Камни. Для гнёта. Придавить если что надо
Понятно!
Я махнул рукой и, подойдя к кучке, выбрал подходящий мне и положил на станину станка перед заготовкой. Ерёма смотрел с любопытством. Снова крутнув бабку и нажав на педаль, я поднёс резец к детали и положил его на камень. Вращающаяся заготовка ударила, руки дёрнулись, но резец удержали. Сзади меня «крякнули» и вымолвили с уважением.
Ну, ты, барин, даёшь!
Я даже не оглянулся сосредоточившись на вибрации в руках, а постарался ускорить вращение детали.
«Спасибо бабушкиной и маминой швейным машинкам с ножным приводом», мелькнула чужая мысль.
Выточив цилиндр нужной толщины я уверенно выбрал в ящике с инструментами отрезной резец и, не обращая внимание на хозяина мастерской, принялся нарезать шайбы.
Тут это, услышал я. Шпон-то ореховый, а плашек ореховых у меня нет.
Я обернулся и с прищуром посмотрел на Ерёму. Тот хмурился. Вторая половина дня у него явно не задалась, ибо проходила «на сухую».
Подбери похожее дерево по структуре и цвету. Плашки это не главное. Главное шпон красивый.
А что это будет? Для чего коробка?
Да подумай из чего застёжки сделать? И петли?
Теперь отмахнулся от меня плотник.
Есть у меня медной проволоки кусок.
Я удивился.
Да ты богач.
Ерёма горделиво выпрямился.
А то
Не тормози, охолодил я его хвастовство. ежели всё сделаем в срок и ладно, получишь копейку
Да ну! охренел от перспективы плотник. Так это же ведро водки!
Я отвернулся и, вздохнув, покачал головой. И тут труд меряют водкой. Народ Москвы спивался и я это видел. Мимо наших ворот по Гостиной улице вечером одному ходить было опасно. И не по причине грабежей, хотя и это процветало, а по причине шарахающихся мимо толп пьяниц.
Я пить не буду, пообещал я сам себе.
Мы с плотником закончили работу почти одновременно. Я посмотрел, как он вставляет проволочные петельки в длинные плашки и вставляет в них кусочки проволоки и убедился, что его на усадьбе держат не зря.
Он, слегка хлопнув, закрыл коробку-доску и накинул на гвоздик крючок, замкнув створки и посмотрел на меня.
Гони копейку.
Вздохнув, я отобрал у него коробку и, раскрыв, стал размечать игровое поле.
Морилка есть?
Надо вот эти квадраты, что помечены мелом, чуть затемнить.
А-а-а! Понятно. Сильно темнить.
Сказано, «чуть», то есть слегка.
Ясень пень!
Плотник взял тонкую кисточку и аккуратно пользуясь угольником, закрасил нужные квадраты. Я потрогал. Краска сразу впиталась в древесину.
Эх, лаком бы покрыть, да сохнуть будет долго.
Это, да, согласился плотник.
Покрась ещё вот эти шайбы, попросил я.
Через некоторое время он закончил красить и я сложил шашки в открытую коробку.
И что это у нас получилось?
Подарок царю, Ерёма. Игра. Обязательно про тебя царю скажу.
Как-кая такая игра, отчего-то напрягся Ерёма.
Настольная. «Шашки» называется.
Плотник вдруг бухнулся на колени и пополз ко мне.
Не губи, барин! Не губи-и! заголосил он.
Что с тобой?!
Я отпрянул к выходу.
Нельзя-я-я! прошипел он, продолжая двигаться ко мне на коленях. Нельзя-я-я!
Что нельзя?
Шашки-шахматы нельзя!
Да, почему, нельзя? оттолкнув его руки, вскрикнул уже я.
Попы! Попы запреща-а-а-ю-ю-ю-т! Собо-о-о-р запрет наложил и митрополи-и-и-т На-а-а ак!
Он икнул и тихо завыл.
На-а-а к-к-к-о-о-о-л!
Сказать, что я охренел, это мало. На меня тоже напала икота, но я справился с накатившим на меня страхом, взял доску и вышел из сарая на слегка подрагивающих ногах.
Сейчас нажрётся в хлам, подумал я. И будет в своём праве.
Эта мысль слегка развеселила меня и на фоне нервного веселья я, справившись с дрожью в коленках, отправился к себе, прижимая локтем к боку злополучную доску. В комнате я положил доску на подоконник и посмотрел на неё со стороны. Она мне понравилась.
Ну и пусть у меня лежат, подумал я. Сам с собой играть буду. Ещё и шахматы вырежу. Попрошу кузнеца инструмент сделать и вырежу. Болванки на станке выточу, а дальше и делов-то
Позвали к вечерне, которая собиралась ежедневно в семнадцать часов. Отстояв и отмолившись, я плюнул на вероятность посадки на кол и вернулся «домой» за шашками. Чтобы никто не понял, что я несу, завернул коробку в чистую сорочку и побрёл, трясясь, в Кремль. Склянку с пчёлами положил туда же, в коробку-доску, как и пакетик с липовым цветом. Шашки у меня были с мешочке за пазухой.
На крыльце казначейства меня встретил дед. Глянув на свёрток, он развернул его и хотел открыть коробку.
Э-э-э Там склянка с пчёлами. Разлетятся.
Дед глянул на меня, нахмурился, приоткрыл коробку, помяв мешочек с липой, хмыкнул, но ничего не сказал, и мы пошли в царские палаты.
О! Пришли! Сурово встретил нас царь-государь. Снова стреляет. Отпустило было, а потом
Я пожал плечами и, развернув тряпицу, раскрыл коробку и достал ёмкость с пчёлами. Развернувшись к царю, я увидел в его глазах растерянность, а у деда на лице лёгкую ухмылку.
Это у тебя что?
Где? Склянка.
Не Это, он показал пальцем на коробку-доску.
Липовый цвет в мешочке, я понюхал и протянул. Хорошо пахнет. Взвар делать.
Иван Васильевич взял, понюхал, кивнул и переглянулся с дедом.
Ладно, давайте уже приступим к экзекуции, молвил государь и сам задрал рубаху. Он с утра так, видимо, и не облачался в царские одежды.
Получается, что я так и не видел ещё настоящего царя, подумал я, разглядывая его голую задницу.
Осмотрев места пчелиных укусов и не увидев признаков аллергических высыпаний, я вколол царю два пчелиных жала прямо в между остистыми отростками и убрал склянку.
Что так мало? спросил царь недовольно.
Вредно сразу много. Можно переполнить организм ядом. Любые излишества вредны.
Разумно мыслит твой отрок, Михал Петрович. С ним поговорить не только об учёте казны можно. Что ещё знаешь? Что тебе интересно, кроме счёта?
Читать люблю. Про природу, про богатства
Царь хмыкнул.
Что в земле лежат.
Клады, что-ли?
Зачем, клады? Медь, каменья поделочные, железо, злато-серебро. Много там чего спрятано.
Много спятано, да добыть сложно, проворчал царь. Думаешь везде оно лежит в земле? Хрен там, а не золото! Сколько ищем Заморских рудознадцев выписал, так никто ещё не нашёл ничего путного. Хоть соли у моря завались. Строгановы молодцы.
Иноземцы могут врать.
Как так? удивился царь. Я их пообещал озолотить.
Так им может не это главное Не твой посул.
А что?!
Я повыдёргивал жала и опустил рубаху. Царь обернулся ко мне и глянул в глаза.
Что им важно? спросил он разделяя слова.
Пригляд за тем, что на землях твоих твориться, да сговор с ногаями, мордвой и другими людишками, что там проживают. На Уральские горы послал их? На большой камень? Вот с сибирским ханом они и сговоряться.
Зачем это им? нахмурился он.
Мало ли? пожал плечами я. Разделяй и властвуй, говорят иезуиты.
Царь переглянулся с дедом.
Ни хрена себе он глаголет, покачал головой царь.
Сам стою и охреневаю, сказал дед.
Глава 4.
Я подумал, не слишком ли я разбазлался? Хотя Спросили ответил, что думаю. Вроде всё правильно. Или я не должен про это знать? Про шпионов английских и голландских. И да Откуда я это знаю? А если спросят? О! Спросили!
Ты откуда про доглядчиков, то биш шпигунов, знаешь? Встречал, где? Тятька твой с ними якшается? вцепился мне в запястье царь.
Нигде не видел, сказал я, тихонько выворачивая свою руку через его большой палец и так освобождаясь от захвата.
Это получилось так легко, что Иван Васильевич с удивлением посмотрел на свай пустой кулак.
Это как это? спросил он.
Что, как?
Как ты выскользнул?
Легко.
Это я понимаю. Как? Покажи.
Я подал руку. Он схватил. Я осторожно провернул, и снова его пальцы сомкнулись в воздухе.
Вот, бисова дитина, сказал царь и скривился. Вот жешь! Что это я всё на шляхетскую мову перехожу?! Негоже русскому царю балакать. Понаехали тут!
Ещё они могут курганы старые грабить, сказал я. Там, в курганах, золота много, бают.