Слушаю-с
Так обрейте. Если бы еще у вас была настоящая борода, то отчего ее не оставить, а то у вас что-то такое, как бы молью выеденное. Да седину-то фиксатуаром черным покрасьте. Такой фиксатуар есть. Вот вам деньги.
Премного вам благодарен, Лавр Петрович. Когда прикажете быть готовому, чтобы к ним ехать?.. То есть к оной даме
Да чем скорее, тем лучше. Вот, например, хоть бы послезавтра вечером.
Я готов-с.
Ну и отлично. Да преобразитесь же, смотрите, к этому времени. Ко мне вы можете явиться с портфелем. Будто бы с делами. Вы мой адрес знаете?
Помилуйте Кто же его не знает!
Ну так ступайте и занимайтесь. До послезавтра. Да до поры до времени не хвастайте и никому не рассказывайте.
Зачем же я буду рассказывать? Я понимаю-с.
Директор подал Стукину на прощанье руку и прибавил:
Прощайте. Теперь я вижу, что вы благородный человек с возвышенными взглядами и враг предрассудков.
Стукин вышел из директорской комнаты далеко не таким, каким он вошел в нее. Обыкновенно как-то съежившийся, голову он теперь держал прямо и гордо. На губах сияла какая-то глуповато-таинственная улыбка, серые глаза косились то направо, то налево. Он походил на обтрепанного петуха, пожелавшего вдруг подраться. Вернувшись к своей конторке, он даже мурлыкал себе под нос какие-то куплеты.
Вы были сейчас в директорской комнате? Что вы там делали, Игнатий Кирилыч? спрашивали его сослуживцы.
Хрустальников меня к себе призывал.
Лавр Петрович? удивились они.
Да, Лавр Петрович. Что же тут удивительного? Мы с ним давно знакомы.
Давно?
Да лет пять.
О чем же он с вами разговаривал?
Ах ты господи! Да просто поручил устроить ему одно дело.
На губах Стукина мелькала какая-то таинственная улыбка. Он запер конторку и стал сбираться уходить, хотя еще занятия в конторе не кончились.
Куда вы?
Домой. Надоело что-то сидеть. Впрочем, хочу еще зайти в «Палкин» трактир и закусить чего-нибудь, отвечал Стукин. Как окончите занятия, приходите туда. Я вас попотчую водкой и карасями в сметане. Караси в сметане прелесть что такое!
Двое сослуживцев выпучили глаза.
Ну, Игнатий Кирилыч, верно, дело хорошее поручил вам Хрустальников.
Да Очень и очень недурное отвечал Стукин, прибавил: Так приходите же, я жду, и стал уходить из конторы.
Глава IV
К невесте едут
В назначенный час и день конторщик правления «Общества дешевого торгового кредита» Игнатий Кириллович Стукин входил уже в подъезд директора того же общества Лавра Петровича Хрустальникова. Бульдогообразный и рослый швейцар, увидя тщедушную и плюгавенькую фигурку Стукина, облеченную в коротенькую выеденную молью шубенку и замасленную драповую шапку, дерзко спросил:
Вы куда?
К господину Лавру Петровичу Хрустальникову, отвечал Стукин.
С черной лестницы Да к тому же теперь генерал и не принимает. Он только что пообедавши.
Ну, меня-то он примет, подмигнул Стукин и продолжал идти далее.
Позвольте Да вы что за особенный?
Я? Я секретарь его, и мне приказано прийти сегодня, в этот час.
Секретарь? протянул швейцар, косясь на шубенку и шапку Стукина. Что у него прежде никаких секретарей не было! Да куда же вы лезете? Вам сказано: с черной лестницы.
Как с черной лестницы! Видишь, у меня портфель с делами.
Портфель Да ведь с портфелями и всякие шляющие дровокаты ходят. Ну ступайте, коли вы секретарь и с делами. А только смотрите, как бы чего не вышло. Он не любит, кто к нему с парадной лестницы Да снимите здесь калоши, а то у нас по коврам не приказано
Чудак-человек Как я тебе сниму калоши, если я без калош? Я никогда не ношу калош.
Секретарь и без калош! Странно Ну идите.
Стукин направился вверх по лестнице. Швейцар дал звонок. В бельэтаже перед Стукиным отворилась дверь. На пороге стоял лакей во фраке.
Як Лавру Петровичу Они приказали Моя фамилия Стукин, произнес Стукин.
Пожалуйте Ждут.
Стукин повесил на вешалку шубенку и спросил:
Куда идти?
А вот сейчас доложу, отвечал лакей, отправился, доложил, вернулся и провел Стукина в кабинет.
Лавр Петрович Хрустальников сидел у себя в кабинете и помещался в кресле-качалке. Он только что сейчас пообедал и курил сигару. Перед ним на маленьком столике стояла недопитая чашка кофе и опорожненная ликерная рюмка. Лицо Хрустальникова было красно, глаза полу-прищурены. Видно было, что он хорошо пообедал. Завидя Стукина, он воскликнул:
А! Стукин!.. Ну, вот и отлично. Батюшки! Без бороды! Покажись-ка, покажись, как ты преобразился. Подойди к лампе-то Вот так Знаешь что, братец ты мой? Ты с бородой был интереснее.
Да ведь вы сами же, Лавр Петрович, изволили приказать
Да, я полагал, что ты будешь покрасивее несколько, но уж теперь ты совсем на обезьяну похож Или нет, не на обезьяну, а как это животное-то?.. У тебя нос как-то неприлично вытянулся вперед, на манер утюга Да, утюг совсем утюг
Язык Хрустальникова несколько заплетался. Стукин опешил. Он не ждал такого приема. Хрустальников заметил это и поправился.
Ты, братец мой Стукин, прости, что я с тобой так фамильярно и называю тебя «ты», начал он. Откровенно говоря, наши отношения так тесны, что иначе и нельзя. Ты не сердишься?
Стукин несколько оправился и отвечал:
Помилуйте, Лавр Петрович, да разве я смею!..
Ну, то-то Я сейчас вижу, что ты добрый и простой малый. Повернись-ка, повернись-ка еще раз передо мной Да физиономия твоя подгуляла. Знал бы я, так не велел бы тебе брить бороды. Ну да наплевать! Нам с лица не воду пить. Ты знаешь, Стукин, эту пословицу: «Нам с лица не воду пить»?
Как же не знать-то-с? Отлично знаю.
Верная пословица Удивительно верная. Да, русский человек остер и удивительно меток в своих определениях. Я всегда это говорю. Ты это зачем же завился-то? Понравиться Матильде хочешь? Ах, шельма!
Да ведь вы сами же
Да-да-да Против этого я ничего Но должен тебе сказать, что понравиться ей очень трудно. Она женщина с развитым вкусом. Да и вообще Ах, ежели бы ты знал, Стукин, что это за женщина! Она вся соткана из нервов. А тело! Ты видал ли Венеру Медицейскую? Нет, она не Венера Медицейская, она полнее, круглее, но формы, я тебе скажу!..
Стукин захихикал.
А вот познакомлюсь-с, начал он, да понравлюсь-с, так
Что?! крикнул на него Хрустальников и погрозил пальцем. Смотри у меня!
Да ведь сами же вы желаете, чтобы я сочетался с ними законным браком.
Верно. Но об этом законном браке с тобой будет еще обширный разговор по пунктам. Ну да что об этом говорить! Это у тебя какое платье?
Новое-с. У Корпуса купил на ваши деньги. Вы изволили дать семьдесят рублей, а заплатил я семьдесят два рубля. Два рубля передержки.
Стоит ли об этом разговаривать! Два рубля передержал я тебе их и отдам. Получай два рубля Вот тебе трехрублевая бумажка двух рублей у меня нет. Ну да лишний рубль ты возьми себе на папироски. Повернись-ка еще! Платье ничего По платью и сзади ты совсем приличный человек А вот спереди Главное, нос Нос у тебя совсем неприличный. Послушай, Стукин Обрей свой нос.
Помилуйте, Лавр Петрович, да разве это можно?
Отчего же нельзя? Нынче отлично режут носы и приставляют новые. Я тебя отдам хирургу. Хирург тебе старый нос отрежет и новый приставит.
Это уж невозможно-с, отшучивался Стукин и при этом глупо-преглупо улыбался.
Отчего невозможно? Ну а если тебя попросят? Если тебя сама Матильда Николаевна попросит? Тогда ты должен согласиться. Ведь женщина все. И какая женщина-то! Кожа атлас, глаза бархат! Придвинься-ка ко мне Что это у тебя из-за жилетки выпятилось парусом? Сорочка
Это не сорочка, а манишка-с.
Послушай, разве можно такие манишки носить? Ведь у тебя все парусом выпятилось вперед. Надо переодеться. Сейчас мой лакей даст тебе свою сорочку надеть, а эту манишку сними. Я дал бы тебе мою сорочку надеть, но я вдвое толще тебя. И как отрепана у тебя твоя манишка!.. Какие-то усы у ней. Нет, в таком виде нельзя являться перед Матильдой. Алексей! крикнул Хрустальников лакею. Дай ты вот этому человеку надеть свою сорочку. Он тебе возвратит потом. Смотри же, Стукин, не зажиль сорочки.