Сейчас нам принесут чай, а затем, если пожелаете, она запнулась, можете осмотреть комнату
Хорошо, в глубине души я уже решила здесь остаться. Вы не могли бы помочь мне еще с одной просьбой?
С чем же?
Мне нужна новая одежда, вещи Вы не подсказали бы, где я могла бы все это приобрести?
О, разумеется. Если вам будет угодно, я могла бы порекомендовать вам свою портниху она настоящая волшебница в своем деле, Мариетта улыбнулась.
Буду чрезвычайно благодарна.
Принесли чай. Это был прекрасный ароматный напиток, и я решила, что если и остальная кухня здесь такова, то моя новая квартира имеет явно все преимущества, каких только можно пожелать.
Когда чашки опустели, мы осмотрели свободные комнаты. Мне приглянулась мансарда под самой крышей здесь было уютно, тихо и достаточно далеко от прочих постояльцев. Я думала, что в особенности последнее обстоятельство может мне серьезно пригодиться.
Мы условились о цене, и я попросила хозяйку показать место, где скрывалась королева-мать. Если, конечно, она скрывалась в каком-то определенном уголке дома.
Мариетта, кажется, не удивилась.
Конечно. Эта комната наша гордость, если хотите, семейный музей
Я бы даже сказала, что это была почти часовня, посвященная королеве-матери таким благоговением дышало все здесь. Я вспомнила старые легенды и волчицу, вскормившую двух братьев, и подумала, что если ей и могли быть оказаны большие почести, то едва ли с большим рвением.
Комната, где скрывалась Августа, не имела окон, и вообще было похоже, что некогда она претендовала быть потайной очень узкая, так, что между кроватью и стеной едва оставалось место, чтобы пройти. Чистое накрахмаленное белье, кажется, только ждало ту, что когда-то давно преклоняла здесь голову Старинные, но прекрасно вычищенные канделябры, маленький секретер в углу, овальное зеркало на стене в тяжелой зеленой раме похоже было на потемневшую медь. Пожалуй, здесь не было пышной роскоши, но все находилось в самом наилучшем состоянии и, кажется, только и ждало венценосную беглянку.
Тут все точно так, как было при ней, шепотом сказала Мариетта. Мама хотела повесить портрет старой королевы, но бабушка запретила.
Вы не пускаете сюда постояльцев?
Что вы! кажется, мое предположение показалось женщине верхом цинизма. Это не имеет отношения к бизнесу. Эта комната всегда готова для королевы, в горе и в радости Но едва ли она может пригодится ей в радости. И потому, несмотря на все счастье, какое я испытала бы при этом событии, я желаю ей никогда сюда не возвращаться, она вздохнула.
Меня так и подмывало спросить, распространяется ли это правило исключительно на Августу или на ее родственников тоже, в том числе внуков и внучек, но это было бы совершенно немыслимо (даже несмотря на верность моему семейству предков Мариетты в прошлом тем более, как повела бы себя эта верность, узнай она, что раскол прошел внутри самого семейства?), и я смолчала.
Она навещает вас?
Уже многие годы нет Но когда мятежники были усмирены и понесли заслуженное наказание, королева нас не забыла. Во многом то, что предприятие процветает, ее заслуга.
А где она сейчас?
Ее величество давно уже живет во дворце в одной из провинций Она отошла от политики и не вмешивается в государственные дела.
Странное решение, правда?
Не нам судить. Впрочем, думаю, ее величество уже слишком устала от всех этих дел. Да и признаться, новая королева вряд ли захочет делить власть, в том, как это было сказано, я заподозрила в Мариетте скрытого диссидента.
Вы думаете, между ними был конфликт?
Она настороженно на меня посмотрела.
Понятия не имею. Это не мое дело, барышня. Когда вам можно будет прислать портниху?
Мысленно я прокляла свой не в меру болтливый язык. Не спугни я хозяйку прямым вопросом, она, скорее всего, могла бы рассказать гораздо больше.
В любое время, со вздохом ответила я. Абсолютно в любое, сударыня.
Глава шестая. Я возношу жертвы и посещаю бар
Портниха пришла после обеда, юркая, чернявенькая и, кажется, действительно умелая. Она сняла мерки, мы договорились о фасоне и, в общем-то, справились довольно быстро.
А вечером я вышла погулять по городу.
Ведь я должна была наконец-то узнать его город, рожденный моим, верно?
В это время суток он был даже лучше, чем днем. Не так палило солнце, и тени падали на разгоряченные лица прохожих, и почти фантастические картины вокруг рождали какое-то смутное чувство не то страх, не то восторг
Я шла мимо крошечных ресторанчиков, красочные вывески которых призывали попробовать самые экзотические блюда, мимо домов с кокетливыми барочными арками самые разные стили и времена смешались в этом городе, мимо садов и парков, разбитых с остроумием великого тактика и ухоженных с тщанием матери, нянчащей своего первенца. Я шла мимо лавок, таящих все сокровища Вселенной, и мимо аристократических особняков, каждый из которых пытался превзойти другой в напыщенном величии, и мимо портовых кабачков, откуда несся смех и непристойные песни
Я шла, и странные чувства раздирали мне сердце, то ли радость, то ли печаль, то ли тревога, зовущая все дальше и дальше неуемно беспокоящая, как тупая зубная боль, как повторяющийся, тягостный ночной кошмар, бессмысленностью и навязчивостью своей тягостный.
Да и могло ли быть иначе здесь, в городе, рожденном моим, но который я узнавала так поздно, в городе, где зачавшие меня любили друг друга и были разлучены, были вместе и разошлись, были счастливы и узнали горе, в городе, где жила и властвовала, и наслаждалась властью женщина, желавшая меня убить?
Я старалась не думать об этом, но мысли мои возвращались к этому месту, как волны возвращаются к берегу.
И горечь моя была радостной, но у радости был горький вкус.
Наконец я вошла в храм бога войны, древний и славный. Здесь не курили благовоний, потому что богу было все равно, каков воздух вокруг, если это только не воздух битв и пожарищ, и даже жрецы бога носили красное. В центре огромного пространства, устланного мраморными плитами, на высоком постаменте стояла его статуя.
Кожа бога отливала медью, и в глазницах сверкали рубины, и казалось, что очи его налиты кровью.
Сколько веков воины, уходившие на брань, оказывались у этого постамента, сколько голубей и ягнят, и овец, и тучных тельцов видел он?
Едва ли больше, чем людей, павших в его честь и славу.
Воистину, у этого бога был ненасытный аппетит!
И я сказала:
Здравствуй, Арни, вот я и пришла к тебе.
И вознесла жертвы, и молилась.
Я молилась о мести, что, как стрелу, понесет моя ненависть, ненависть, в соли моего одиночества рожденная, слезами сиротства моего вспоенная!..
И когда я вышла из храма бога войны, странная сила поддерживала меня, но дух мой был тверд, и я ни в чем не сомневалась.
В святилище, кроме меня, не было женщин, и когда я уходила, за мной последовал один человек. Он был темноволос и темноглаз, и на нем была желтая куртка и красные штаны, так что я подумала: «Уж не шута ли встретила я здесь?»
Как странно видеть в таком месте столь юную и прекрасную особу начал он.
Да, сказала я и накинула чары Кумушки Марты, теперь я стала незаметной, и он должен был отвести от меня взгляд. Я ни с кем не хотела разговаривать.
И я отправилась домой. Я очень устала и больше всего на свете хотела спать.
И в «Приюте принцессы» это мое желание осуществилось самым чудесным образом. В мансарде меня ждали свежие простыни, горячий чай и сны, призванные то ли напомнить об иллюзорности бытия, то ли разжечь желание воплотить эти иллюзии в реальность
Не знаю. Я никогда не могла толком разобраться с этой диалектикой.
На следующий день я продолжила свое знакомство с городом. Я купила карту в ближайшей лавочке, торговавшей товарами для туристов, завела машину и отправилась к точке, где сходились все дороги Кайны королевскому дворцу.