Понятно, вздохнул Беркович. Номер мотоцикла
Заляпан чем-то, сказал охранник. Мотоцикл «Хонда». Водитель в черной кожаной куртке, шлем
В общем, стандартный джентльменский набор ищи теперь по всему Израилю, буркнул Беркович.
Похоже, что стреляли из «беретты», сообщил эксперт Хан. Точно скажу после вскрытия.
Из пистолета, согласился охранник. Какой был пистолет или, может, револьвер не разглядел, далеко
Вернувшись в управление после бесплодного допроса охранника и соседей, не видевших самого убийства, а только слышавших выстрелы, Беркович позвонил в Вену. Лейбзон только что прилетел и разбирал чемодан в номере гостинцы «Плаза». Услышав о смерти Бердника, бизнесмен, похоже, потерял дар речи.
Черт, сказал он наконец после долгой паузы. Так это правда? Как я вовремя смылся!
Очень вовремя, сухо сказал Беркович. Сколько вы заплатили Бердинику за его смерть?
Послушайте, старший сержант! возмутился Лейбзон. Разве я мог предположить
Могли, если спешно покинули страну. Ведется расследование, и я хочу знать, кого вы подозреваете. Только не нужно повторять, что у вас нет никаких подозрений.
Есть, сказал Лейбзон, помолчав. Только к бизнесу это не относится.
Допустим. В чем тогда дело?
Политика, неохотно сказал Лейбзон. В девяносто шестом я сдуру согласился участвовать в одном деле Предвыборные технологии.
Допустим, повторил Беркович. Пожалуйста, в двух словах. Подробнее поговорим, когда вы вернетесь. Сейчас я хочу знать конкретные имена в каком направлении нам вести расследование? Хочу напомнить убит человек, и этим человеком могли быть вы.
Да Лейбзон шумно вздохнул. До сих пор не могу В Москве есть компьютерная фирма «Геликон», в девяносто шестом я там работал.
Вы? удивился Беркович.
Представьте. Ювелирным бизнесом я занялся в Израиле, обнаружил для себя эту нишу. А в России был неплохим программистом. Попробуйте такую фамилию Щепетнев. Тогда он был у нас начальником отдела охраны. А я слинял и унес кое-какие дискеты. Очень, мне казалось, важные кое для кого. Я не собирался никого шантажировать. То есть, не собирался в тот момент. Взял на всякий случай. Только год спустя понял, насколько эта информация опасна и прежде всего для меня. Тогда
Да-да, я слушаю, сказал Беркович, потому что Лейбзон замолчал и только шумно дышал в трубку. Вы уехали в Израиль, я правильно понял?
В Израиль Да, уехал, а те дискеты Я их отформатировал. Но ни Щепетнева, ни его людей убедить в этом было невозможно. Я думал, что после отъезда меня оставят в покое ну кому я там мог помешать? А оказалось Я это сразу понял, когда начал получать письма. Щепетнев обожал такие фокусы Тогда и нанял Бердника. Я не думал, что все так обернется, клянусь вам!
Кстати, сказал Беркович, как вы Бердника нашли? Достаточно сложно отыскать человека, способного вас заменить очень примечательная внешность. А у вас это заняло день или два.
Нет, вздохнул Лейбзон. Даже часа это не заняло. Мишу я знал еще там Познакомились на одной тусовке и оба поразились нашему сходству. Миша даже как-то предложил поучаствовать в телевизионной программе, там двойников показывали. Я отказался это было незадолго до моего отъезда, только светиться мне не хватало! Миша уехал через год после меня. В Израиле мы практически не общались, но я знал его адрес.
Понятно, протянул Беркович. Все-таки он плохо понимал этого человека. Добро бы Лейбзон не знал Бердника лично, просто нанял человека на смертельно опасную роль. Но знакомого! Можно сказать, приятеля Беркович не мог поверить, будто Лейбзон действительно считал, что угрозы несерьезны. Не стал бы он так спешно удирать в Европу.
Насколько я понимаю, сухо сказал Беркович, вы бы предпочли, чтобы Бердника и похоронили под вашим именем. Ведь иначе
Было бы хорошо, с готовностью отозвался Лейбзон, и старшему сержанту захотелось отвесить ему хорошую оплеуху. Но ведь полиция не разрешит, верно?
И не только полиция.
Понимаю. Видимо, мне лучше пока не возвращаться.
Пообещав связываться с Лейбзоном в случае необходимости, Беркович положил трубку. Полученная информация, конечно, проливала определенный свет на мотив преступления, но вовсе не облегчала поиск убийцы. То, что убийство заказное, было ясно с самого начала. Щепетнев этот наверняка в Израиле не появлялся, прислал кого-нибудь, а может, нанял на месте
Весь день до вечера старший сержант занимался сбором информации звонил в Москву, потом обсуждал возможные действия с инспектором Хутиэли и опять звонил в Россию, теперь уже не только в столицу, но еще и в Санкт-Петербург, где Щепетнев, как выяснилось, жил с девяносто восьмого. Если верить питерским коллегам, Щепетнев занимался посреднической деятельностью закупал и перепродавал за рубеж деловую древесину, неплохо на этом зарабатывал и давно «забил на политику», как выразился майор Сухой, который, проявив оперативность, за несколько часов накопал на Щепетнева материал, достаточный для того, чтобы сделать определенные выводы.
Получалась ерунда. Получалось, что не нужен был Щепетневу этот Лейбзон. Оба перестали заниматься политикой. Если Лейбзон от греха подальше уехал в Израиль, то и Щепетнев покинул Москву, оборвав связи и занявшись более спокойным и, главное, наверняка прибыльным делом.
Беркович вернулся домой поздно вечером, голова гудела, мысли, которых и без того было немного, разбрелись по темным углам подсознания, осталась одна: спать, спать Но пришлось еще рассказывать что-то Наташе, и Беркович не помнил что именно. То ли он действительно излагал, уткнувшись лбом в теплый бок жены, всю свою дневную эпопею, то ли кажется, это так и было пересказывал сюжет фантастического романа, почему-то пришедший на память. Там тоже одного героя убили вместо другого, а потом тот, кого убили, отомстил своему двойнику, такое возможно было только в фантастике, но Беркович, засыпая, почему-то был уверен, что и в жизни может произойти нечто подобное, иначе с чего бы все это вдруг вспомнилось?
Утром он, конечно, уже не помнил ничего, да и не думал, что нужно что-то вспомнить сначала поехал на виллу Лейбзона, потом в морг Абу-Кабира, после этого позвонил в Вену, хотел убедиться, что Лейбзон никуда не смылся. В полдень на электронный адрес Берковича поступило несколько файлов из России разрешенные для оперативной разработки материалы по Щепетневу. Ничего толкового. Если этот человек и сохранил зуб на Лейбзона, то ничем свою ненависть не проявлял.
Поиск мотоциклиста (этим занималась группа сержанта Горелика) тоже не привел ни к какому результату. Впрочем, этого и следовало ожидать. В два часа дня, кое-как перекусив питой с салатом, Беркович сидел перед экраном компьютера и пытался составить план дальнейших мероприятий по делу. Со Щепетневым явно не получалось. Значит, был кто-то еще, желавший убрать Лейбзона. И сам Лейбзон, конечно, должен был это знать. Скрыл? Почему? А если все-таки говорил правду?
Если говорил правду, значит, не было никого, кто бы действительно хотел его смерти и, главное, мог организовать убийство. Но ведь убийство произошло! И угрожающие письма были на самом деле. Противоречие.
Позвонил эксперт Хан и сказал, что тело Бердника можно выдать родственникам для захоронения.
Нет у него родственников в Израиле, сообщил Беркович.
Но кто-то должен быть, сказал Хан. Друзья, которые могли бы о нем скорбеть, враги, которых его смерть обрадовала бы Кто его хоронить будет, в конце концов?
Враги, пробормотал Беркович. Враги с удовольствием
Он положил трубку и сжал ладонями виски. Вчера ночью он рассказывал Наташе историю. Какой-то сюжет. Там тоже были враги, которые с удовольствием хоронили одного из двойников, когда друзья Да, друзья сожалели о другом человеке.