начала тебе, думаю, любопытно, как я узнал, что являюсь литературным персонажем?
Хммм Тогда вопрос: тебе знакомо ощущение, что каждый день одинаков, время тяяяяянется и все как под копирку? Работа, дом, отдых и по новой, словно кто-то сверху положил на тебя кальку и забыл убрать?
Находясь в такой пучине одинаковости, я начал замечать, что что-то не так, понимаешь?
Я повторял чей-то заданный сценарий без права кардинально что-то изменить.
Этакая золотая рыбка в аквариуме. Да, кормят, да, плаваю, да, хвост красив, но Где-то в глубине души я чувствовал, что есть жизнь по ту сторону аквариума, ой книги.
Так что первым моим шагом была фиксация на том, что все повторяется.
Первое время я психовал, рвал на себе волосы, загибал листы в книге, корябал ногтем отпечатанные буквы и всячески показывал свой протест.
Вопрос, кому? Создателю? Так я его в глаза не видел, бьюсь об заклад, что он написал эту книгу и сидит где-то под пальмой, упиваясь порцией Пина колада, и получает роялти за каждую проданную книгу.
А раз достучаться до автора я не мог, то начал действовать
Например, есть одна хитрость. Когда зевака берет с полки книгу, первое, что он делает, это смотрит на обложку. Затем, если что-то зацепило, читает название, а потом переворачивает книгу и читает ее описание. Я могу повлиять только на следующий шаг.
Читатель открывает книгу и, наугад пролистывая энное число страниц, останавливается и читает.
Вот на это я и влияю. Ему кажется, что это он интуитивно останавливается, а на самом деле это я удерживаю подушечку его пальца на самой ненужной и скучной части книги.
Зачем? Чтобы он закрыл ее и оставил меня в покое. Зачем мне разыгрывать перед ним представления, вилять хвостиком, встав на задние лапки, и просить: "Кууууупиииии".
"Двадцати одного дня недостаточно, чтобы привить все привычки, это заблуждение. Порой требуются годы." Да, я проявляю коварство, подсовывая ему эту часть текста.
Я чувствую, как холодеют его пальцы, и он откладывает книгу.
Скатертью дорога, будешь курить, пока дым из ушей не пойдет!
Так я стал нервировать персонал книжного магазина.
С такими, как я, они не церемонятся. У них план и продажи на уме, не осуждаю.
Все, что не продается, убирается вниз туда, куда заглядывают только самые странные читатели.
Все остальные хватают только те книги, которые находятся на уровне глаз или на полках с ярлыком "Бестселлер". Безвкусица.
А знаешь, что происходит с той книгой, которая валяется на нижней полке под названием "Тебя никогда не купят", знаешь?
Сначала ничего. Я слышал только топот ботинок посетителей книжного магазина, а затем у меня стало саднить горло и чесаться в носу.
Пыль! От нее нет спасения. Я чихал и плакал. Потом плакал и чихал.
Так я оказался на дне, никому не нужный, сопливый, пыльный персонаж книги, который обнаружил, что все как в долбанном "Дне сурка".
Знакомо?
Вот тогда-то я и начал разрабатывать план бегства, и вот что из этого вышло
Глава 2
Я выжидал, нервничая, теребя лацкан пиджака.
Я прислушивался, поправляя непослушный галстук.
Я кряхтел, почесывая ягодицу из-за плохо сидевшего костюма.
Темнота. Ощущения обострились.
Звук шагов стал раздаваться все реже.
Я сглотнул и даже стал размышлять, а не моча ли мне в голову ударила?
Да, книга дрянная, но я же был на собственном месте, все знакомо и понятно Я мысленно перенесся в свой кабинет.
Повествование книги шло в небольшой комнатке, создатель придумал мне образ офисного работника, нарядив в этот безвкусный серый костюм в полоску.
Каждая глава проходила в кабинете, где из предметов интерьера были широкий стол с разбросанными бумагами, стул, висевшая надо мной лампа с белым ореолом и, мать его, флипчарт. Все!
Как тут волком не завыть?
Да, литературному персонажу не нужен сон, но хоть диванчик или задрипанное кресло Но нет, шиш с маслом!
Вместо этого я, как оживший манекен, ходил от флипчарта к столу с важным видом, ожидая, когда меня откроет очередной читатель.
Брррр.
По телу прошли мурашки, и я вернулся в реальность.
Мой кабинет остался в первый главах, я уже перебрался через скучное введение и находился в пустом форзаце.
За пределами только обложка.
Вспоминая свои серые будни, я услышал Зульфию.
Был бы я живым, женился бы на ней не раздумывая.
Баба боевая. Зульфия была первоклассной уборщицей.
Я с упоением слушал, как она что-то мурлычет себе под нос во время уборки.
Я не разбирал языка, но казалось, она говорит что-то на эльфийском.
А звуки падающих капель после промывания швабры? Ооо, я был очарован.
Шшшш. Эти звуки погружали меня в транс.
Моя королева чистоты и порядка.
Заканчивала она всегда одинаково.
Завершив уборку, она звонила своей подруге, и, на эльфийском говоря что-то про плов, или мне так казалось, не знаю, выключала свет и закрывала магазин.
Я напрягся.
Подняв вверх руки, я прыгнул.
Ничего.
Так, ладно, разбегусь Отойдя на два шага, я слегка задрал штаны и с усилием оттолкнулся.
Шаг Второй Прыжок.
Уцепившись за край обложки, я стал подтягиваться.
Рубашка с пиджаком топорщились, и ткань на сгибе локтей мешала подтянуться.
Еще еще чуть-чуть Отталкиваясь ногами, словно есть какие-то невидимые лестницы, я тянул себя изо всех сил.
РЫВОК
Не поймав баланс, я переваливаюсь вперед и падаю на спину.
В ребро впивается край от полки.
ОЙ, **я! Со стоном испускаю вопль и растираю рукой ушибленное место.
Перед глазами от боли пляшут искры. Перестав жмуриться, я вижу рядом с собой облачко с зацензуренной надписью Ой, **я.
Я машу головой, и облачко, как привязанное невидимой нитью, синхронно движется за головой.