Иерархия Неба и Земли. Том V. Часть VI. Новая схема человека во Вселенной - Дуглас Хардинг

Дуглас Хардинг

Иерархия Неба и Земли. Том IV. Часть V. Новая схема человека во Вселенной

Дуглас Хардинг (19092007)  английский философ, который разработал современную карту нашего места во вселенной

D. E. HARDING

THE HIERARCHY OF HEAVEN AND EARTH

A NEW DIAGRAM OF MAN IN THE UNIVERSE

A REPRODUCTION OF THE ORIGINAL

TYPESCRIPT

Перевод с английского А. Никулиной

Рисунки автора

© The Shollond Trust, 2021

© ООО ИД «Ганга». Перевод, издание на русс, яз, оформление, 2023

Часть V

Прежде чем штурмом возьму я с бурею силы престолы, владения древних,

Прежде чем древние чары меня увлекут бродить в небесах, в звездной дымке,

В путь я отправлюсь, как тот, кто пожал урожай, что дарован землею;

Пусть в сердце живет состраданье; и мудрость чело украшает.

 А. Е., Любовь (Collected Poems, р. 153)

Имеющий тело, способное к весьма многим действиям, имеет душу, наибольшая часть которой вечна.

 Спиноза, Этика, V. 39[1]

Словно детство, юность и старость к воплощенному здесь приходят, так приходит и новое тело: мудреца этим не озадачить неизбежно умрет рожденный, неизбежно родится умерший.

 Бхагавадгита, II. 13,27[2]

Чудище плотской смерти обращается в блаженную смерть самости, если так захочет дух, или, вернее, если дух наш даст Святому Духу добровольно умершего Бога совершить в нас это превращение. Это спасение, ибо для падшего человека телесное бессмертие было бы ужасным.

 К. С. Льюис. Чудо[3]

В родстве с премудростью бессмертие.

 Книга Премудрости Соломона, 8:17

Жить устремлениями собственной природы означает смерть, а устремлениями Духа жизнь и мир.

 Рим. 8:6

Неведение о Нем смерть.

 Климент Александрийский, Кто из богатых спасется, VIII

Люди почитают истину далекой, находящейся на краю системы, за самой дальней звездой, до Адама и после последнего человека. Но все эти эпохи, места и случаи здесь и сейчас. Сам Бог полноценно проявляется в настоящем и не станет божественнее по прошествии всех веков.

 Торо, Уолден, Для чего я жил

Бог сотворил сердца за семь тысяч лет до тел и держал их в месте близком от Себя, и Он сотворил духов за семь тысяч лет до сердец и держал их в саду близкой дружбы с Собой, а совесть, сокровеннейшую часть, Он сотворил на семь тысяч лет раньше духов и держал её в состоянии единства. Затем Он заточил совесть в дух, дух в сердце, а сердце в тело. Затем Он испытал их и каждая часть стала искать своего места. Тело занялось молитвой, в сердце вошла любовь, дух достиг близости [к Богу], а сокровеннейшая часть обрела покой в единении с Ним».

 Амр ибн Утмин ил-Микки. (Margaret Smith, Studies in Eurly Mysticism in the Neur and Middle Eust, p. 201)

Я плохо помню, как нашел дорогу домой в ночи.

Вокруг меня, слева и справа были свидетели, воинства,

Ангелы, силы, невыраженное, незримое, живое, знающее

И ночные звезды, полнясь чувством, дрожали и извергали

Пламя острую боль затаенного знания: но я не лишился чувств,

Ибо Рука до сих пор толкала и подпирала меня, подавляла.

Этот мятеж, гася его тихим, священным заветом,

Пока восторг не затворился в себе и землю не окутал покой.

 Бриунинг, «Сиул», XIX

Глава XVIII

Автобиографическая человеческая фаза

Быть молодым, затем постареть и, наконец, умереть,  крайне посредственная форма существования для человека; на это способно любое животное. Задача же, которая стоит перед людьми,  объединить разные этапы жизни в одном моменте.

 Кьеркегор, Заключительное ненаучное послесловие к «Философским крохам»

Ибо если я смотрю исключительно на себя, я совершенное ничто; но уповаю, что в общем Теле я нахожусь в единстве милосердия со всеми братьями-христианами. Ведь на этом единстве зиждется жизнь всего человечества, которое ожидает спасения.

 Юлиана Нориджская, Откровения божественной любви, II

Не для того произведен ты на свет матерью и отцом,

чтобы стать прахом, но для того, чтобы стать Личностью,

Не для того ты рожден, чтобы стать человеком нерешительным,

но чтобы принимать решения,

Зерно личности долго созревало в тебе и наконец взошло

и обрело форму,

Отныне и навсегда ты в безопасности,

что бы с тобой ни случилось.

Долго сучили нить, пока наконец уток не переплел основу,

прочен рисунок ткани.

Все приготовления были продуманы, взвешены,

Долго настраивался оркестр,

но вот взлетела дирижерская палочка.

Желанный гость, которого так долго ждали, устроен в доме.

 Уолт Уитмен, «Мысли о времени»[4]

Чтобы вести беседы с миром духа

И поколеньями бесчисленных людей,

Вбери сейчас, тогда, и то, что будет

За эру эрой, пока Время не пройдет.

 Вордсворт, Прелюдия, XIV

Я думаю о Теодоре Бадале, который был семьюдесятью тысячами ассирийцев и семьюдесятью их миллионами, был самой Ассирией, о человеке, стоявшем в парикмахерской в Сан-Франциско в 1933 г., который при этом был целым народом.

 Уильям Сароян, «Семьдесят тысяч ассирийцев», Отважный юноша на парящей трапеции

Я говорил,

Что прошлый опыт, снова обретший смысл,

Не только опыт одной жизни, но опыт

Поколений и поколений

 Т. С. Элиот, Драй Селвэйджес[5]

Покой безмятежная деятельность, источник которой знание о том, что наши «души» иллюзорны и их творения безумны, что все существа потенциально едины в вечности.

 Олдос Хаксли, И после многих весен

Душа, как и физический эмбрион, в своей эволюции повторяет духовную историю жизни народа.

 Эвелин Андерхилл, Мистицизм (Mysticism, р. 118)

1. Моя человеческая история

Я есть нечто, что происходит во времени. Поэтому вопрос «Кто я?» становится вопросом: «Какая у меня история?» Я есть история своей жизни по меньшей мере. Любой ее день, любой час, прошлый или будущий, является частью целого. Наблюдатель, который не может одним взором окинуть мою зрелость, детство и старость, находится в таком же незавидном положении, как тот, кто не может сразу увидеть мое лицо.

Лишать меня времени так же гибельно, как и лишать пространства, поскольку в основе они едины. Это не дело вырезать из моего жизненного пути значительный кусок. Ведь (1) я обладаю такой же протяженностью, что и поле моих целей: их пространственно-временной узор (корни которого ветвятся в прошлое, а ветви дают побеги в будущее)  это органичный узор моей жизни, то живое целое, с точки зрения которого сиюминутная пространственная структура моего тела бескровная и бесплодная абстракция. И, по сути, вопрос о том, что входит в мое тело, а что находится снаружи, можно решить только с учетом моей жизненной цели. Ради чего я есть (в обоих смыслах этого выражения)  ключ к пониманию того, кто я есть. (2) Я нуждаюсь в объяснении, а объяснение предполагает восстановление потерянного времени. Тело и разум останутся совершенно необъяснимыми, пока мы не увидим их в исторической перспективе. Я полон времени: уберите все, что отсутствует в этом математическом моменте, и смысл исчезнет или, скорее, нечего будет осмыслять[6]. (3) Половина жизни это лишь половина человека: мы развиваемся не просто до возраста зрелости, но до целой человеческой жизни, где все ее возрасты объединяются[7]. Но чаще всего мы довольствуемся фрагментарными эпизодами и называем их людьми. Оказавшись в середине второго Акта жизни другого человека и услышав несколько реплик, я почему-то пребываю в иллюзии, что видел всю пьесу целиком. Созерцая свою пьесу в настоящем, я лелею мысль о том, что она почти не связана со сценами моего детства и старости; хотя на самом деле все три возраста составляют единство столь же неделимое, как единство моего собственного тела. (4) Так или иначе, я испытываю непреодолимый интерес к моему прошлому и судьбе. Это важная часть моего существа забота о том, кем я был и буду. Я жажду узнать, откуда возникла эта путаница во II Действии и чем все обернется в конце. Потерять интерес значит перестать жить; проявлять слабый интерес значит быть едва живым.