Отчего? В оперный абонемент-то и назначать. Из оперы прямо к ужину и будут приезжать, посоветовал Алтунский.
Так какая же тогда мне корысть-то? Приедут из оперы да прямо за ужин и сядут. Я хочу, чтобы дом показать. Пускай посмотрят, как люди из простых купцов существуют. Я вон новые пальмы и латании для зимнего сада из-за границы выписал. Новый фонтан с разноцветным электричеством поставлен.
Боже, сколько в тебе тгцеславия-то! всплеснул руками Алтунский.
А отчего же и не похвастать? Все трудами рук своих заработал, не жалея пота
Ну-ну-ну?! Тухлой-то солониной какой подрядчик на железной дороге своих рабочих кормил? Припомни.
Попрекнул-таки! Знает один какой-то глупый случай и носится с ним, как с писаной торбой
Отчего же уж ты не скажешь: как дурак с писаной торбой?
Оттого, что я деликатнее тебя. Ты вот мне тухлой солониной в нос тычешь, а я тебе из пословицы слово выбросил, нужды нет, что ты у меня пьешь, ешь и всеми благами пользуешься.
Да уж очень ты меня раздражил, так оттого это, сказал Алтунский. У меня гости, в карты играют, я тебе об этом заявляю и прошу меня уволить, а ты не отпускаешь, и не отпускаешь прямо из озорничества, потому об этих журфиксах можно в лучшем виде завтра поговорить, а завтра я свободен целый день с утра.
Ну, иди, иди, Бог с тобой, кивнул ему Подпругин.
Ну, вот и давно бы так. А завтра я к тебе явлюсь с утра, ты еще почивать будешь, а я явлюсь вот и поговорим. Прощай.
Прощай.
Извини меня, пожалуйста, но, право, гости
Алтунский протянул Подпругину руку.
Провались ты, ласково уже отвечал Подпругин, но, вспомнив, сказал: Ах да А к завтрему составь мне, как пригласительные билеты на журфикс напечатать.
Да кто же на журфиксы по билетам зовет! Про журфиксы ты при встрече со своими знакомыми объявляешь. Встретишься с кем ну, и скажи.
Да так ли?
Верно, верно. Прощай До завтра.
Алтунский быстро выскочил из кабинета. Подпругин прилег у себя в кабинете на диване и стал мечтать.
«Надо попробовать журфиксы эти устроить, непременно надо думал он. У всех есть журфиксы Новый сервиз подадим, который на прошлой неделе из-за границы пришел. То-то генерал удивится! Что ни тарелка, то рисунок и один другого лучше. Хрусталь новый»
В воображении его заблистал радужными огоньками граненый хрусталь. Блеск все дальше, дальше Подпругин заснул.
IV
В двенадцатом часу Ольга Савишна вернулась домой от сестры, а Анемподист Вавилович еще спал. Она вошла в кабинет и, увидав лежащего на диване мужа, воскликнула:
Господи! Да чего ты спишь-то?!
От этого восклицания Подпругин тотчас же проснулся, быстро поднялся, сел на диване и обалделыми глазами смотрел на жену.
И не стыдно тебе? спросила жена. Как же ты ночь-то спать будешь?
А который час? задал он вопрос.
Боже мой! Да двенадцатый. Разве можно так спать!
Подпругин стал приходить в себя.
Действительно Как же это я так? проговорил он. А все Алтунский Вызвал я его к себе, пришел он и говорит, что у него гости. Повернулся и ушел. Мне какое дело, что у него гости! Я вызывал по делу, хотел решить с ним насчет наших журфиксов.
Это еще зачем тебе?
А новый столовый сервиз с вензелями пришел из-за границы, хрусталь. Кому же мы все это покажем? Ведь не для того же я все это купил, чтобы в шкафах только держать.
А вот придут твои именины, так покажешь.
Кому? Родственникам твоим и моим? Так что они понимают? Ничего они не понимают. Да и им можно показать. Пусть дивятся. А я, кроме того, хочу показать понимающим гостям. Ты как хочешь, а я гостей сортировать буду. Вот родственники пусть приезжают на именины, а через три дня после именин у нас по вторникам журфиксы начнутся, и будет уж аристократическая публика.
Ну, делай, как знаешь. Тебя не сговоришь.
Да и сговаривать не надо. Коли я что в своем воображении положил, тому и быть. Вот сейчас поеду в клуб и буду там приглашать на журфиксы, закончил он и позвонил. В клуб еду, объявил он явившемуся на зов камердинеру. Послать сказать, чтоб барынину карету не откладывали. Да дать мне умываться и приготовить серенькую парочку.
Камердинер побежал исполнять требуемое.
Ты знаешь, Олечка, в чем Бутыхов ходит обыкновенно в клуб? продолжал Подпругин, обращаясь к жене.
Почем же мне знать? Я даже и Бутыхова-то вовсе не знаю.
Бутыхова-то? Ну, матушка, уж это стыдно. Бутыхов тайный советник, синюю ленту Белого орла через плечо имеет. Бутыхов важная шишка теперь в мануфактуре и торговле. Через Бутыхова Кирилла Львовича можно все сделать. Вот и его на журфиксы приглашу. Надо только придумать ему соответствующий винт. Чтобы все ему под кадрель были. Вот генерал Тутыщев, я Ах да Так я не досказал, в чем он в клуб ходит. В самой старой коричневой парочке. Пиджачок совсем трепаный, даже на рукавах обившись. Дескать, все равно, попа и в рогоже знают. Вот и я хочу, на его манер, сегодня в серенькой парочке в клуб ехать.
Вошел камердинер.
Готово-c Пожалуйте одеваться сказал он.
Не забудь положить мне сигар в портсигар, проговорил Подпругин, взглянул на письменный стол и воскликнул: Ах, боже мой! Куда же сигары-то делись? Тут в ящичке около десятка еще было. Тьфу ты, пропасть! Да неужели их Алтунский с собой унес? Он, он Больше некому.
Много разного добра к себе таскают-с заметил камердинер. Сегодня у них гости, так повар им судак а-ля метрдотель на пять персон стряпает.
Не твое дело. Молчи. Что говорят господа, то не должен говорить человек оборвал его Подпругин.
Нет, я к тому, что можете на меня подумать. На прошлой неделе они малахитовую пепельницу к себе из мавританской комнаты унесли.
Опять-таки, это дело до тебя не касающееся. Ну, идем одеваться. Напомни мне, чтобы я вынул новый ящик сигар.
Подпругин в сопровождении камердинера отправился умываться и переодеваться. Через десять минут он вернулся в серой пиджачной парочке и синем галстуке. От него отдавало духами. Жена все еще сидела в кабинете.
Так вот, в мои именины у нас будут родственники и духовенство, сказал он жене. Эти будут друг другу в масть. А во вторник, в журфиксный день, особые гости. Так ты, Ольга Савишна, и приготовься.
Да мне что же приготовляться? Я всегда готова, отвечала супруга.
Ну, то-то А братцу своему и сестре о журфиксах ни гугу
Да они и сами не придут. Они даже не любят твоих особенных гостей.
Ну и отлично. А я за эти дни буду подбирать сорт к сорту и приглашать, кого следует. Вот сейчас кого увижу в клубе, так приглашу на журфиксы. На ужин тюрьбо дадим. Пусть повар тюрьбо разыскивает.
Подпругин сел к письменному столу, отворил ящик, взял оттуда бумажник и положил в карман.
Пенсне изволили взять? напомнил камердинер.
Ах да Оно в уборной осталось. Принеси.
Сию минуту-с. Платок?
Платок в кармане.
Визитные карточки?
В бумажнике есть.
Извольте сигары достать. Приказали напомнить.
Возьму, возьму. Ты мне пенсне-то принеси.
Камердинер побежал за пенсне. Подпругин выдвинул второй ящик из письменного стола, достал оттуда сигары и стал их накладывать в серебряный портсигар.
И ты, Олечка, съезди завтра с визитом к баронессе фон Дорф и попроси ее к нам на журфиксы по вторникам, сказал он.
Ну что Немка
Немка, да. А посмотри, как она по приютам?.. Шишка первого сорта. И к Анне Степановне Белослоновой тоже съезди.
Хорошо.
Белослонова приедет. Я знаю, приедет. Она говорила Дынину, что нужно взять с меня сто рублей на убежище. А в понедельник надо не забыть сказать садовнику, чтобы пять штук букетов приготовил. Каждой даме за ужином на прибор по букетику цветов. Знай наших! В ноябре живыми цветами потчевать будем.
Камердинер принес золотое пенсне.
Карета у подъезда, доложил он.
Подпругин поднялся и взглянул на часы.
Без четверти двенадцать, сказал он. В самый разгар в клуб приеду. Хорошо, кабы побольше солидняков встретить. Ну, я пошел. Прощай, кивнул он жене. Ты теперь спать?