Совершенно верно, сказал раздатчик. Ура! И прощайте.
Прощайте? удивился Чарли.
Вы вернетесь к гражданской жизни, сказал раздатчик. Меня отправят в лом.
Точно, отозвался Чарли. Я вспомнил, как были запрограммированы большие машины. Эта война будет последней, вот как их запрограммировали. Что ж сказал Чарли и помолчал. Знаешь, что? Возможно, мне будет тебя немного не хватать.
Он выглянул в амбразуру. Мусорщик был уже совсем рядом.
Ну, ладно, сказал он. Раз уж пришло время А неплохо мы тут с тобой проводили время трижды в день. Так что, бобов больше не будет, а?
Никогда, ответил раздатчик и коротко рассмеялся.
И пудинга с карамелью?
И его тоже.
Как раз в это время рядом остановился мусорщик, оторвал толстую бетонную крышку ячейки и аккуратно отложил ее в сторону.
Извините, сказал он, и его коническая плавильная головка вежливо качнулась в пяти метрах над Чарли. Война окончилась.
Знаю, отозвался Чарли.
Теперь наступит мир. Получен приказ о том, чтобы все орудия войны были разрушены и складированы для дальнейшего мирного использования. У него был приятный баритон. Извините, повторил он, вы уже закончили свои дела с раздатчиком?
Вы не съели ни крошки, сказал раздатчик. Не желаете ли ложечку малины?
Не хочу, медленно произнес Чарли. Нет, не хочу.
Тогда прощайте, сказал раздатчик. Меня направляют в утиль.
Плавильная головка мусорщика нырнула вниз и приблизилась к раздатчику. Чарли внезапно открыл рот, но не успел произнести и слова, как с плавильной головки сорвалось нечто вроде невидимой вспышки и раздатчик превратился в лужицу металла. Мусорщик подхватил ее магнитом и переложил себе в кузов.
Вот черт! с чувством произнес Чарли. А ведь мог подать просьбу, чтобы чертову штуковину оставили мне на сувенир.
Тяжелая плавильная головка извиняюще качнулась назад.
Боюсь, это будет невозможно, сказал мусорщик. Приказ не допускает никаких исключений. Все орудия войны должны быть уничтожены и складированы.
Ладно отозвался Чарли.
И тут он увидел, как плавильная головка начала опускаться к нему.
Черный Чарли[4]
Вы спрашиваете меня, что такое искусство? И ожидаете, что у меня есть под рукой готовый ответ лишь потому, что я так долго закупаю вещи для музеев и галерей, что успел вырастить обильный урожай седых волос. Все не так уж просто.
Итак, что такое искусство? Сорок лет я изучал, ощупывал, восхищался и любил множество предметов, которым с надеждой придали форму сосудов для хранения того светлого духа, что мы зовем искусством и все же я не способен ответить на вопрос прямо. Неискушенный человек скажет просто это красота. Но искусство вовсе не обязано быть прекрасным. Иногда оно уродливо. Иногда грубо и неуклюже. Иногда незавершенно.
Как и многие другие, которым приходится принимать подобные решения, вынося суждение об искусстве, я научился полагаться на ощущение. Вы ведь знаете, что такое ощущение. Представьте, что вы взяли что-нибудь в руки. Статуэтку или, еще лучше, обломок камня, обработанный и раскрашенный каким-нибудь древним доисторическим человеком. Вы смотрите на него. Поначалу оно для вас ничто, лишь полуузнаваемая репродукция какого-нибудь дикого животного, не дотягивающая даже до того уровня, на каком сегодня это может сделать школьник.
Но потом, пока вы его держите, ваше воображение неожиданно проникает вглубь камня и времени, достигает того самого человека, скорчившегося возле каменной стены своей пещеры и вы видите предмет новыми глазами, не как пыльный камень в руке, а то, что видел тот человек в час его создания. Вы заглядываете за пределы физической репродукции в величественное совершенство его воображения.
Вот тогда это и можно назвать искусством неважно, каким бы странным оно ни казалось вам внешне той самой магией, что соединяет мостиками пропасти между художником и вами. Для него ни расстояние, ни любые неясности не будут слишком велики. Позвольте привести пример из собственного опыта.
* * *
Несколько лет назад, когда я путешествовал по вновь открытым мирам в качестве представителя-закупщика одной хорошо известной художественной галереи, я получил письмо от человека по имени Кэри Лонген, попросившего меня, если возможно, побывать на планете под названием Мир Элмана и осмотреть несколько статуэток, которые он предлагал для продажи.
Подобные послания редко попадали непосредственно ко мне. Обычно их переадресовывала мне организация, которую я в то время представлял. Поскольку, однако, та планета оказалась неподалеку, в той же солнечной системе, где я в тот момент находился, то я отправил Лонгену космограмму о том, что приеду. Закончив оставшиеся дела, я взял билет на внутрисистемный корабль и через несколько дней приземлился на Мире Элмана.
Это, действительно, оказалась совсем малоосвоенная, только что открытая планета. Как я потом узнал, космопорт, где мы совершили поездку, был одним из двух, на которые могли садиться корабли межзвездного класса. Окружавший его город да был лишь небольшим поселком, Лонген не встретил меня в космопорту, поэтому я взял такси и поехал прямо в отель, где заранее заказал себе номер.
В тот же вечер коммуникатор в моем номере сначала зазвонил, потом сообщил имя гостя. Я открыл дверь и впустил высокого человека с сильно загорелым лицом, темными неподстриженными волосами и встревоженными зеленовато-карими глазами.
Мистер Лонген? спросил я.
Мистер Джонс? отозвался он. Затем переложил некрашеный деревянный ящик из правой руки в левую и протянул правую, отвечая на рукопожатие. Я закрыл дверь и предложил ему сесть.
Он поставил ящик на стоявший между нашими креслами маленький кофейный столик, но открывать пока не стал. К этому времени я успел рассмотреть его грубую одежду, бриджи и плащ из тускло-коричневого пластика. Заметил и неуверенность в движениях, которую обычно проявляют непривычные к городской обстановке люди. Странно, что такой человек собрался предложить на продажу произведения искусства.
Ваша кодограмма, сказал я, была не очень подробной. Организация, которую я представляю
Они у меня здесь, произнес он, положив руку на ящик.
Я посмотрел на ящик с изумлением. В основании он был не более половины квадратного метра и высотой сантиметров в двадцать.
Внутри? спросил я. Потом взглянул на посетителя, и в голове стало зарождаться подозрение. Наверное, я проявил бы большую осторожность, приди его послание сразу ко мне, а не через Землю. Но вы знаете, как иногда бывает порой находишь там, где не ищешь. Скажите, мистер Лонген, откуда у вас эти статуэтки?
Он взглянул на меня с легким вызовом.
Их сделал мой друг.
Друг? переспросил я и должен признать, во мне начало расти раздражение. Когда с тобой так обращаются, чувствуешь себя дураком. Могу ли я спросить, продавал ли ваш друг ранее что-либо их своих работ?
Гм-м, нет, замялся Лонген. Он явно огорчился но и я тоже, вспомнив о зря потерянном времени.
Все понятно, сказал я, вставая. Вы заставили меня сделать весьма дорогостоящий крюк всего лишь для того, чтобы продемонстрировать работу некоего любителя. До свидания, мистер Лонген. И прихватите, пожалуйста, ваш ящик, когда будете уходить!
Да ведь вы ничего подобного раньше не видели!
Он с отчаянием посмотрел на меня снизу вверх.
Не сомневаюсь, отозвался я.
Взгляните. Позвольте, я покажу Он начал суетливо возиться с задвижкой на ящике. Раз уж вы проделали путь сюда, так хоть посмотрите.
Я понял, что избавиться мне от него все равно не удастся, разве только попросить управляющего отелем выдворить его силой, и плюхнулся обратно в кресло. Так как зовут вашего друга? вопросил я.