Мадам Иванова была так рада удачному занятию мест, что даже перестала придираться к мужу, но, не особенно доверяя себе в том, что вагон их с уборной, тотчас же пошла убедиться в этом.
Все в порядке любезно подмигнула она мужу. Раскладывай поскорей вещи-то по сиденьям.
Николай Иванович стал раскладывать вещи.
Почти еще полчаса до отхода поезда, говорил он, взглянув на станционные часы. За что люблю французов? За то, что у них на конечных пунктах, как и у нас в России, заранее в вагоны забираться можно. Ведь вот поезду еще полчаса стоять, а мы уж сидим. Можно и в окошечко посмотреть, публику покритиковать, водицы содовой выпить, газетку купить. Одним словом, без спешки, с прохладцей А ну-ка, попробуй это в Берлине! Так на станции Фридрихштрассе примчится невесть откуда поезд и трех минут не стоит. Все бросаются в поезд, как на пожар вагоны берут чуть не штурмом. Не успеешь даже разглядеть, куда садишься. Носильщик почем зря бросает в вагон вещи. Некогда пересчитать их. Насилу успеешь сунуть ему никелевые пфенниги за труды фю-ю-ю и помчался поезд. А здесь куда проще. Нет, французы нам куда ближе немцев!..
Николай Иванович выглянул в окошко и купил у разнозчика газету «Фигаро».
Зачем ты это? Ведь читать ты не будешь, заметила ему жена.
А может быть, кое-что прочту и пойму, отвечал он. Во-первых, в «Фигаро» всегда картинка есть. Картинку посмотреть можно. Наконец, о приезжих. Кто из русских в Париж приехал. Это-то уж я всегда понять могу Да и вообще приятно в путешествии быть с газеткой.
Он надел пенсне, развернул газету и стал смотреть в нее, но тотчас же отложил в сторону.
Пойду-ка я в буфет Как ты хочешь, а бутылочку винца надо с собой захватить, сказал он жене.
Незачем, строго остановила его та. Ты уйдешь из вагона, а здесь увидят, что я одна, и сейчас же займут места в купе.
Однако, душечка, ведь это экспресс Поезд полетит без остановки. Нас жажда замучить может. Ведь и тебе не мешает глоточек винца сделать.
Обо мне прошу не заботиться А ваше пьянство за границей мне уже надоело. Стоит только вспомнить Турцию, где мы с тобой были в прошлом году, так и то меня в дрожь бросает. Уж, кажется, турки и народ-то такой, которым вино законом запрещено, но ухитрялся же ты
Позволь Но какое же тут пьянство, если я одну бутылку вина-ординера?
Сиди От жажды у меня яблоки с собой есть.
И муж повиновался. Он вышел в коридор и стал смотреть в окошко. Прошли дама с мужчиной. Мужчина был в усах, в светлом пальто и фетровой серой шляпе. Пальто сидело на нем как на вешалке и было далеко не первой свежести. Они говорили по-русски.
«Наверное, военный, подумал про мужчину Николай Иванович. Не умеют военные за границей статское платье носить».
Догадка его подтвердилась. Мужчина говорил даме:
Представь себе, мне все кажется, что я где-нибудь свою шашку забыл. Хвачусь за бедро, нет шашки, и даже сердце екает. Удивительная сила привычки.
Николай Иванович обернулся к жене и сказал:
С нами в поезде русские едут: мужчина и дама.
Что ж тут удивительного? Я думаю, даже и не один русский мужчина с дамой, а, наверное, целый десяток, отвечала Глафира Семеновна. Теперь в Биаррице начало русского сезона. Ведь потому-то я тебя туда и везу. Туда русские всегда наезжают на сентябрь месяц и живут до половины октября. Я читала об этом.
Через минуту и в конце коридора послышалась русская речь. Кто-то плевался и произнес:
Черт знает, какие здесь во Франции папиросы делают! Словно они не табаком, а мочалой набиты. Мочалой набиты, да еще керосином политы. Право. Не то керосином, не то кошкой пахнут.
Глаша! И в нашем вагоне русские сидят, снова заглянул в купе к жене Николай Иванович.
Ну вот видишь. Я же говорила тебе Мадам Кургузова говорила мне в Петербурге, что теперь Биарриц переполнен русскими.
Но все-таки в поезде не много пассажиров. Разве на пути садиться будут, заметил супруг, сел на свое место, достал из саквояжа путеводитель Ашетта и развернул карту Южной Франции.
Конечно же по пути будут садиться, продолжал он, смотря в карту. По пути будет много больших городов. Вот Орлеан Это где Орлеанская-то дева была. Помнишь Орлеанскую деву? Мы пьесу такую видели.
Еще бы не помнить. Еще в первом акте ты чуть не заснул в театре, отвечала Глафира Семеновна.
Уж и заснул! Скажешь тоже пробормотал Николай Иванович.
Однако храпеть начал. С ног срезал Действительно, эта Орлеанская дева что-то уж очень много ныла. Монологи длинные-предлинные Но спать это уж чересчур!
Да не спал я Брось Бордо будет по дороге рассказывал Николай Иванович. Это откуда к нам бордосское вино идет. Бордо Бордо большой город во Франции. Я читал про него. Торговый город. Вином торгуют. Вот бы нам где остановиться и посмотреть.
И думать не смей! С какой стати? Поехали в Биарриц, так прямо в Биарриц и приедем.
Всемирный винный город. При громадной реке город У нас билеты проездные действительны на пять дней. Остановились бы, так, по крайности, настоящего бордо попробовали.
А я вот винных-то этих городов и боюсь, когда с тобой путешествую. Бордо Пожалуйста, ты эту Борду выкинь из головы.
Да ведь я ежели говорю, то говорю для самообразования. Путешествие это самообразование доказывал Николай Иванович.
Часы по парижскому времени показывали девять часов тридцать пять минут. Кондуктор провозгласил приглашение садиться в вагоны и стал захлопывать дверцы вагонов, запирая их на задвижки. Раздался свисток оберкондуктора. Ему откликнулся паровоз, и поезд тронулся.
Глафира Семеновна перекрестилась.
Давнишняя моя мечта исполняется. Я еду в Биарриц на морские купания.
3
Поезд-экспресс, постепенно ускоряя ход, вышел из пределов Парижа и несся вовсю, мелькая мимо полустанков, около которых ютились красивые дачные домики парижан, огороженные каменными заборами. С высоты поезда за заборами виднелись садики с фруктовыми деревьями и другими насаждениями, огородики с овощами. Попадались фермы с скученными хозяйственными постройками, пасущиеся на миниатюрных лужках коровы и козы, привязанные на веревках за рога к деревьям, фермерские работники, работающие в синих блузах и колпаках. Некоторые из рабочих, заслыша несшийся на всех парах поезд, переставали работать, втыкали заступы в землю и, уперев руки в бока, тупо смотрели на мелькающие мимо них вагоны. Из придорожных канав вылетали утки, испуганные шумом. Погода стояла прекрасная, солнечная, а потому чуть ли не в каждом домишке сушили белье. Белье сушилось на протянутых веревках, на оголенных от листьев фруктовых деревьях, на балконах и иногда даже на черепичных крышах. Николай Иванович смотрел в окно и воскликнул:
Да что, они по команде все стирали, что ли! В каждом домишке стирка.
Вскоре, однако, однообразные, хоть и ласкающие взоры, виды приелись. Николай Иванович перестал смотреть в окно и, вооружившись пенсне, снова стал рассматривать карту Франции, приложенную к путеводителю. Смотрел он в карту долго. Тряска вагона мешала ему читать мелкие надписи городов. Но вдруг лицо его прояснилось, и он произнес:
Мимо каких знаменитых городов-то мы поедем!
Мимо каких? задала вопрос Глафира Семеновна, от нечего делать кушавшая шоколадные лепешки из коробки.
Да мимо Бордо, мимо Ньюи, Медока Все они тут. Наверное, и Шато-Марго тут, и Сан-Жюльен
А чем они знамениты, эти города?..
Бог мой! Чем они знамениты Да неужели ты не знаешь?.. А еще в хорошем пансионе училась. Ньюи, Медок, Марго, Лафит это все винные города.
Какие?
Винные Где вино делают.
Тьфу ты! А я думала, чем же они знамениты! Да разве девиц в пансионе про винные города учат? Я думаю, и у мальчиков-то эти города из географии их вычеркивают.