Ты увлекаешься, проговорила мавританка, скаля свои белые зубы. Влюблённые всегда увлекаются,
Я не увлекаюсь, ответила Зюлейка. Подожди немного, ты испытаешь на себе его силу; он волшебник и перенесёт тебя в рай. Для меня одной он поёт и мне одной будет принадлежать Ах, как я невыразимо счастлива! Счастье делает добрыми: мне хотелось бы осчастливить всех людей, чтобы они могли радоваться вместе со мною.
Долго проговорили между собою девушки; Зюлейка открывая своё сердце, Мирца радуясь на свою госпожу. Наконец, Зюлейка позволила себя раздеть и уложить в мягкую постель. Когда она уже лежала, потягиваясь в сладкой дремоте, мавританка сказала ей:
Ты прекрасна, но неужели ты думаешь, что всегда останешься такою же? И для тебя наступить старость; твои волосы поседеют, твои щёки увянут, грудь высохнет, выпадут зубы
Фуй. Мирца! воскликнула Зюлейка; зачем говоришь ты мне всё это? Неужели ты хочешь отравить мне мою радость?
Потому что я люблю тебя, госпожа, и потому что я хочу, чтобы ты вечно была молодой и прекрасной Слушай, я знаю тайну: в нашей земле, в двух часах ходьбы отсюда, среди деревьев и скал есть источник; он называется Вад-эль-Кебир. Он имеет чудную силу; тот, кто в нем выкупается, на всю жизнь остаётся молодым и красивым. Это перед смертью открыла мне моя мать, а ей поведала знакомая с волшебствами женщина. Зюлейка, выкупайся в этом источнике и ты на всю жизнь сохранишь свою красоту!
Юная невеста выслушала это с большим интересом.
Благодарю тебя, сказала она; ты очень добра, Мирца. Но не чары ли это злых духов? Если я послушаюсь твоего совета, не накажет ли меня Аллах? Может быть, в источнике скрыта погибель?
Нет, ответила Мирца; Это святой источник, на котором почиет благословение. Исполни, что я тебе сказала!
Вскоре после этого Зюлейка заснула, убаюканная грёзами.
III
Зюлейка решилась последовать совету своей преданной служанки Мирцы. Любовь возбуждается привлекательностью, и, чтобы не потерять своей красоты и сохранить любовь Али, она решилась выкупаться в чудесном источнике. Рано утром, ещё до восхода солнца, вышла она из отцовского дома со своей верной мавританкой и направилась по незнакомой ей дороге.
Дорога шла среди гор; орлы срывались над ними со скал, бросая свою добычу, и величественно парили над их головами; иногда вой шакалов заставлял её вздрагивать, но ничто не могло поколебать её решения: для Али она готова была пролить свою кровь, почему же ей не сохранить для него свою красоту? От этого намерения не отказалась бы ни одна женщина. И Зюлейка шла вперёд, несмотря на мелкие и острые камни, которые кололи её нежные ноги сквозь лёгкие сандалии.
Солнце между тем выплыло на небо и облило все золотистым пурпуром. Безоблачное голубое небо обещало чудный день.
Мирца, сказала Зюлейка; я вижу по солнцу, что мы идем уже более одного часа. Когда же мы придём к источнику?
Ещё через час, госпожа, ответила служанка; мы услышим его журчание; иди же и не бойся; помни, что ты будешь прекраснейшей женщиной в целом свете!
Но я устала, Мирца! подошвы мои горят; дорога так трудна и камениста Мне чудится, что на меня кто-то смотрит.
Разве ты боишься?
Это не трусость, но я боюсь, что я совершаю запрещённый поступок. Если бы отец знал, что я ушла так далеко от дома!
Он этого не знает, перебила М'ирца; он ещё ночью уехал по своим делам, и мы вернёмся до его прибытия. Никто не видел, как мы ушли, и о нас будут думать, что мы в своей женской половине. Идём же, и скоро ты увидишь чудо!
Мавританка взяла за руку свою госпожу и с весёлым смехом повлекла её вперёд.
Зюлейка, думая о своём возлюбленном, охотно пошла за нею и ничего более не спрашивала.
Узкая тропинка вилась среди диких скал; некоторые из этих скал были похожи на замки, построенные титанами, другие на чешуйчатых драконов. Наконец, обе девушки взобрались на вершину, с которой открывался чудный вид далеко вокруг. Из груди Мирцы вырвался крик восторга, й она сделала движение рукою, приглашая Зюлейку полюбоваться дивной картиной. Все было залито солнечным светом. Вдали полукругом тянулись голубые цепи гор, упираясь в сверкающее небо. Глубоко внизу, в зелёной равнине были разбросаны жилища кабилов и арабов. К этой долине спускались с гор прихотливые ущелья, заросшие кудрявой зеленью деревьев. Зюлейка стояла как очарованная.
Взгляни туда, сказала ей мавританка; видишь ли ты вон там, в скалистою ущелье зелёный оазис? Это Вад-эль-Кебир.
Непонятное чувство охватило меня, ответила Зюлейка. Идём же
Девушки спустились в долину, на зелёной траве которой смарагдами сверкала роса, и направились к ущелью, похожему на пещеру и заросшему деревьями.
Слушай! блеснув глазами, воскликнула Мирца. Ты ничего не слышишь?
Я слышу журчанье падающей воды, ответила Зюлейка.
Это источник; ты сейчас его увидишь.
Скоро они вошли в лес, наполненный бальзамическим запахом цветов; деревья были так перевиты ползущими растениями, что непривычному трудно было найти в нем дорогу. Наконец, они добрались к гроту, из которого жемчужной пылью бил фонтан прозрачной как хрусталь воды.
Мы у цели, сказала Мирца. Разве это не чудо и я не была права?
Зюлейка испустила крик восторга, который подхватило и унесло далеко шаловливое эхо.
Вековые деревья обступали этот жемчужный водопад, и зелёный шатёр их листьев закрывал от знойного солнца холодную влагу. Светлым ручьём бежала она среди причудливых скал, образуя водопады и водоёмы, и вливалась в небольшое озерцо с золотистым песчаным дном Солнечные лучи изредка врывались в этот тенистый уголок сквозь шелестящую листву деревьев, и тогда в жемчужных брызгах играла ослепительная радуга, придавая источнику сказочную красоту.
Зюлейка стояла, охваченная восторгом, а Мирца торопила её раздеться и поскорее сойти в воду.
Наконец, Зюлейка опустилась на камень, покрытый мягким зелёным мохом, и Мирца сняла с её ног сандалии и отстегнула богатый пояс, чтобы снять её одежду.
Мне послышался какой-то шорох на скале между деревьями, сказала вдруг Зюлейка. Ты ничего не слышишь?
Тебе показалось, потому что ты взволнована, ответила Мнрца; и это неудивительно, потому что сейчас в одно мгновение изменится вся твоя жизнь. Прыжок в воду и твоя юность и красота будут вечными. Моё ухо слышит только музыку журчащих струй.
Говоря это, она продолжала раздевать свою госпожу.
Но слух не обманул Зюлейку; между деревьями на скале действительно притаился человек и жадным взором смотрел на молодую девушку. Это был эмир Рустан, охотившийся в горах и пришедший к источнику Вад-эль-Кабир. Могучий, крепко сложенный человек, он любил войну и охоту, точно так же как и удовольствия и красивых женщин. Он был нахален и зол и выше всех обычаев и законов ставил свои желания. Он был бы даже красив, если бы его правильное лицо не портили злые глаза и нервная судорога губ.
Когда он увидел перед собою Зюлейку, он подумал сначала, что это русалка. Глаза его загорелись, он был поражен её красотою и жадно смотрел на девушку. Что ему было за дело до обычая страны, которым девушке дозволялось обнажать себя только перед любимым человеком? Он, удерживаемый на месте магическою силою, забыл, что наносит ей оскорбление, которое, может смыть только его смерть. Им овладел демон, и он смотрел и смотрел, очарованный, красотою Зюлейки. А она была прекрасна как день; на её белую, как слоновая кость, шею тёмными локонами спускались волосы; она была стройна как платан, сверкающий своим серебристым стволом; её губы были как коралл, а тёмные, глубокие глаза мерцали как звезды из-под ресниц, чёрных как вороново крыло.