Что с ним разбираться, я уже много лет одна: в компании, толпе, даже иногда среди близких дело во мне. Это я не отпускаю его. Мне с ним комфортно, не чувствую себя одинокой. Лучше буду одна, чем с людьми, которые не вызывают у меня радости в сердце. Я делала попытки быть с кем-то, но нет проходит время и меня начинает напрягать чьё-то присутствие, человек становится лишним в моей жизни. Наверно, потому что я не люблю его.
Конечно, не любишь. А что делать с твоей завистью? Между прочим, это мерзко для психолога, замечает она. И я начинаю объяснять:
Это барьер, который где-то далеко, я его не вижу, но он точно есть впереди. Расстояние до него это время, в котором я должна что-то сделать, понять. Но что понять? Что понять? Зависть может вылиться мне боком где угодно вот, чего я боюсь. Я могу заболеть.
Делай свою работу, и ты обязательно поймёшь. Над чем сейчас работаешь?
Над музеем чувств, совсем другим тоном отвечаю, и улыбка пробегает по моему лицу, мне радостно от одной мысли об этом.
Что за музей? интересуется она.
О нём могу рассказывать сколько угодно, счастливая заявляю я. У наших чувств есть интеллект, эмоциональный интеллект, который надо развивать и воспитывать. Одна из проблем современного человека распущенность и враждебность чувств. Люди будут приходить в музей и познавать характер своих чувств. Это будет красивое увлекательное интеллектуальное пространство. Даже если один человек из двух-трёх осознает природу своих чувств, моя цель будет достигнута.
Хорошо. На сегодня всё. Ты стала совсем другой. Каждый раз новая, и так будет всегда. Подумай только, откуда зависть? Может, это твоя новая цель? психолог встает и дает понять, что приём окончен. Благодарю, мы прощаемся, выхожу из кабинета. Я всегда выхожу от неё пустая вся тяжесть остаётся за дверью, внутри кабинета, она снимает с крючка мои заморочки и больные чувства, которые меня беспокоят: иногда мне хочется кричать, это некий вой изнутри, иногда спрятаться под одеялом в темноте и одиночестве, но это быстро проходит.
В этот раз я шла по улице и мне казалось, что я одна на всём белом свете. Присев на скамейку, сложилась вдвое, практически положила туловище на ноги, в этот момент мне захотелось стать одним целым, какой-то общей массой Зазвонил телефон, но я не реагировала мне было всё равно, кто звонит, не была готова говорить. Телефон умолк, но через какое-то время снова зазвонил:
Привет, мам! Всё хорошо, как ты?
Я решила: когда закончу с музеем чувств, напишу сценарий фильма, и не мыльную оперу, а волшебный сценарий, отвечаю. Ладно, позвоню позже, отключаюсь и смотрю на свой телефон с сожалением: как жаль, что не могу рассказать маме о том, что творится у меня на душе. Расправив плечи, встаю и тороплюсь домой. Встреча с психологом дала новую цель, теперь надо только действовать.
Стоит ли начинать всё сначала? Конечно, любое дело нужно начинать с себя. Вот и я для начала решила написать рассказ о себе. Начиная с предков. Цель этой работы провести анализ прошлого, настоящего и его влияния на будущее, выделить яркие моменты и то, чему научили меня эти события. В этой работе прежде всего над собой должна быть главная идея моего будущего. Человек я далеко не простой и давно выстроила отношения с самой собой. Мне очень комфортно в жизни. Я живу в своём мире и очень люблю его.
Первый контракт
Я родилась во второй половине двадцатого века в Советском Союзе, у руля нашей великой страны был Леонид Ильич Брежнев. 28 лет прожила в Сибирской глубинке, в провинциальном городке Колпашево, Томской области. Этот город расположен на высоком яру правого берега Оби. Река постепенно меняет русло, высокий яр осыпается. В 1979 году в реку рухнул Сталинский могильник, и местная ребятня, первая обнаружившая останки убитых людей, бегала по улицам города с человеческими черепами, костями в руках В 30-е годы НКВД располагался на центральной улице города, за полвека яр осыпался, добравшись и туда, и в наше временя тайное преступление стало явным. Энкаведэшники ничем не брезговали: смерть носили в руках и топтали ногами, убить человека для них было работой, далеко не ходили, людей пытали, стреляли и закапывали прямо у себя под ногами
Не помню этого события, в то время я была совсем маленькая. Я незапланированный ребёнок. Мои родители просто встречались и нравились друг другу, я получилась случайно. Мама хотела сделать аборт, но по дороге в больницу передумала, развернулась и пошла назад. Бабушка не верила, что я ребёнок её сына, пока не увидела меня, а когда увидела, у неё не возникло вопросов.
Мои родители в молодости были очень красивые мама блондинка с синими, как океан, глазами и миловидным лицом, папа кудрявый брюнет. У меня хороший род, это я сейчас понимаю как психолог. В моём роду нет психических заболеваний, наследственных болезней, у нас даже никто не курит ни деды, ни мои родители. По молодости я покуривала, но уже давно оставила эту привычку. Как все русские мы любим выпить. Мы православные, законопослушные и боголюбивые. По наследству мне передали трудолюбие. Все мои предки были трудяги, многие ветераны труда. Труд сделал меня тем, кто я есть. Но по сравнению с предками я «слабая» трудяга.
В то время, когда я родилась, не было психологов, были только психиатры. В школе преподавали марксизм-ленинизм как смысл жизни, атеизм был нормой. Мы обязаны были учить съезды партии, я в них ничего не понимала, но книга ХХ съезда партии у меня была. В школе были дружины пионерии и комсомола. Я была октябрёнком и пионеркой, но не успела стать комсомолкой, чему очень рада, как говорится Слава Богу. Тогда страна жила в социализме, строила коммунизм и верила в светлое будущее. В самой проходимой рекреации моей школы висел портрет Ленина на фоне октябрятской звёздочки и лозунг: «Пионер это сын комсомола. Пионер это внук Ильича». Ежегодные фотографии всего класса снимались исключительно на этом фоне. Хрущёв разоблачил Сталина, мы изучали культ личности «великого вождя», и над лозунгом «Спасибо товарищу Сталину, за наше счастливое детство» уже язвили в открытую.
Наш род со стороны мамы и отца пострадал от репрессий Сталина. Мои деды и бабушки были раскулачены и сосланы в Сибирь, все мои предки насильственным образом стали переселенцами и пережили большое горе на новой земле. Мамины родители белорусы были раскулачены в 1927-м и сосланы в Сибирь, в небольшую деревню Томской области Ивановка. В деревне была одна улица, на ней располагалось шестьдесят дворов, а за околицей текла речка Татош. Дед работал в колхозе скирдовал лён, бабушка на мельнице молола хлеб. Дед построил большой дом, двор был полон скотины. Прошло время и на новой земле они стали такими же зажиточными, как и в Белоруссии. В 1941 году дед ушёл на войну, в бою был контужен. В 1943-м вернулся домой совсем глухой. В их семье было одиннадцать детей, моя мама была одиннадцатой бабушка родила маму, когда ей было 48 лет. Первой была Маруся, она умерла маленькой. Остальные дети практически все пережили средний возраст, и здравствуют до сих пор. Бабушка полный кавалер орденов «Мать героиня», в том числе и Золотой звезды. Моя мама родилась в Ильин день, поэтому очень боевая. Дед умер, когда мама училась в восьмом классе. В день смерти дедушка просил свою любимую Фенечку остаться с ним, но она ушла в школу. На его похоронах запрягли коня, чтобы везти гроб на кладбище, но конь не мог сдвинуться с места. Сейчас на месте Ивановки поля, засеянные пшеницей, и могила деда затерялась без следа. Отец деда(мой прадед) прожил 105 лет, в свои 100 лет прадед косил сено и держал большую пасеку. В деревне была начальная школа до четвёртого класса. Мама закончила её, потом училась в райцентре и там закончила восемь классов. Тяги к знаниям у неё никогда не было, школа была нужна только для галочки чтобы получить специальность. По окончании восьми классов она вернулась в свою деревню. Все братья и сестры разъехались по городам и райцентрам, мама осталась в большом доме вдвоём с бабушкой. Она устроилась почтальоном стала возить почту из райцентра в свою деревню на лошади: газеты, журналы, пенсию, банки с кинофильмами. По тем временам путь был далеким восемнадцать километров. Бригадир предоставил почтальонке хорошего коня Черныша, которого она сама запрягала; летом телегу, зимой сани. Черныш мог на полпути выбросить почтальона из саней и прийти домой один. Тогда бабушка строго спрашивала: «Черныш, где почтальон?!» Черныш фыркал и отворачивался. Бабушка садилась в сани и ехала за дочерью. Почтальон сидел на берегу реки или на обочины с банками кино и ждал свою лошадь. Мама вела себя, как хозяйка почты, односельчане сами приходили к ней домой за корреспонденцией. На зарплату она обустраивала свою молодую жизнь и покупала мебель в дом комод, шифоньер, диван, патефон, проявляла музыкальный интерес выписывала пластинки и устраивала музыкальные вечера.