На это бабушка Мура что, наверное, было еще большей жестокостью, чем моя, ответила:
Если она у тебя такая замечательная, почему же она говорит тебе всегда неправду?
Ничего подобного! Моя бабушка никогда неправды не говорит! запальчиво воскликнула я.
А вот и говорит!
Что говорит?
Что твой дедушка умер.
А он и умер! ответила я, испуганно насторожившись.
А вот и нет! Жив твой дедушка!
Сама ты говоришь неправду! возмущенно крикнула я. Если он жив, где же он?
Живет в Виннице!
Для меня это было как гром среди ясного неба. Как?! Совсем никогда его не было! О дедушке не упоминалось, не говорилось, не вспоминалось. Иногда я уж очень донимала расспросами, тогда бабушка Нина сухо говорила:
Я вышла замуж по необходимости, и замолкала.
Нет, ты расскажи, как было.
В четырнадцать лет я потеряла маму, неохотно продолжает бабушка, а в семнадцать лет папу. И осталась с тремя малыми детьми на руках: две младшие сестры и брат. Сестер взяли опекуны, брата отдали в кадетский корпус, а самой пришлось учительствовать в народных школах.
Я вижу, что бабушке совсем не хочется рассказывать про это: она нервно почесывает за ухом верный признак, что она нервничает. Но я настаиваю:
И что потом?
Вот там и познакомились, он тоже учительствовал. Тогда многие шли в народ.
А что значит шли в народ?
Это значит помогать бедным потому они назывались народники, движение тогда такое было. И он тоже был из них, учитель истории
Это меня не удовлетворяло, но каждый раз бабушка на этом месте тормозила:
Жизнь как жизнь потом была, как у всех, переехали в Киев, родился твой папа, потом твоя тетя. Папа ходил сначала в английскую гимназию княгинь Волконских
Это как? перебиваю я.
Две сестры приехали из Англии и решили открыть в Киеве мужскую гимназию, где с первых классов преподавали на английском языке и все было на английский манер, мальчиков очень строго воспитывали.
И куда она делась потом, эта гимназия?
После революции ее сделали обычной школой, а сестры стали директрисами
А вы что делали?
Началась революция, потом гражданская война, и пришлось уехать в Винницу.
Все было схематично. Я даже полного имени дедушки не знала! Он что-то такое совершил, о чем нельзя было говорить, чем-то обидел бабушку Нину. Сколько я ни пыталась, дознаться не могла, чем бабушка всегда обрывала разговор:
Это неинтересно. Он умер давно! и переводила разговор на другое. Так и оставалась эта таинственность всегда. И вдруг он оказался живой!
Я помчалась к маме и пристала с расспросами:
Это что бабушка Мура говорит про дедушку?
И ей пришлось рассказать мне правду:
Дедушка священник.
А бабушка Нина всегда говорила, что он историю преподавал
Да, сначала, в школе. А потом окончил духовную семинарию, принял сан священника, поэтому говорить о нем у нас было запрещено.
Почему? спрашиваю я.
Потому что священники и их семьи после революции объявлялись вне закона, их называли «лишенцы».
А что это такое?
Это означало, что их лишали всех прав. Понимаешь, бесправные?
Нет! честно признаюсь я.
Живешь в стране, а прав у тебя никаких нет! Папа не мог получить высшего образования! Учиться не мог!
Как это?
Документы не принимали никуда. Я же тебе объясняю: бесправные! Поэтому бабушка Ниночка вынуждена была развестись с дедушкой в двадцать четвертом году как раз после окончания папой школы, чтобы папу приняли учиться хоть куда-нибудь. Тогда принимали в высшие учебные заведения только за соцпроисхождение.
А что это такое «соцпроисхождение»?
Социальное происхождение, поясняет мама, это значит, из какой ты семьи: рабочих, служащих, крестьян. Знания никого не интересовали. Ведь папа хотел стать архитектором, а стал механиком.
Много-много лет спустя, когда отец давно умер, перебирая его дневники, я наткнулась на запись: «Как страшно всю жизнь заниматься не тем, что любишь»
Один раз, когда твой папа еще учился, комсомольцы прознали, что дедушка часто навещает семью, остается на несколько дней, пришли к ним домой и поставили ультиматум бабушке Нине: «Или ваш бывший муж не будет у вас жить, или мы исключим Сергея из техникума!» И бабушка, и папа, и тетя Аня всю жизнь этого боялись, потому-то тебе и говорили, что он умер, не дай Бог расскажешь кому-нибудь! Из Киева они уехали во время гражданской войны в Винницу там безопаснее было. Бабушку Нину гнали с работы!
Но ведь она развелась с дедушкой!
Ну и что! Это часто не имело значения. Где она только не работала! Через некоторое время вызывал директор и спрашивал: «Это правда, что вы бывшая жена священника? Подайте заявление об уходе!»
А откуда же они знали?
Все всегда известно бывало услужливые люди находились.
Я молчу и перевариваю.
Времена были такие, вздыхает мама, дети часто вынуждены были отрекаться от родителей. У бабушки Нины и мать была из семьи священника, и старшая сестра замужем за священником, тетя помещица, мама выкладывает уже всю родословную начистоту, было что скрывать. Где они все теперь?.. А со своим братом она тоже не могла общаться, потому что он был белым офицером.
Так он жив?
Конечно.
То, что у меня такие родственники духовные лица и белые офицеры, меня не только не смущает, а наоборот, наполняет гордостью. По радио все чаще слышно: «Мы не иваны, не помнящие родства». «Так вот что это значит, оказывается, соображаю я про себя. Значит, я отношусь не к ним, а к тем, кто помнит».
И где он?
Он бежал из Белой армии из армии Юденича, кажется, я не так хорошо знаю историю. Эта армия хозяйничала на севере. Он и еще несколько человек сорвали погоны, долго скрывались в лесах, кто-то не выдержал и погиб по дороге, а он пешком дошел до Нижнего Новгорода. Там утаил свое происхождение, придумал что-то, и устроился мастером на завод. Так и работает до сих пор на заводе «Красное Сормово».
Про такой известный завод я, конечно, слышала.
И никто ничего не знает про него?
Нет, много лет уже прошло. Но с бабушкой они не общаются говорит мама и осторожно добавляет: по-моему бабушка никогда ничего о нем не рассказывает
Мама опять вздыхает.
«Почему взрослые всегда вздыхают, когда рассказывают, как было раньше? думаю я. Почему наша история вся состоит из вздохов? Почему им было так трудно и они жили с постоянным страхом и переживаниями? Почему люди не могли жить нормально, смеяться и радоваться?..»
У папы его происхождение было темным пятном в биографии всегда ему вспоминали это. И меня часто спрашивали, почему я вышла замуж за сына священника.
Дураки! А ты что отвечала?
А я говорила, что выходила замуж за человека, а не за его социальное происхождение!
А они что?
А что они могли сказать?
Правильно! одобрительно киваю я. Мама у меня всегда смелая. Если бы все были такие, как папа, давно бы уже коммунизм построили, правда?
Наш папа идеал! убежденно соглашается мама.
Мысль о том, что у меня есть дедушка, который живет совсем рядом, но которого я не могу видеть, не дает мне покоя.
А давай съездим к дедушке в Винницу? пристаю я к маме.
Что ты! Нельзя! испуганно отвечает она.
Почему нельзя?
Как же мы поедем? Что скажем в Москве? А папе как объясним?
А мы потихоньку, папа не узнает, по дороге сойдем с поезда и навестим его!
Нет-нет, я не могу так, я должна получить согласие папы, а папа его никогда не даст.
Вернувшись в Москву, я тут же объявляю:
А у меня есть дедушка, я теперь знаю все! Вы мне все врали! Мои глаза наполняются слезами и суживаются до мстительных щелочек.
После этого семейной катастрофы не произошло, но Не знаю, о чем говорили между собой родители, когда я не могла их слышать, но теперь летом меня отправляют не в Сумы, а на дачу. Весной папа и мама едут смотреть дачные предложения, выбирают подходящий вариант, и, как только заканчиваются занятия в школе, нас с бабушкой Ниной перевозят на летнее житье в Подмосковье.