Он вновь смолк и прислушался. Послышались приближающиеся тяжелые шаги. Кто-то постучал. Профессор истории отозвался, и в комнату вошел центаврианин.
Мое имя Джаггинс, произнес он металлическим голосом.
У тридцатилетнего на вид центаврианина были выступающая челюсть, высокие скулы и оттопыренные уши. На нем была непривычная сливового цвета форма центавриан потомков тех твердых духом землян, что колонизировали планету возле Проксимы Центавра, выдержали в течение трех поколений битву с враждебной природой и еще более враждебными туземцами, и, в конце концов, нахлынули обратно на Землю добрых пятьдесят лет назад. Захватчикам отдали всю Австралию, и их наука превратила этот второй из бесполезных континентов в самый продуктивный район мира. Трудное пребывание на другой планете сделало их в чем-то более, а в чем-то менее людьми. Теперь они правили всей Землей.
Привет, мистер Джагг начал Доулинг. Центаврианин прервал его:
Не говорите «мистер», когда разговариваете с центаврианином. Меня зовут Джаггинс.
Вы не присядете? пригласил Лечон.
Сяду.
Бозо поджал длинные ноги и уселся, ожидая, пока кто-нибудь заговорит.
Наконец Доулинг спросил:
Как вам понравился Филли?
Вы имеете в виду Филадельфию?
Да, конечно.
Тогда, будьте добры, так и говорите. Мне город совсем не понравился. Он грязный, коррумпированный и неэффективный. Но мы все устроим. Вам будет лучше, если вы станете с нами сотрудничать. Мы дадим вам гораздо более здоровую жизнь, чем у вас когда-либо была.
Он договорил с некоторым затруднением, словно произнесение более одной фразы подряд его смущало.
Даже Доулинг, который, хотя и был местным жителем, не отягощал себя избытком гордости за родной город, был шокирован такой прямотой.
Да, вижу, вы не привыкли ходить вокруг да около, пробормотал он.
Думаю, я понял смысл вашего жаргонного выражения. Мы приучены говорить правду.
После такой фразы у всех возникло чувство, будто говорить правду самое неприглядное занятие.
Надеюсь, вступил в разговор Си, вы сделаете что-нибудь с водопроводом. Сегодня утром, когда я открыл кран, то, прежде чем пошла вода, я получил живого угря, резиновую прокладку двенадцатого размера и кубометр хлора.
Бозо вперил в него ледяной взгляд.
Молодой человек, это беспардонное преувеличение. Такой кусок резины не может пройти через водопроводную трубу.
Он не говорил этого всерьез, беспомощно отозвался Лечон, заговорив из-за эмоционального напряжения с польским акцентом.
Джаггинс перевел взгляд.
Я понял. Это то, что вы называете шуткой, верно? Очень смешно.
Не хотите ли сигарету? предложил Доулинг.
Мы не употребляем это отвратительное растение. Это вредно для здоровья.
Тогда, может быть, чаю? вздохнул Лечон.
Гм-м. Это тоже наркотик.
Ну, Джаггинс, я бы этого не сказал. В чае есть кофеин, то есть стимулятор, но ведь и многие продукты содержат что-либо подобное.
Хорошо, только очень слабый. И без сахара.
Си налил заварки и добавил в чашку кипятка. Бозо с подозрительным выражением помешал чай.
Мне хочется, сказал он, обратившись к собравшимся, чтобы и вы, и все в университете, относились ко мне, как к своего рода отцу. Нет смысла проявлять враждебность, потому что вы не в состоянии изменить ситуацию. Если вы станете сотрудничать О, черт!
Он уставился на ложку, выпучив глаза. Нижняя часть ложки расплавилась и растеклась на дне лужицей металла.
Вы слишком сильно мешали, пояснил Си.
Я начал Джаггинс. Он по очереди посмотрел на каждого из них. Затем осторожно поставил чашку, положил уцелевшую половинку ложки на блюдце, встал и вышел.
Лечон вытер раскрасневшееся лицо.
Это ужасно, Артур! Ты не должен был над ним подшучивать. А если бы он всех нас пристрелил?
Си перестал сдерживаться и захихикал.
Может быть. Но у меня оказалась с собой эта ложка из легкоплавкого сплава, и я не смог удержаться.
А он настоящий? В смысле, человек? спросил Мерриан.
Да, ответил Доулинг. Многие гадают, не роботы ли они, или что-то в этом роде. Но это обычные люди, и рождаются они, как и мы, и все остальное у них то же самое. Это просто новая порода людей.
Нет, возразил Лечон. Читайте историю, джентльмены. Это раса воинов. Самый свежий пример того, что можно сделать из человека интенсивной тренировкой и дисциплиной. В свое время этим занимались спартанцы и османские турки. Наш центаврианин больше похож на спартанца, чем на турецкого янычара. Ликург сразу признал бы в нашем папе Джаггинсе настоящего спартанца
Он говорил и говорил. Трое старшекурсников слушали его вполуха. Мерриана охватили душевные сомнения. Является ли насилие злом, если его применить к подобным существам?
Доулинг и Си, не являясь интроспективными идеалистами, размышляли над планами на будущее. Доулинг полагал, что в Филадельфии сохранится местная политическая жизнь, и он сможет включиться в нее после окончания учебы, и чихать ему на всех бозо. Должны же быть какие-то посредники между суперменами и простыми смертными.
Си думал о теплом местечке в «Китайско-американской транспортной компании», которое отец обещал ему устроить после окончания колледжа. Если он упорным трудом и с помощью семейного положения сумеет пролезть в ее директорат, то сможет провернуть кое-какие грандиозные планы, которые у него уже созрели Конечно, останутся вездесущие, и, как утверждают, неподкупные бозо. Но их неподкупность была, по его мнению, лишь провозглашенной.
* * *
Съезды выпускников, подобно свадьбам и похоронам, собирают множество людей, которые обычно при встрече не перейдут улицу, чтобы поговорить. Поэтому, когда после окончания всех формальностей выпускники 2009 года разошлись, Си, Доулинг и Мерриан отправились в ресторан сравнить биографии.
Болдуин Доулинг немного пополнел, но сохранил вьющиеся темные волосы и ослепительную улыбку. У него были жена и ребенок. Артур Си почти не изменился, зато женился и завел шестерых детей. Фред Мерриан утратил большую часть песочных волос, получив в обмен двух жен, два развода и лихорадочный взгляд.
Си только что вернулся из поездки в Австралию и был полон впечатлений.
Чудесное место. Все работает, как часы. Никаких чаевых, никаких взяток. И, кстати, никакого веселья. Каждый бозо солдат, даже лифтеры и продавцы корма для собак.
На лице Фреда Мерриана проявилось признаки нарастающего потока аргументированных возражений.
Ты что, хочешь сказать, что одобряешь их? процедил он.
Си посмотрел на него с недоуменным возмущением.
Я этого не говорил, Фред. Но нам же надо иметь с ними дело. «Китайско-американская транспортная компания» это огромная организация, с филиалами по всему Тихоокеанскому региону: отели и авиалинии, китовые пастбища и еще много чего. Так что нам надо с ними ладить. Чем ты занимался последние десять лет?
Мерриан нахмурился.
Попытался стать профессиональным писателем. Но я не захотел писать ту халтуру, что покупают дешевые журнальчики, так что
Он пожал плечами.
А ты, Болдуин? Я слышал, ты, кажется, занялся политикой?
Да, подтвердил Доулинг. Можно сказать и так. Я официальный посредник города Филадельфия. Когда кто-то из моих э э подопечных попадает в неприятность, связанную с бозо, я пытаюсь его из нее вытянуть.
Выглядишь ты процветающе, заметил Си.
Кое-чего достиг, с легким тщеславием улыбнулся Доулинг. Стал кем-то вроде народного трибуна, как объяснил профессор Лечон.
Лечон? удивился Си. Он все еще здесь?
Ага. Продолжает ковыряться в брачных отношениях древних парфян. Доулинг заметил выражение лица Мерриана и сказал: Фред, без сомнения, считает меня ренегатом. Но, как ты сказал, бозо здесь, и мы должны с ними ладить. Кстати, я встретил человека, который тебя знает. Это Кэсс Янг. Он сказал, что твои китайские методы вести дела почти свели его с ума.