Не волнуйтесь, терра Баф. Главное помните: старайтесь не пререкаться ни с обвинителем, ни с присяжными заседателями, как бы сильно этого Вам не хотелось, давал последние наставления Саттон.
Голди предполагала, что вместо судебного процесса будет тщательно отрепетированный спектакль, а само дело будет сфабриковано, однако реальность превзошла все ожидания. Весь зал совета был единым и непобедимым. Все лорды заседатели любезно, но агрессивно пытались задавить единственного изгоя в общественном пруду Саттона. Тот, надо отдать ему должное, с нечитаемым каменным лицом продолжал гнуть свою линию:
Милорды советники-присяжные, прошу Вас ознакомиться с отчётом специалиста из Ворштратта. В котором он по результатам своих многолетних исследований, приходит к выводу о том, что светлая магия, вне зависимости от её количественной и качественной характеристик не приемлет насильственного изъятия и физически неспособна к принудительному отчуждению. А, как всем нам известно, драконья магия магия света.
Господин Саттон, следует ли понимать, что Вы подвергаете сомнению работу Вашего коллеги Эндрю Барелла, заключившего на месте преступления магический фон Аррона Дормера и драконьей магии?
Я лишь говорю о том, что данное заключение требует доработки и привлечении альтернативных специалистов. Кроме того, для принятия решения по данным господина Барелла, нужен хотя бы один прецедент, которого на сегодняшний день не существует, в отличие от многочисленных исследований, однозначно дающих понять, что созерцательная природа света не позволяет ему изымать магию живого существа.
Достаточно, Саттон, прервал обвинитель, Вы полагаетесь на исследования какого-то сомнительного заграничного специалиста, совершенно не принимая в расчет исследования собственных коллег, которые, к слову, ничуть не хуже. Доказательства косвенные. Лорд Дормер не был лично исследован Вашим специалистом.
Принято, согласно кивнул милорд старший советник и по совместительству судья Уолш.
Я вызываю на допрос в качестве свидетеля терру Голди Баф, снова с нечитаемым лицом продолжил Саттон.
Голди, у которой от страха и волнения взмокла спина и похолодели руки, очень неуверенно прошла к трибуне.
Саттон ободряюще улыбнулся и начал допрос.
Представьтесь суду.
Мена зовут Голди Баф.
Кем Вы приходитесь лорду Аррону Дормеру?
Служанкой. Я работала в его особняке каминщицей, тихо отвечала Голди.
При каких обстоятельствах была окончена Ваша работа в доме милорда Дормера.
Он уволил меня за то, что я не успела разжечь камин до его прихода.
Когда это произошло?
Это произошло во вторую седмицу вересковика, медленно отвечала Голди.
У Вас есть документы о расторжении контракта и расчете?
Да, вот они, сказала девушка и протянула папку.
Всё верно. Девятый день вересковика, подтвердил Саттон и протянул бумажку старшему советнику, Что входило в Ваши обязанности, терра Баф?
Протестую, громко сказал обвинитель, Мы уже опросили пятерых слуг. Чем могут помочь показания ещё одной служанки?
Тем, что она работала непосредственно в жилых помещениях лорда Дормера и имела возможность лично наблюдать его посещения домашнего особняка вечером, во временной период совершения преступлений, спокойно объяснил Саттон.
Несколько мгновений судья Уолш колебался, а затем со скучающим видом ответил:
Продолжайте.
Итак, терра Баф, что входило в Ваши обязанности в особняке лорда Дормера?
Обслуживание и растопка каминов в помещениях хозяйского и гостиного крыла, ответила Голди.
Вы должны были топить камин хозяина дома каждый день или в зависимости от его посещений?
Каждый день, кивнула девушка, которая потихоньку начала успокаиваться, Никто не знал, когда хозяин появится дома.
Можете ли Вы припомнить, как часто лорд Дормер ночевал в особняке в вересковик и себлей? продолжал допрос Саттон.
Каждый день, не задумываясь отвечала Голди.
К какому времени камин в хозяйских жилых помещениях должен был быть растоплен?
К девяти вечера, чтобы за час он успел прогреться, всё увереннее отвечала Голди.
Значит Вы лично заставали хозяина вечером в эти месяцы?
Да.
И именно поэтому Вы были уволены?
Нет. В тот вечер милорд Дормер был особенно огорчён чем-то и вспылил, немного симпровизировала Голди и услышала, как по огромному залу заседаний совета пошёл снисходительный шепоток.
Протестую, снова вмешался обвинитель. Назовите Ваше полное имя, данное Вам при рождении, приказал он.
К этому девушка была готова и спокойно отвечала:
Грэйс Баффлстоун.
Почему же вы представляетесь достопочтенным лордам советникам не своим именем? лил яд обвинитель.
Я сменила имя на законных основаниях и имею для этого все необходимые документы.
Так почему Вам пришлось сменить имя? Вас вышвырнули из семьи? нанёс неожиданный удар обвинитель.
Меня не вышвыривали растерялась Девушка, Я отказалась от имени сама.
Обвинитель снисходительно улыбнулся, а затем повернулся к присяжным и сладким голосом заговорил:
Нам предлагают поверить словам лгуньи, которая представляется не своим именем и от которой отказалась собственная семья. Её слова против слов нескольких дюжин достопочтенных лордов и леди, которые не скрывают свои имена и личины.
Совершенно обескураженная таким поворотом событий Голди, неожиданно начала крепко злится:
Я представилась своим настоящим именем. Я дееспособная дипломированная, совершеннолетняя магичка и могу принимать решения о своей судьбе сама!
Обвинитель снова снисходительно улыбнулся и указывая на Голди рукой сказал:
Ну, теперь мы понимаем, почему терра Баффлстоун была изгнана из семьи. Можно ли верить словам лгуньи и женщины, заявляющей, что все остальные свидетели лжецы? Ведь так, терра Баффлстоун?
Протестую, заявил Саттон и уже готовился выдать в ответ собственную тираду, когда Голди в порыве ледяной ярости подняла руку и подала сигнал о том, что ей есть, что сказать. На что Саттон предупреждающе покачал головой. А вот обвинитель, наоборот радостно предоставил ей слово, надеясь поймать её в новый капкан:
Говорите, Терра Баффлстоун. Вам ведь есть, что сказать.
Коса нашла на камень. Голди не просто не принимали в серьёз как свидетеля, но и в целом как человека. Всё то, что она всю свою жизнь отстаивала, было снова разжаловано и обесценено, и Голди понимала, что обвинитель сознательно уничтожает её, как личность и женщину, и в этот момент дело лорда Дормера стало её личным делом. Набрав в лёгкие побольше воздуха, Голди насколько возможно, громко заявила:
Я даю своё согласие на полное ментальное сканирование. В защитники и свидетели я призываю господина Шеридана Уотта и миледи Кларису Трокпорт.
Полное ментальное сканирование давало право сканируемому взять с собой до пяти свидетелей, но Голди было просто некого звать. Шеридана она позвала, так как должность ему позволяла, а Кларису Трокпорт старушку герцогиню, что жила по соседству с Дормером просто потому, что она всегда ей нравилась и вела себя со слугами крайне тактично.
Лицо обвинителя вытянулось и потемнело:
Протестую! выкрикнул он.
А вот пришедший в себя Саттон, дабы не упустить момент громко объявил:
Свидетель добровольно предложил полное ментальное сканирование. По законам королевства, мы обязаны провести его. В случае игнорирования свидетельских показаний и отказа от ментального сканирования я призываю в судьи магию! Если обвиняемый на плахе невиновен, пусть все обвинители погибнут вместе с ним. Неожиданно над головами почти всех советников в зале зажглась и погасла красная искра, Слово сказано. Слово принято. резюмировал Саттон.