Клянусь, Элиенор! глухо произнес Гастон. Клянусь Святым Дионисием, я найду злодея и брошу к твоим ногам. А потом Потом, когда ты будешь свободна, я открою тебе мою душу. Верь мне!
Всегда, милый, одними губами прошептала узница. И протянула стражникам закованные руки теперь на ее запястьях снова сомкнулись позорные цепи.
Под насмешливым взглядом Ангеррана процессия двинулась в обратный путь впереди понурый Гастон, позади, в кольце стражи, гордо выпрямившаяся Элиенор. Дорога в Шатле была недолгой и вскоре несостоявшаяся беглянка вновь очутилась в зловонной камере. Но теперь в ее сердце горел неугасимый огонь надежды.
«Он придет за мной, твердила она, глядя в склизлую стену. Гастон меня не оставит. Господь, дай ему сил найти истину и покарать лжецов! А я я должна верить и молиться».
И узница принялась горячо шептать слова священных псалмов, которые разносились под мрачными сводами, словно обещание грядущего избавления. Оковы больше не казались такими тяжелыми, а мысли о любимом придавали душевных сил
Глава II. Рыцарь и его клятва
Вечерние тени уже сгустились над Парижем, когда Гастон де Фуа, мрачный и подавленный, вернулся в свои покои близ дворца. Неудачная попытка спасти Элиенор, вновь брошенную в мрачные застенки Шатле, тяжким грузом легла на сердце. Но вместе с горечью в душе разгоралось пламя решимости: во что бы то ни стало восстановить справедливость и покарать подлого клеветника, погубившего его возлюбленную!
Слуга, встретивший господина на пороге, сочувственно покачал головой. По хмурому лицу и стиснутым кулакам нетрудно было догадаться, что миссия капитана провалилась.
Не вини себя, мой мальчик, пробормотал старик, принимая плащ и шляпу. Знать, на всё Господня воля. Но ты ведь не сдашься, а?
Гастон в сердцах пнул резной сундук и плюхнулся в кресло, обхватив голову руками. В висках стучало, мысли путались. Как же он мог так глупо попасться в ловушку, угодить прямиком в лапы Ангеррана де Мариньи? Ведь знал же, что этот царедворец хитрый лис, и наверняка приложил руку к аресту Элиенор. Но как доказать его вину? Кто станет слушать безродного гасконца против первого министра Франции?
Будь я проклят, Амбруаз! простонал капитан, с силой ударяя кулаком по подлокотнику. Я подвел ее подвел мою Элиенор! Она сейчас гниет в темнице, а я прохлаждаюсь в мягких креслах. Какой из меня после этого защитник?
Слуга, поцокав языком, наполнил кубок хозяина крепким вином и протянул ему:
Не кори себя, Гастон. Ты сделал все, что мог. Но один в поле не воин. Тебе нужны союзники, причем могущественные. Только они помогут тягаться с королевскими прихвостнями.
Капитан залпом осушил кубок и тяжело вздохнул. В голове начали роиться смутные планы. Конечно, чтобы вырвать Элиенор из лап палача и доказать ее невиновность, понадобится немало усилий. Но разве может истинный рыцарь отступить перед трудностями, когда честь дамы сердца под угрозой?
Ты прав, старина, решительно произнес Гастон, вскакивая на ноги и расправляя плечи. Довольно слез и стенаний! Сейчас не время рвать на себе волосы надо действовать. Заседлай-ка мне Буцефала, дружище. Сегодня же отправлюсь к епископу Годфруа уж он-то мигом расшевелит парижское правосудие! Да и кое-кого из боевых товарищей надо предупредить вдруг пригодятся их меч и кошелек.
Вот это дело, мой мальчик! просиял Амбруаз, кидаясь исполнять приказ. Недаром я нянчил тебя с младых ногтей. Ты еще покажешь всем этим столичным крысам, где раки зимуют!
Полчаса спустя Гастон уже летел по ночным улицам верхом на своем гнедом жеребце, лихо подбоченясь и щурясь от встречного ветра. Сердце пело от предвкушения ох и заварится же каша, когда капитан пустит в ход все свое обаяние и связи! Но Элиенор стоит любых трудов. И во имя ее прекрасных глаз благородный гасконец готов был своротить хоть горы.
Дворец епископа встретил Гастона разноцветными витражами и звоном колоколов преосвященный Годфруа как раз закончил вечернюю мессу. Спрыгнув с коня и бросив поводья подбежавшему слуге, капитан вихрем взлетел по ступеням и ворвался под резные своды, не слушая возмущенного оклика стражи.
Ваше высокопреосвященство! с порога выпалил он, падая на одно колено перед удивленным епископом. Молю о помощи и заступничестве! Моя кузина, благородная Элиенор де Лаваль, брошена в Шатле по ложному обвинению в убийстве. Я готов жизнь отдать, лишь бы доказать ее невиновность!
Владыка Годфруа, высокий седовласый старец с проницательными глазами, смерил капитана испытующим взглядом. Слава о бесстрашном гасконце давно докатилась до его ушей как и слухи о несчастной узнице, чья красота и добродетель были известны всему двору.
Поднимись, сын мой, благосклонно произнес он, осеняя Гастона крестным знамением. Я наслышан о злоключениях юной графини де Лаваль. И, признаться, сам не верю в ее виновность уж больно темное это дело. Но как я могу помочь? Светское правосудие не в моей власти.
Гастон вскочил на ноги, сверкая глазами. Неужто почтенный епископ откажет в поддержке?
Владыка, умоляю! жарко воскликнул он. Только вы можете убедить короля дать Элиенор справедливый суд. Иначе ее ждет плаха по навету презренных лжецов. Ваше слово закон для всех добрых христиан. Смилуйтесь над невинной!
Годфруа задумчиво погладил бороду. Мольбы пылкого гасконца тронули его сердце к тому же, владыка и сам подозревал, что в истории с убийством прокурора не все чисто. Не зря же Робер д'Артуа имел много врагов среди придворных! Вполне возможно, кто-то из вельмож решил одним ударом избавиться и от дотошного прокурора, и от строптивой красавицы-графини.
Что ж, капитан, ты прав, наконец вымолвил епископ, кладя руку Гастону на плечо. Не в моих привычках отказывать в помощи страждущим. Завтра же на утренней аудиенции я потребую у его величества провести новое расследование. Но и ты, сын мой, не сиди сложа руки. Ищи доказательства, опрашивай свидетелей. Истина непременно откроется тому, кто верит и не сдается!
Благослови вас Господь, владыка! просиял Гастон, целуя перстень епископа. Отныне и до последнего вздоха я не пожалею сил, дабы вызволить мою Элиенор из беды. Да поможет мне в этом Пресвятая Дева!
И капитан, преисполненный новой надежды, откланялся и вылетел из дворца, вскочил в седло и, дав шпоры Буцефалу, понесся прямиком в квартал, где обитали гвардейцы-гасконцы его верные друзья и соратники. Уж они-то по первому зову бросятся на помощь боевому товарищу!
Спустя час в таверне «Золотой гусь», излюбленном пристанище гасконских рубак, стоял оглушительный гвалт. Те, кого наскоро созвал Гастон, хлопали кружками по столу и красочно ругались, слушая невероятную историю капитана. Рвать и метать, бедняжка Элиенор в беде, а они прохлаждаются в кабаке! Непорядок, мамой клянусь!
Клянусь бородой Карла Великого, Гастон, мы тебя не оставим! пробасил верзила Пейроль, грозно стуча латной рукавицей. Скажи только, кому намять бока мигом сбегаю за алебардой.
Спасибо, друзья! расчувствовался капитан, обводя товарищей горящим взором. Знал, что не подведете. Но пока нужна не грубая сила мы должны найти того, кто оклеветал Элиенор и убил несчастного д'Артуа. Придется пошевелить мозгами, разузнать, кто мог желать их смерти.
А чего тут думать? подал голос молодой кадет Филипп. Робер д'Артуа вечно ссорился с министром де Мариньи. Тот не одобрял его дружбу с тамплиерами, да и вообще терпеть не мог. А уж как они сцепились из-за злополучных долгов де Лаваля! Я сам слышал, как прокурор грозился вывести Ангеррана на чистую воду.