ОТВЕТЧИК (кричит): Ваша честь, не уходите! Отпусти меня, Мардж я знаю, что делаю! К чертям приговор! Слушай, Усуссис! Мне плевать, что они со мной сделают. У тебя четыре щупальца, и ты это знаешь
(Истец испускает душераздирающий визг. Публика в зале ревет.)
ОТВЕТЧИК (кричит еще громче):не три, а четыре! Это знают все, и если ты попытаешься явиться на Землю и силой заставить выполнить контракт, который ты обманом заставил меня подписать, каждый человек, у которого в жилах течет кровь, а не водица, скажет тебе в лицо, что у тебя четыре щупальца. Слушайте, а знаете, почему он не хочет признать, что у него четыре щупальца?
(Истец яростно вырывается, чтобы добраться до ответчика. Его удерживают доброжелатели и бейлиф суда.)
ОТВЕТЧИК: Знаете, что он делает этим щупальцем? Четвертым щупальцем он зоррглирует свой гроб! (Истец испускает вопль и падает в обморок.) Что, не думал, что я знаю, что ты гробозоррглист, Усуссис? Так я знаю. Я
СУДЬЯ: Порядок! Порядок! Замолчите, мистер Паулсон. Порядок в суде! Иначе я прикажу очистить зал!
(Шум в зале постепенно стихает за исключением скамьи истца, где истец, пришедший в себя и содрогающийся от стыда, яростно скрежещет зубами и раздирает пачку документов на бумаге того формата, на котором обычно оформляются контракты.)
СУДЬЯ: Бейлиф, задержите заключенного и подведите его ко мне.
(Бейлиф выполняет порученное.)
СУДЬЯ: Гарт Паулсон, все мы только что были свидетелями акта вопиющего нарушения наложенного на вас данным судом запрета. Признаете ли вы себя виновным?
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ: Признаю, ваша честь. И позвольте добавить, что что я с радостью сделаю это снова и стану делать снова и снова, если это будет необходимо.
СУДЬЯ: Молчать! Закон не может безнаказанно попираться, какими бы благими намерениями не оправдывал себя заключенный.
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ: Можете меня казнить или освободить мне все равно.
СУДЬЯ: Вам запрещаются попытки давать указания суду. Я, на основании предыдущего решения, приговариваю вас к двум годам, в единицах времени вашей родной планеты, пребывания под опекой личности, назначенной судом, которая определит место и условия вашего заключения. И назначаю опекуном заключенного человека женского пола Мардж Джолмен, при условии, что для наилучшего выполнения возложенных на нее судом обязанностей, она без промедления совершит с заключенным брачную церемонию. Издержки по содержанию как заключенного, так и его опекуна за все время действия приговора отнести за счет истца. Приговор вынесен. Суд окончен. Бейлиф, очистите зал.
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ: Благодарю вас, судья.
СУДЬЯ (подмигивая верхней дюжиной глаз): Не стоит благодарности, мистер Паулсон. Мне доставило большое удовольствие вставить палку в колеса этому трусливому слунианскому жулику. А где вы, детки, собираетесь провести медовый месяц за счет Усуссиса? Могу порекомендовать вам курортные районы на Элизии. Не знаю ничего приятнее.
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ: Мы подумаем об этом, судья.
СУДЬЯ: Вот о чем я хочу вас спросить. Как вы ухитрились обнаружить, что Усуссис надул вас с этой фальшивой чепятницой, изготовленной из слунианского времени? Я всегда полагал, что даже для эксперта почти невозможно отличить чужое время от естественного, если оно прочно внедрено в темпоральную структуру.
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ: Ну, вообще-то я тоже так полагал
ОПЕКУН ЗАКЛЮЧЕННОГО: Все дело в том, что Гарт такой чувствительный
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ: Дай мне самому сказать, Мардж. Видите ли, судья, поначалу и я не мог отыскать ничего подозрительного. Но в то утро, когда я подписал контракт, у меня начался зуд, а вскоре после подписания я посмотрел на запястье, которое расчесывал, и внезапно понял, в чем тут дело.
СУДЬЯ: Да, помню, что-то об этом говорилось.
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ: Верно.
СУДЬЯ: И вы увидели на запястье
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ: Прыщики. У меня аллергия на слунианское время.
СУДЬЯ: Поразительно! Воистину достойный триумф в самой неожиданной Клерк, вы что, все еще записываете? Суд завершен. Заканчивайте запись.
ЗАПИСЬ ЗАКОНЧЕНА.
ПРОТОКОЛ ЗАВЕРШЕН.
А потом наступил мир[3]
В девять утра раздавались взрывы справа, метрах в семистах от него. В одиннадцать явился мусорщик подобрать обломки. Чарли видел, как ходит вверх-вниз его плавильная головка на конце тяжелой балки, похожая на голову проголодавшегося цыпленка. Совсем недалеко метрах в пятидесяти к западу от его стрелковой ячейки. Затем мусорщик с полчаса поползал по полю боя, и, загрузившись расплавленными останками поврежденных роботов всех форм и разновидностей, скрылся за низким холмом на западе, слева от Чарли. Был жаркий августовский день где-то в штате Огайо или неподалеку от него, приближалась гроза. От этого и воздух был желтоватый.
В двенадцать часов разносчик еды, пощелкивая на ходу, перевалил через бруствер ячейки. Он вполз внутрь, запрыгнул на большой стол и раскрылся, предложив Чарли ленч. Сегодня в меню были печенка с луком, пшеничный хлеб, картофельное пюре и малина.
А где взбитые сливки? спросил Чарли.
Вы не проделали полагающихся физических упражнений, ответил раздатчик приятным сопрано.
Я же солдат на передовой, возразил Чарли. Я пехотинец, сидящий в ячейке и наблюдающий за противником. Какие тут, к черту, могут быть упражнения?
В любом случае, это не повод, чтобы не бриться.
В гробу видал это бритье.
Но почему бы не побриться? Разве это не лучше, чем сидеть с такой зудливой, колючей бородой
Нет, отрезал Чарли.
Он обошел раздатчика сзади и принялся снимать его заднюю пластину.
Что вы со мной делаете? поинтересовался раздатчик.
У тебя здесь что-то прилипло, сказал Чарли. Стой спокойно. Он исподтишка оторвался на секунду почесать свою четырехдневную бороду. Ты же знаешь, идет война.
Знаю, ответил раздатчик. Конечно, знаю.
Пехотинцы вроде меня погибают каждый день.
Увы, отозвался раздатчик чистым, ясным голосом.
Не говоря уже, сказал Чарли, откладывая в сторону снятую пластину, сколько расходуется вас, всяких технических устройств. Хотя, какое может быть сравнение между человеческой жизнью и потерей машин.
Конечно же, никакого.
Так разве может любой из вас, и неважно, насколько совершенные у вас компьютерные мозги, понять Чарли умолк и стал шарить рукой во внутренностях раздатчика.
Не повредите меня.
Сиди, не дергайся, буркнул Чарли. Так вот, разве кто из вас может понять, каково человеку торчать здесь день за днем, нажимать разные кнопки и даже не знать, что происходит, когда их нажимаешь, и жить в каком-то оранжерейном комфорте, если не считать вероятности внезапной смерти внезапной, даже пикнуть не успеешь. Он умолк и снова пошарил внутри раздатчика рукой. Разве это жизнь для человека?
Ужасно, ужасно, сказал раздатчик. Но всегда есть надежда на усовершенствование.
Ну, вот, можете дышать, сказал Чарли. Вот она! Он замолчал и вынул из раздатчика клочок бумаги.
У меня неисправность? спросил раздатчик.
Нет, он подошел к амбразуре и выглянул наружу. Мусорщик возвращался. Он был уже метрах в пятидесяти от его ячейки. У тебя все в порядке, сказал Чарли. Дело в том, что война кончилась.
Как интересно, отозвался раздатчик.
Вот именно, сказал Чарли. Давай-ка я прочту тебе записочку, что получил из ячейки 34. «Встречаемся в баре, Чарли. Все кончилось. Твое предчувствие, что мы могли получить послание с той стороны, оправдалось на все сто. Ответ пришел сегодня тем же способом, через международный прогноз погоды. Им так же хочется завязать с этим делом, как и нам. Мир уже заключен, а боевые машины» Чарли взглянул на раздатчика. Это и к тебе относится, вместе с остальными.
Вы правы. Конечно, сказал раздатчик.
«уже получили информацию. К вечеру нас тут уже не будет». Словом, войне крышка.