В розах на небе внутри облаков.
Веря в почтенное имя под страхом
Жизни ища аллегории в смерти,
Кармы души, той которая стала
Розой от юности сердца и лиры.
Случайность конечного времени
Прорыл культуру каторги к себе
Тот странный мир и думает упрямо,
Что он един на безысходной тьме
Внутри от умирания и ран.
Покойный сын от подлости природы
Желает стынуть в частности ума,
А жажда ворона внутри его вина
И всплеск погоды внутренней игры.
Случайный вид не встретил этот рай,
Случайностью не стал позором мира,
Он стал конечным в эхо на прощание
И светлым ужасом преддверия любви.
То, что забыто в мудрости твоей -
Нельзя назвать обычной волей психа,
Но жалко стынуть в рисках от того,
Как ты проходишь в ясности тупой,
Гарцуешь на Земле и глухо миру
От тяжкой брани вечности войны,
Венок твоей дилеммы ей вина
В случайности культуры этих дней.
А слово в душу упрощает призрак,
Чтоб человеческий ответ застрял в себе,
Нарочно положил упрямый день
Под мир отъявленного ужаса затем.
Ты яд зовёшь и мудрость по родам,
Ты ветер слов в приличии диктуешь,
Сам веря снам конечности, что там
Ты самость всемогущего на ним.
Но этот такт в любви намерен встретить
Особу подлой важности, как смерть,
Её черты из белоснежных снов
Манящей робости внутри костлявой мглы.
По человеческой картине долгих снов
Отправлен в каторгу страдать на этом,
Ты стал хранить ей обереги завтра,
А тайный стиль крадущейся мечты -
Твоя особа нежности и лести
По мантии костлявой, ровной силе
Уметь ей возводить всю эту прелесть
К случайной лжи из мести наперёд.
Не призрак на коне и не примета
Оставила портрет случайной встречи,
А новая звезда из странной лести,
Что чёрным ходом милует затем.
В твою ли истину ты ей отшельник сам
И горемыка странного бессилия,
Откуда поколениям под мифом -
Ты открываешь перст души своей.
Не чёрной философией был здесь
Запрятан мир в конечном эпилоге,
Он духом открывал любви итоги
И странной муки тесный приговор.
А ночью сам ты ищешь соль разлуки
С той местью воли в призраке и скуке,
Что на коне отчалит, будто смертью
И словно дух остановила сон.
В покойной ловкости души её порока -
Случайный вой над ветром и печалью,
В костлявой истине мы все не опечалив
Нашли итоги странствия души.
Сложили счёт конечной квази роли
И там остановившись стали миром,
Угадывая свет в костлявой скуке
По тем иллюзий призракам любви.
Не смертью свой скелет забрав в итоге,
Ты ищешь скол порока в нежном Боге,
А страх почёта мира преисподней
И лишний свет потусторонней моды.
Он выеден случайностью над нами
И конь над резкой близостью разлуки
Всё ищет смерть в таинственности муки
По той, которой любит он скакать,
Искать Земли пределы между миром
И сам того не видя стал вампиром,
Он ищет призрак личности на утро
В крамольном сне из яви по любви.
В понуром призраке из лёгкого безумия
Ты этим миром посторонней маски
Отыщешь дух костлявый между сказкой
И верным словом в смерти от души.
Не стала петь под дифирамбы смело,
Сплотила счастье в дух прискорбной мысли
И села на коня, чтоб стало время
Искать культуру в призраке маня
Искусством черт костлявого предела,
Манеры видеть идеалы в сущем,
Что дух доходит личностью до судеб
И в том стремится волю взять себе.
Зайдя к логичной маске этой встречи -
Ты стал, как призрак мудрости конечной
Искать свою культуру в личной муке
И над случайным ветром угадал,
Что смерть твоя фигура от привычек
И долгий холод в бытие отличия,
Так призрак верит личному бессмертию,
Чтоб на коне его от участи отнять.
Понять подземный облик между ночью,
И став безумной логикой от чисел
Искать свои пророческие письма
На той случайности, которой не узнать.
Как в сове застряла ночь
Клокочет, ищет Землю отдохнуть
И видит чёрный тени звон у мира,
Застрял иллюзий скомканный цветок
Готического ощущения от стиля.
Понурым не сложило время в нас
Секунды завтра в близости скупой,
Но ветер ночи поднимает свой
Кармический ответ затвора мысли.
Кукует день и в ёмких склепах зря
Ты веришь чёрной маске января,
То звук совы внутри упрятал тень
И ищет дуб в Земле противоречий.
На станции под стилем сложным я
Прослыла в чёрный день его потери
Ещё одной иллюзий смотря
На этот звук совиной красоты.
Любовью встретил май твои черты
И наловчился думать подло завтра,
Он март научит в мысли создавать
Культуру явной почерку черты.
На ночь оставила мосты иллюзий ты
И шла к предмету диалекта кванта
За днём физической истории скупой,
Её преддверия и яркости таланта.
Могильный звон не ищет в том лесу
Совиный хруст и стать его руки,
А только волки шепчут на росу
В пределе мании и ловкости постичь,
Как думать на душе иллюзий тех,
Как форму света в ночь приобрести
И жить в культуре этой, словно птицы
В совиной части сердца от тоски.
На дуб в который раз ты смотришь вдаль,
Роднеет стиль готического мира
К твоей совиной красоте вуали
И такту современности расти.
Постигнув ночь в сознании упрёка -
Ты одолжила сон в проторенной тропе,
Чтобы у дуба в лёгкой красоте
Найти ту ясности сову и мир души.
Ночная поступь в личной красоте,
Ночное утро в близости привычек,
Ты ищешь состояния черту,
Чтобы обнять искусство в этом мире.
Не мифологией настигла смерть сову,
Устала роскошью терпеть понурый стыд
И там забравшись под дупло вокруг
Ты стала вновь природой от любви.
Украдкой чисел в снах материальных,
Искусством жизни в маленьком дупле,
По степени которых не случайно
Ты ищешь суть подхода к глубине,
Чтоб стать совой на этой ясной ночи
И крохотное небо обогнув -
Ты ищешь крыльям мир своей тоской,
Вникая в небо истинного слуха.
Реальностью в ночи застыла память
И летний звук совы пронзил виток
Лесной природы душ одной из тех,
Кромешных жизней личности в уме.
Там ждёт сова, она настигла ухо
И внутрь клокочет мыслью по себе,
Как редкий вид иллюзий в глубине
Ночного неба утреннего слуха.
Произведённый мифом материально
Заглядываешь роскошью один
За миф, в котором спало одеяло
И свет запаянной природы бередит
Судьбу от заполнения внутри.
Чутьё примерно встретило свой ад
Под серой рамкой исторического края
И произвольный ищет в сердце раб -
Историю пройти к себе назад.
Там миф в произведённой чистоте
Аналогичной квази роли современной,
Он чистый воздух ясности надменной
И рожь достатка в счастье от любви.
Бежишь за ней в полях идеи мира
И так легка спокойствия мораль,
Но чудо сном твоим материально,
Одержит роскошь права под нутром.
За этой снятой белизной огромных глыб
Не спит моряк он слабый свет упрятал
Внутри сидения над морем корабля
И весь свой страх диктует, отойдя,
Как будто ты был против мифом,
Искал людские сны и им творил
Мерцательное имя в водах мира,
То время, за которым не посмел
Встречать историю у длин календаря,
Ты этим жил над миром отворяя
Свободой суть, произведённой мифом,
А свод тоски за этим сам не зная
Искал твою печать внутри и ждал,
Материально стал в обратной мере мыслить,
Считать иллюзий срок и мифом сам
Ты обратится в свет по нескольким морям,
В которых ты так действуешь изысканно,
Сидишь в корме иллюзий у идей,
Твой фон материальной бликом ниши
Не знает чувства рода от дверей,
Он открывает заново в морях -
Культуру плыть под роскошью полей
И между нескончаемым изыском -
Ты будишь свет, произведённый с ними.
Жадно испепеляющий волю
Словно ладони не сняты они,
Замертво мысли не видят упрёк,
Лишь по дороге, в которой одни
Мы оставались учить эту волю.
Смерть не застала культуру одним,
Долгим, бодрящим Земли разговором,
Замертво мысли её поредели,
Сели на отмель печали и слов.
Мутно в привычках ты видишь судьбу,