Суммировав опыт взросления, она сделала окончательный и зрелый вывод о себе, спрятала его где-то в глубине сознания, трезво понимая, что любой страх, зарождающийся внутри ее горла, это совершенно новые ощущения, её обыкновенное поведение и разные результаты в окружающей среде. Там уже жил другой человек, та же Полина с тем же телом, но управляемая откуда-то издалека, насыщаясь ужасами собственных падений с высот дрожащих воображаемых небоскребов.
Никто не знал тайну Полины, никто на свете, кроме неё и почти одухотворенного живого страха, ползающего ледяным осколком по коже головы, груди и внизу живота. Это был её скелет в шкафу, её шифр, её секретный дневник и темная тайна будущих событий.
Однажды во дворе дома, когда она возвращалась из института, свободно гуляющий черный ротвейлер с пуговичными холодными глазами, подбежал к ней и агрессивно зарычал, намеренно запугивая и показывая слюнявые клыки. Полина испугалась, замерла и, ощутив тошнотворный холод внизу живота, успела глянуть собаке в глаза, после чего, отдернув своё мощное туловище назад и дико скуля, как простреленный на вылет воздушный шарик, ротвейлер бросился прочь и никакие грозные крики хозяина его не остановили. Собака убежала со двора на улицу и исчезла навсегда.
В девятом классе победив на очередной заумной Олимпиаде по физике, она получила приз путевку в заоблачный, всем известный и ужасно фантастический «Артек» мини город красивой дружбы, солнца, моря, песен у пионерских костров, искренних улыбок, незабываемых встреч и обильных романтических слез расставания от волновых зачатков юношеской любви. В стране красивых детей в красных галстуках Полина впервые попробовала сигарету, выпила первый стаканчик вина и поцеловалась в губы с симпатичным Вадиком без прыщей на лице, который был тоже победителем какой-то странной Олимпиады по математическим числам индусских трактатов VI века уже нашей эры.
Бедный Вадик после поцелуя с Полиной три дня лежал в санчасти с ужасной головной болью, периодическими потерями сознания и частыми позывами на настоящую рвоту. Его колотило, как двигатель внутреннего сгорания и ни одна важная докторица с обязательной манией величия не смогла поставить диагноз мальчику-пионеру. Врачи разводили руками, как всегда, ни черта не понимая в странном состоянии юноши из далекого Белозерска. Его увезли в Симферопольскую больницу, где для проформы тщательно промыли желудок от качественной гречневой каши с такой же качественной котлетой и Вадику стало лучше через один час и семь минут.
Только одна Полина знала, что во всем виновата именно она и её тихий всплеск страха перед неизвестностью ощущений самого первого поцелуя с самым настоящим пионерским мальчиком. Таких непонятных случаев в её жизни было множество, и она помнила каждый из них, но никогда не могла понять до конца и найти здравое объяснение, что же это за реакция на обыкновенный её личный внутренний страх?
Перечитав горы специальной литературы, не обращая внимания на сотни медицинских терминов, подкрашенных латынью и пафосом всезнайства, Полина издалека что-то стала понимать о процессах, происходящих где-то на тонком уровне её психики. Все начиналось с внутренних сигналов её интуиции, как и сейчас в коридоре, перед глазами бабушки, перед уходом в клуб с взбалмошной Ленкой, которая охотилась на обязательного махрового богача в мутных водах клубов, ресторанов, дансингов и ничем необоснованно дорогущих кафе. Взглянув на циферблат маленьких часиков на запястье, Полина приняла давление времени на себя, включилась ответственность дисциплинированного человека и дальний предупреждающий сигнал интуиции потерялся в волнах обещания быть вовремя. Красный свет невидимого светофора отключился
Я буду ждать тебя! сказала бабушка каким-то тревожным словесным блоком.
Эта фраза прозвучала как проводы на войну с тяжелой уверенностью, что внучка обязательно не вернется. На последнем слове «тебя» на кухне громко отключился электрический чайник, щелкнув синим уступом- кнопкой и выключив красноватую лампочку, кто-то громко кашлянул в подъезде за дверью, кольнуло в боку и громко защебетал мобильник песней невидимого тирольского соловья. В ванной мыло самостоятельно соскользнуло на пол, где то загудела сирена угона машины и разбилась соседская тарелка. Что-то было совсем не так
Я уже готова, я бегу! быстро ответила Полина в телефон и, поцеловав бабушку в щеку, пахнущую домашними пирогами и сметаной, выскользнула в пустой коридор к молчаливой прямоугольной двери лифта.
3
Нажав на кнопку, она услышала обыкновенную тишину. Лифт управлялся Богом, а не техниками, как и все лифты в мире, он не отвечал, молча наслаждаясь поломанным бездельем где-то на нижних этажах. Недолго думая, Полина побежала вниз по ступенькам с восьмого этажа на первый. Между пятым и четвертым этажами прямо на ступеньках лежало новое препятствие- огромный новенький диван, обойти который было невозможно. Трое небритых грузчиков присев на корточки курили сигареты, тихо ругая какого-то Василича, который недодал каждому денег. Посмотрев на диван и движимая целью быстрого спуска на улицу, Полина наступила на широкую спинку и ловко прыгнула вперед. Продолжая сбегать вниз, она слушала тишину позади себя. Грузчики молчали, медленно обрабатывая увиденное в головах и не успев сказать вслед какую-то задорную гадость или обыкновенную усредненную пошлятину, тем более в спину, вдогонку, безобидной девушке в очках.
«Периметр Планеты» он же «ПП» был частным клубом какого-то удачного вора сбежавшего человека, который жил на берегу далекого очень теплого моря и один раз в год, инкогнито, прилетал в страну и в этот город с новеньким зарубежным паспортом, чтобы убедиться в правильности собственных расчетов, посмотреть на работу когда-то украденных у государства больших денег, насладиться личной важностью и покуражиться перед подчиненными и новыми лицами. В клубе, как и полагается, был сложный Управляющий, посвященный в тайны всех вопросов, касающихся легального и нелегального функционирования заведения. Он и отвечал перед хозяином по всей строгости несуществующей строгости. Мягкое бухгалтерское воровство процветало на самом высоком элегантном уровне, поворачивая реку прибыли во второе, не известное хозяину русло. Главный бухгалтер был человеком с карикатурным лицом и намеком на перевернутое цирковое происхождение, всегда сидел в небольшой чистой комнате и тщательно преобразовывал реально украденные деньги в разумно обоснованные и очень чистые потери, без которых любой бизнес не обходится никогда. Отчеты писались еженедельно, то падая в показателях, то поднимаясь, но не до небес. Амплитуда была мудрая, давая прибыль в два направления, хозяину и управляющему с бухгалтером.
Как и любое человеческое образование на основе выгоды, субординации и плутовства, клуб работал на полную катушку или даже на полное веретено, основываясь на грехопадении, любопытстве, одиночестве, богатстве, изуродованном себялюбии и еще черти на чём для всех посетителей этого заведения. Система по отбору денег была отлажена, отполирована до блеска и отработана. Никто никогда не жаловался и редко выносил мозг своими причудливыми желаниями поглядывая на мясную охрану с закатанными рукавами, очень широкими шеями и татуировками пауков и собачьих оскалов на бицепсах. Безразличные, недобрые и квадратные лица для уничтожения особо буйных посетителей имели частую ротацию и заменялись такими же безмозглыми инкубаторскими манекенами, которых в городе было пруд пруди в любой качалке.