Уваров, пожав руку, кивнул и прошел следом за хозяином. Почти все пространство кабинета между панорамным окном и противоположной стеной занимал Т-образный стол с рядами стульев. Пока шел, отметил, что возле окна на приземистом столике стоит чашка с ещё дымящимся чаем, в стене за креслом хозяина рядом с государственным флагом едва видна щель: между плотно пригнанными друг к другу панелями чуть приоткрыта дверь в заднюю комнату. После приглашения сел, пристроил ногу, оперся локтем на трость приготовился к разговору.
Прочел вашу записку, Павел Максимович, усаживаясь напротив, Карнаухов раскрыл небольшую папку с текстом и графиками, прочел и, честно говоря, не очень вас понимаю.
Что ж тут непонятного, Федор Сергеевич, Уваров прислонил трость к соседнему стулу, есть решение, как удвоить капитализацию корпорации, я его тебе предлагаю. Через год-полтора твоя контора будет в первой десятке или даже в пятерке. Не НОВАТЭК, конечно, но в администрации президента начнут прислушиваться.
Ага, Карнаухов откинулся на стуле, адля этого нужно, чтобы вы оказались в Совете директоров!
Верно.
Хм, Карнаухов встал, отошел к стене, на которой висел портрет президента, Павел Максимовичбудем откровенны. Вы ведь за собой своих силовиков приведете.
У тебя они тоже не на последних ролях, Уваров кивнул в сторону приоткрытой двери, кто там, Селезнёв?
Уваров умышленно пошел на обострение. Если Селезнёв там, то без его одобрения Карнаухов не будет ничего решать. Селезнёв в негласной иерархии закулисья был выше Карнаухова. Селезнёв к тому же являлся связующим звеном между корпорацией и группой военных, частью отставных, частью действующих. Группа объединяла военспецов, которые создали частную военную компанию. ЧВК зарабатывала на заказах от негосударственных структур по охране объектов, сопровождении и прочей мелочёвке. Государственные заказы до них не доходили, перехватывались более крупными игроками со связями в верхах. Выход на администрацию президента был этим военным на руку и сулил как повышение статуса, так и получение крупных заказов.
Дверь за спиной Карнаухова приоткрылась, и в кабинет вошел Селезнёв высокий, слегка сутулый человек лет шестидесяти. Добротный костюм сидел на нем мешковато, а треугольник узла однотонного синего галстука был распущен, короткая полная шея распирала ворот рубахи. Серые глаза навыкате равнодушно смотрели на мир. При их первом знакомстве Уваров принял взгляд почти бесцветных глаз за способность скрывать эмоции и мысли, как это делают опытные игроки в покер. Но вскоре понял, что за немногословностью и ничего не выражающими глазами скрывается ум без фантазий и рефлексий, заточенный на беспрекословное выполнение приказов. Именно этим Селезнёв хорош, был он прекрасным исполнителем, и в свое время Уваров вовсю использовал это его качество.
Они крепко пожали друг другу руки.
Здравия желаю, Павел Максимович, ты, как всегда, молодцом, присаживаясь, начал Селезнёв, воинское братство оно братство в бою, а в мирное время другие игры, и у всех разные песочницы. Ты это лучше меня знаешь. Так что извини, требуются уточнения.
Ты, Коля, опять, Уваров усмехнулся, путаешься в оценках. Война не прекращалась. Идет перегруппировка сил и средств. Так что давай без метафор.
Да, как говорится, без этих без купидонов и аллегорий! Начистоту! хохотнул Селезнёв и продолжил уже серьезно: Твоё стремление в Совет директоров одобряю! Я, разумеется, за тебя свой голос отдам! Но, сам понимаешь, мы не в армии, здесь решение коллективное. План твой, как я понял, стоя́ щий и директорам понравится Селезнёв бросил взгляд в сторону Карнаухова. Тот утвердительно кивнул. Но есть техническая проблемка, закончил Селезнёв.
Техническая, значит, решаемая, Уваров улыбнулся.
Селезнёв доверительно понизил голос:
Понимаешь, тут какое дело. Не в моих силах, да и не в его, он кивнул в сторону Карнаухова, увеличить число директоров в Совете. Нет вакансий! Понимаешь, не резиновый он!
Уваров молчал. Зная Селезнёва не первый год, он понимал, что это преамбула, и ждал, когда тот назовёт цену. Собственно, Павел Максимович, идя сюда, уже разведал, что люди из группы Карнаухова-Селезнёва предпринимали в последнее время. Несколько раз они довольно неуклюже пытались протолкнуть своего человека то на уровень вице-губернатора, то в руководство госимуществом, но делали это бестолково и всегда опаздывали к разделу пирога. Но усилий не прекращали. Он знал об этом и был готов.
Помнишь Володьку Макеева? Селезнёв заговорщицки наклонился, при этом глаза его по-прежнему ничего не выражали. Такой смышленый мальчонка, в «Авангарде России», представляешь, до финала добрался, выпускник президентского призыва и прочий фарш. Мы его в директора взяли, чтобы не слонялся без дела. Засиделся он, понимаешь, в Совете. Другой масштаб нужен! Ему в губернаторы пора. Заозерный край, например.
Край? переспросил Уваров. От него не ускользнула перемена в лице Карнаухова. У того на мгновение брови удивленно вскинулись, но через секунду лицо снова было непроницаемым. Павел Максимович не удивился. Селезнёв хоть и не отличался игрой ума, зато амбиций у него был вагон и маленькая тележка. Значит, Заозерный край и губернаторство? Конечно, не самый жирный кусок, дотационный, и работы там невпроворот, и не сосунку из столичных смузи-баров рулить, но перспектива есть. Туда сейчас заталкивают, как хозяйствующих субъектов, одного или даже двух государственных монополистов, а это налоги, инфраструктура, связи в общем, и деньги, и выход на высокое начальство. Да и откаты никто не отменял. Но не по Сеньке шапка!
Краев не видишь, Николай Александрович, извини за каламбур, снисходительно заметил Уваров, нынешний губернатор сидит крепко, крышуют его солидно, не сдвинуть. Будь скромнее.
Ну, ты тоже не корову покупаешь, обиделся Селезнёв, Совет директоров, между прочим, знаешь, требует
Он запнулся, подбирая слова и помахивая рукой.
Ладно, не кипятись, Павел Максимович решил, что пора дать слабину, чтобы рыба не сорвалась с крючка, постараюсь помочь. Расклад у нас, стало быть, такой. Ваш мальчонка едет краем рулить, я на его место в Совет.
Карнаухов и Селезнёв выжидающе молчали. Уваров тоже не торопился давать пояснения. Первым сдался Карнаухов:
При всем к вам уважении, Павел Максимович Как? Вы нам что, рекомендации дадите, протекцию? А нынешний губернатор? Сами сказали, что он крепко сидит. Извините, не понимаю.
Уваров всем телом развернулся к нему:
Ты к протестам как относишься?
Карнаухов пожал плечами:
Нормально. Клапан, выпускание пара. Походили, покричали, запостились в социальных сетях и затихли до следующего раза.
Ну а коли протесты с мордобоем, да с обширным освещением в СМИ, может, даже в зарубежных?
Карнаухов понимающе закивал:
Уже другое дело! Тут и некомпетентность, незнание местных проблем, потеря контроля
Главное утрата доверия! добавил Уваров.
Отставка и замена! заключил Карнаухов и радостно засмеялся.
В это время Селезнёв, не понимая и оттого раздражаясь, крутил головой от одного к другому.
Вы это чего? Что за хрень?! Быстро объяснили!
Уваров и Карнаухов замолчали. Уваров молчал, не без удовольствия наблюдая, как Селезнев бесится, что не поспевает за более сообразительным Карнауховым, а Карнаухов, испугавшись, что влез в разговор не по чину, примолк.
Коля, извини, Павел Максимович дружески улыбнулся, увлекся, разъясняя молодежи азы, а для тебя это очевидные вещи. Прикинь, протесты прямо под окнами администрации, силовики бьют морды, тут же автозаки. Всё это в прямом эфире, в социальных сетях и телеграм-каналах. Шум на всю страну, кровавый режим и прочая белилиберда! Гнев высочайшего, утрата доверия и отставка.